— А вдруг мы их пропустили? Вдруг они где–то в другом месте будут орудовать?
— Вряд ли, тут одна дорога из Латинга, кругом болота, а через рощу вот эта тропа идет.
— А этому парню веришь?
— Сарту?
— Да.
— Ему доверяю, проникся парень вроде и, похоже, сделал выбор… я его час уговаривал вернуться в банду свою…
— А не заподозрят?
— Не должны, они этим убийством лавочника весь район депо на уши подняли, с двумя из банды городовые покончили, а Сарт им наплетет, что прятался на окраине где–нибудь… поверят. Да и ценный он для банды, юркий, он у них по окошкам лазил да на посылках был… Не должны заподозрить.
— Хорошо бы, — согласился Грат, — о! Слышишь?
— Похоже, дождались… давай–ка подальше немного от тропы уйдем.
Кинт и Грат вскочили на лошадей и, немного отъехав от лесной тропы, остановились. Кинт запустил руку в гриву лошади и погладил ее по шее, чтобы успокоить. Скрипя осью, в рощу въехала повозка и остановилась, на ней немного повозились, затем зажгли два фонаря, и повозка тронулась дальше. На ней ехало четыре человека, взрослый мужчина и трое парней.
— Давай, потихоньку за ними, — сказал Кинт и несильно придавил пятками.
Лошадь медленно пошла вперед. Повозка отъехала недалеко, вероятно, на какое–то оговоренное расстояние и остановилась. Послышалось бряцанье железяк.
— Все, лошадей привязываем и пошли.
Поставив один фонарь на шпалу на невысокой насыпи, а второй повесив на оглоблю, ночные вредители разбирали инструмент из мешка, который они скинули на землю.
— Я вот тут поддеваю, ты сюда бей, ты крути гайку, а ты малой, по сторонам смотри, — раздался хриплый голос пропойцы.
Звяк! — первый удар кувалдой совпал с ударом прикладом в висок мужика, в тусклом свете фонарей упавшего на насыпь, пару раз мелькнул сапог и два приклада. Все произошло очень быстро — двое парней лежат и стонут, мужик отключился, а Сарт молча отступил к повозке, наблюдая за сценой захвата вредителей.
— Не стой веревку вон возьми, обыщи и вяжи всех, — рявкнул на Сарта Кинт, приведя его в чувство.
— Угу, — опомнился он и, схватив из повозки моток веревки, присел над парнем лет двадцати, с изуродованным шрамами лицом, обыскав, бросил на насыпь револьвер и нож, и начал его старательно связывать.
— Ну и крыса ты, Сарт, — прошипел со злостью Кривой Закт, — не жить тебе.
— Заткнись, — ткнул его прикладом карабина Грат, наступив ногой на спину второго парня.
Через десять минут на насыпи лежали три ножа и два револьвера, а вредителей побросали связанными в повозку. Кинт отвел Сарта чуть в сторону…
— Они как–то должны были сообщить, что все сделано?
— Да, надо было повозку бросить у коновязи заведения мадам Жусэ.
— И все?
— Да, это такой знак, что все успешно выполнено, пути разобраны… Кинт…
— Что?
— Мне, правда, не жить если узнают…
— Не узнают, поедем обратно, будем через старый мост проезжать, сбросим их в реку, найди только несколько булыжников, и обвяжи их веревкой…
— Хорошо, — Сарт громко сглотнул, подобрал фонарь и пошел вдоль тропинки искать булыжники.
— Ну что, Кинт, можно ехать обратно? — подошел Грат и повесил на лечо свой карабин.
— Да, можно ехать, — ответил Кинт, — трофеи подбери… поедешь за нами, мою лошадь с собой поведешь, а я с Сартом до моста на повозке, там избавимся от этих троих.
— Подожди, мы не передадим их в городскую жандармерию?
— Нет, Грат, не предадим.
Грат некоторое время смотрел на Кинта, а потом, хмыкнув, сказал:
— Мне–то что, все равно на каторге сдохнут.
— Не обязательно, если сдать их в жандармерию, то у нашего парня могут быть проблемы.
— Да, среди городовых продажных хватает.
— Вот и я об этом, господин Тьетэ так и сказал, что не доверяет жандармам.
Через полчаса повозка остановилась на мосту, речка была неширокая, неглубокая, но очень быстрая. Первым Кинт выволок из повозки мужчину, который уже не дышал, вероятно, Кинт снова не рассчитал силу удара и проломил ему голову прикладом. Сарт трясущимися руками привязал к ногам мертвяка булыжник, а Кинт перекинул тело через бревно ограждения моста. Внизу раздался плеск, и течение пронесло тело прочь. Тут Кривой Закт каким–то образом высвободился и хотел сам прыгнуть с моста, но Грат единственным выстрелом прострелил ему голову и тот уже мертвым полетел вниз.
— Ты хороший стрелок, Грат, а тебе, Сарт нужно поупражняться вязать узлы, — сказал Кинт, выволок третьего мычащего вредителя с тряпкой во рту, обнял его за шею, раздался хруст, и третье тело полетело вниз, — все. Сарт, едешь в Латинг, бросаешь повозку у того борделя, и со всех ног мчишься в депо, понял?
— Угу, — кивнул Сарт, забрался на повозку и хлестнул лошадей.
Слабый свет луны, закрываемый медленно ползущими по небу облаками, немного освещал дорогу, по которой удалялась повозка.
— Ну что, — оказавшись в седле, спросил Кинт, — поскакали в депо, а то, наверное, Тьетэ там совсем извелся.
— Да, скоро рассвет.
Вернувшись к управлению, Кинт и Грат застали Тьетэ у входа в контору сидящим на ступенях, до этого он ходил взад и вперед, периодически останавливаясь и всматриваясь в строну ворот, и когда увидел в предрассветных сумерках фигуры двух всадников, облегченно выдохнул, посмотрел на стрелки хронометра и опустился на ступеньку.
— Очень долго, Кинт…
— Это уже не от нас зависело, они приехали разбирать пути под утро.
— И как?
— Пути целы, вредители… эм… наказаны.
— Понятно… Коней здесь оставляйте, их утром заберут, садитесь в повозку и поехали на станцию, там все готово, а мне еще ехать долго.
Подготовленный состав из пяти пассажирских вагонов, одного почтового и двух грузовых платформ еще стоял в тупике, примерно час до рассвета и на станции никого не было, кроме двух обходчиков, что сидели вдалеке на перроне и громко переговаривались.
— Это Тьетэ, — постучал он по двери почтового вагона.
Сначала кто–то посмотрел в одно из трех маленьких зарешеченных окошек, лязгнул засов, дверь открылась и в дверях показался жандарм.
— Все готово?
— Да, господин Тьетэ.
— Ну что, Кинт, удачи вам.
— И вы поспешите, — сказал Кинт и полез в вагон.
Когда со стороны ратуши донесся звон утреннего колокола, а на перроне уже собирались пассажиры, состав подали к станции. На перрон въехал оббитый железными пластинами фургон, из него выскочило несколько жандармов и они оттеснили всех от почтового вагона, после чего из фургона в вагон загрузили несколько опечатанных деревянных ящиков.
