Эльвира в это время отключила блок ранца от модуля автопилота и поднялась, после чего мы все вместе направились к выходу. Семипалатинский гимназист, в расстрелянном мной вагоне, в этот момент только начинал шевелиться – в случае «смерти» сервоприводы бронекостюма начинали работать не сразу, как и темневший визор с нашлемным прицелом.
Подходя к лифту, мы с Валерой традиционно перебросились дежурными колкими «комплиментами».
– Эй-эй! – заметив некоторую вальяжную расхлябанность в наших движениях, даже прикрикнула Эльвира. – Ребят, мы еще не выиграли, – добавила она чуть погодя со стальными нотками в голосе.
– И вообще, тебе могло просто повезти, – поддержал ее царевну, обращаясь к Валере.
На самом деле, ему действительно отчасти повезло. Я пока шел, по логам боя посмотрел – двое из команды противников попали под действие брошенных нами вспышек, ослепнув на время. Но все равно то, как легко мы разобрались в первом раунде, не скрою, удивило. Семипалатинцы сейчас оказались примерно в той же ситуации, как мы, давным-давно, как кажется, на подземной парковке. В первый день знакомства с Андре как с нашим тренером, когда нас легко деклассировала группа неасапиантов, а мы при этом могли лишь беспомощно наблюдать за собственным избиением. Впрочем, повезло нам или действительно уровень подготовки команды на голову превосходит команду противника, сейчас посмотрим – впереди еще второй раунд.
Вернувшись в верхний вестибюль, мы поднялись на лифте и в полнейшей тишине направились к на другой конец арены, где прожекторами был высвечен спуск на следующую воссозданную на нижних уровнях коридорную карту.
Противники семипалатинцы шли с другой стороны арены – наши пути были разделены. Но судя по виду, они были явно обескуражены.
Небольшая пауза потребовалась на восполнение боезапаса, а также замены комплектов брони. Двое семипалатинцев, участвующих в первом раунде и заявленных на второй, переоделись в новые бронекостюмы – активные щиты у них были полностью выбиты.
Валера, несмотря на то что половина ресурса защиты бронекостюма у него была снята, костюм менять не стал. Трибуны, судя по гулу, такое его решение встретили неоднозначно.
Мы даже запас гранат пополнять не стали. Но это не было картинным жестом – защитникам ни ЭМИ-гранаты, ни дымы не полагались по условиям. Только хлопушки «толкушек», которые мы в первом раунде не использовали.
Вторая локация, Крыша, по строению от Ме́тро заметно отличалась. Это был прямоугольный зал, по длинным сторонам которого располагались два коридора. Места появления команд находились с торцов зала, напротив.
Атакующие начинали в техническом помещении нижнего уровня; мы, как защитники, приехали на лифте с противоположной стороны, оказавшись у дверей к лестницы верхнего уровня, ведущей к конвертоплану. С ним никаких действий производить не было нужды – атакующей команде просто до него необходимо было добраться, вскрыв для этого электронный замок двери, у которой стояли сейчас мы. Замок этот, как и модуль автопилота поезда, также можно было вскрыть лишь с помощью лэптопа из ранца капитана команды.
Добраться до нужной двери, по стандарту, атакующим можно тремя способами. Первый, через центральный и простреливаемый со всех сторон зал – это был альтернативный и опасный способ. Два остальных заключались в проходе через коридоры справа и слева. Они были широкие, но не прямые, поднимаясь то вверх, то вниз, разделенные несколькими помещениями с автоматическими и неавтоматическими дверьми. Кроме этого, часть комнат обоих путей просматривалась через стекла с галереи, опоясывающей весь центральный большой зал.
Отведенные до начала матча на последнюю подготовку тридцать секунд вновь быстро промелькнули в легком мандраже ожидания, и ограждающая проход красная пелена перед нами пропала.
В отличие от первого раунда, размениваться на какие-то долгие тактические изыски мы не стали. Втроем – Валера, я и Эльвира, мы бросились вперед без малейших задержек. На базе осталась одна Наденька – заняв позицию в проходе, для страховки она взяла в прицел одно из окон на стороне прохода противоположному тому, по которому сейчас двигались мы.
