Вспомнилось и другое. Когда невропатолог - профессор Михеев, - закончил обследование, Лиза спросила его без обиняков, "что это такое, и с чем его едят?"
- Скажите, профессор, я здорова? - ну, имела же она право задать ему этот очевидный вопрос!
- Не знаю, - развел руками профессор. - Вроде бы, здоровы.
- Что значит "вроде бы"?! - возмутилась Лиза. - Я здорова или нет?
- По всем признакам, Елизавета Аркадиевна, вы полностью здоровы, - вынужден был признать Михеев.
Ну, это она и сама знала. По ее собственным ощущениям точно так все и обстояло - здорова. Это Лизу и раньше удивляло. С одной стороны, боли, - порой очень сильные, - которые, на самом деле, никуда не делись. Приходили, уходили, давали о себе знать. А с другой стороны, разбитое вдребезги два года назад тело работало, как часы. Днем и ночью, в холодной воде, в пекле пустыни, на льду под мокрым снегом. И ничего его не брало: ни перепады температуры, ни голод, ни алкоголь. Алкоголь, как, впрочем, и избыточные жиры и углеводы, попросту сгорал в топке Лизиного организма. Оставались калории, которые Лиза тратила, не жалея, да приятные воспоминания, но ни на печень, ни на мозги крепкие напитки, - сколько ни пей, - не действовали вообще. Это было более чем странно, но обсуждать эту тему с врачами Лиза опасалась, хотя и хотела бы знать, что и как с ней происходит.
- Хорошо, - кивнула Лиза профессору Михееву. - Я здорова. Но что, тогда, это было? Каков мой диагноз?
- Знаете, капитан, - сказал тогда раздраженным тоном профессор, - лучше выздороветь от неизвестной болезни, чем умереть от известной...
Лучше и не скажешь! Хотя, положа руку на сердце, Лизе хотелось в этом вопросе большей определенности, потому что она знала, чувствовала, все не так однозначно. Совсем нет.
"Ладно, семь бед один ответ! - решила Лиза, переводя взгляд с громады авиаматки на вход в чайную. - Сумасшедшая я или нет, а кушать надо всем. Выпью чаю, съем чего-нибудь сдобного и в путь!"
Она поднялась на крыльцо и, толкнув плечом тяжелую дверь, вошла в заведение.
- Иди-ка сюда, любезный! - кивнула она, пробегавшему мимо половому.
- Что изволите, су... сударыня! - ее грозный вид произвел на полового неизгладимое впечатление.
- Возьми-ка вот, - протянула ему Лиза свои баул и вещмешок, - прихерь где-нибудь, пока я заправляюсь!
- Не извольте беспокоиться, г... господин офицер! - поспешил парень забрать у нее вещи. - Будет исполнено в лучшем виде!
- Ну, ну, - кивнула Лиза и пошла искать свободное место в переполненном помещении чайной.
По случаю войны, в зале находились практически одни военные, большей частью офицеры, но присутствовал и рядовой состав. Было шумно, тесно и накурено. Однако место для Лизы нашлось на удивление быстро. Проталкиваясь между столами, на которых было больше бутылок, чем чайников, и больше мяса, чем сдобы, Лиза неожиданно обнаружила своего "то ли брата, то ли нет". Григорий сидел за столом в компании нескольких офицеров и по сторонам вроде бы не смотрел. Во всяком случае, Лизе так показалось, но в следующее мгновение она поняла, что ошибается. Гриня был в своем репертуаре. Бдел. Он такие фокусы и в детстве показывал.
"Чингачук - Большой, блин, змей, Следопыт и Кожаный чулок!"
Не успела она к нему приблизиться, а он уже смотрел на нее поверх плеча.
- Не маячил бы ты за моей спиной, парень! - сказал он, резко оборачиваясь.
Обернулся, прищурился, дернул губой.
- А мне сказали, что ты, наконец, в ящик сыграла!
- Я тоже рада тебя видеть! - усмехнулась Лиза.
- Вот же тварь живучая! - оскалился Григорий, вставая, и неожиданно для Лизы обнял ее и прижал к груди.
- Полина в обморок, говорят, грохнулась, когда сообщение пришло... - шепнул на ухо, не разрывая объятий.
- Э! - сказал кто-то за столом. - Полковник! Что за нежности! Так и знай, обо всем сегодня же отпишу твоей супруге!
- Пиши! - оскалился Григорий, отпуская Лизу. - Полина только обрадуется. Вот, господа, разрешите представить! Капитан 2-го ранга Елизавета Браге. Моя сестра, Алексей Нилович, к твоему сведению.
- Честь имею! - бросила Лиза ладонь к козырьку.
- Спасибо! - кивнула она одному из офицеров, мигом - едва ли не по волшебству, - раздобывшему ей стул.
- Елизавета Браге, - назвалась по имени, когда представились все остальные офицеры, собравшиеся за столом Григория.
По случаю прохладной погоды и за неимением полного комплекта формы обмундирования, Лиза надела в дорогу кожаную летную куртку без знаков различия. Фуражка на голове и форменные брюки, в любом случае, указывали на то, что она офицер Флота, но ее звание оставалось при этом неизвестным. Сейчас, однако, она с удовольствием сняла куртку, повесила ее на спинку предложенного ей стула и повернулась к собравшимся. Реакция оказалась вполне ожидаемой, но Лизе нравилось иногда покрасоваться. Все-таки она женщина как-никак, хотя и мужики, по правде сказать, не чужды этой слабости. Во всяком случае, некоторые из них.
- А ты, смотрю, времени зря не теряешь! - хмыкнул Григорий. - Вношу поправку, господа, капитан 1-го ранга Браге, и за это следует выпить. Но! - поднял он указательный палец. - Первый тост мы поднимем не за это, а за десант на Роя и Колка. Как считаешь, Лиза, заслужила?
- А ты откуда знаешь? - удивилась Лиза.
- А мне полковник Рощин рассказал. Умеешь ты, Лизка, из нормальных мужиков, калек делать!
- А что с Рощиным? - спросил один из присутствующих. - Ранен?
- Хуже, - осклабился Григорий. - Влюблен!
***
"Влюблен..."
Для Лизы это новостью не стало. Рощин с ней, разумеется, о любви ни разу не заговорил. Серьезный мужчина, умеет держать чувства в узде. Глупостей - по легкости характера, - не совершает, слов на ветер бросать не станет. Но Лизе оказалось достаточно и того, что все-таки "прорвалось на поверхность". Перехватила один его, казалось бы, случайный взгляд, посмотрелась ненароком в глаза полковника, и, кажется, увидела себя такой, какой видел ее Рощин, а видел он ее, похоже, на свой особый лад.
"Не было ни гроша, да вдруг алтын..."
Так уж вышло, что "ни в том, ни в этом мире", никто Лизу Берг по-настоящему не любил. Елизавету Браге, впрочем, тоже. Случалось, ее хотели, что, по сути, не так уж и мало. Иногда очень сильно хотели, - так что и Лизу, порой, прихватывало, - и продолжали хотеть в течение достаточно продолжительного времени, как тот же Петр или капитан-лейтенант Ильин. Бывало, ей симпатизировали или еще что, но любить - это не про Лизу. Любят, полагала Елизавета, нежных девушек, а не мужиковатых кобыл, барышень в воздушном крепдешине, а не авиаторов в черной с серебром униформе Флота. Ну, а Лиза думала, что у нее в этом смысле есть две проблемы, и обе неустранимые: мозги и внешность. Мозгов слишком много, - а шибко умных мужчины не любит, - роста мало, а значит, и ноги коротковаты, да и цвет волос подкачал.