Перемещение в составе тройки на этой локации во время тренировок за последние недели отрабатывалось нами не один раз. И я сейчас, с некоторыми допущениями, мог пройти этот маршрут с закрытыми глазами, даже так представляя опасность для противника.
Быстро, двигаясь гуськом друг за другом, мы миновали один поворот, второй, сбежали по лестнице и вскоре приблизились к желтым, вырвиглазного цвета дверям, находящимся совсем рядом с местом появления атакующей команды.
Если атакующие двигаются по этому коридору, они как раз должны быть сейчас здесь – кто первым пройдет через эти двери, у того в этом коридоре будет преимущества.
Семипалатинцы здесь были – как раз в этот момент одна створка двери приоткрылась, и в нее выкатилась ЭМИ-граната. Мы начали стрелять изо всех трех стволов одновременно – дверь просто вынесло в щепках, выведя из строя стоявшего за ней бойца противника. Вспышка света полностью ослепила наши приборы визоров, оставив перед глазами только белый свет, но рука уже отпустила рукоять винтовки, потянувшись к поясу, срывая гранату-толкушку.
Передвигаться с закрытыми глазами, держа сектора обстрела, по этим коридорам мы могли с некоторым допущением, а вот раскидку гранат, по воле Андре, практиковали именно с закрытыми глазами и до полного изнеможения. Поэтому сразу две наши гранаты залетело в размочаленный выстрелами дверной проем даже тогда, когда мы с Валерой были ослеплены.
Эльвира, как мы и отрабатывали эту ситуацию, вместо атаки и броска просто отступила назад, сохраняя зрение. И сразу же после ЭМИ-вспышки она вновь появилась из-за угла, держа на прицеле дверной проем, прикрывая нас.
Гранаты-толкушки – оружие полицейское. Но наступательное, и рассчитаны на то, чтобы бросивший гранату в сторону противника боец в этот же момент мог сорваться вперед в атаку, приближаясь к месту взрыва. Что мы с Валерой и сделали, едва поменяв магазины и даже не видя очертаний прохода перед собой, все еще будучи частично ослепленными. Совсем рядом засвистели пули – прикрывавшая нас Эльвира явно засекла движение попробовавшего сунуться вперед противника.
Видя мир в едва-едва проступающих очертаниях, я на бегу выпустил весь магазин по ходу движения, и сразу отвалился в сторону, давая дорогу Валере. Он влетел в коридор, и грудью принял очередь, в сполохах работы активных щитов отлетев в сторону. Добить отброшенного Валеру встретивший нас семипалатинец не успел – и я уже различал силуэты, да и Эльвира подтянулась.
Практически одновременно со «смертью» второго противника поодаль гулко хлопнул выстрел снайперской винтовки, и почти сразу послышался звук разбитого стекла.
Перемигнулись цифры на периферии зрения: уже 0–3 по убийствам в нашу пользу, остался всего один противник. И мы его уже видели: отходя и отстреливаясь, двигаясь довольно грамотно, он при этом зачем-то вышел на галерею. Да, мы его зажали, но мог бы раскидать гранаты и попробовать броситься в атаку – единственный, пусть и имевший призрачные шансы, вариант на успех. На мой взгляд.
В результате, появившись на галерее – попробовав скрыться через балкон, чтобы спрыгнуть вниз, семипалатинец моментально выбыл из игры, получив в спину выстрел из снайперской винтовки Наденьки. Которая – наблюдая в визоре всю тактическую ситуацию на карте, заранее сменила позицию.
– Команда Арктической императорской гимназии имени Петра Кузьмича Пахтусова одерживает победу во втором раунде и в мачте! Чистая победа! – вновь раздался поставленный голос диктора, продублированный высветившийся перед взором надписью.
– Без комментариев, пожалуйста, – произнесла Эльвира за мгновенье до того, как с губ меня сорвалось просящееся на язык «piece of cake».
Зря я сомневался в наших возможностях. Такой тренер как Андре, думаю только у нас, да и с неасапиантами, экипированными на все деньги, думаю только мы занимались на тренировках. Кроме того, если самое-самое высокое руководство так серьезно подошло к турниру… Если Андре получил задание сделать из нас победителей, может быть тренера других команд…
