Мой бросок навстречу она встречала с улыбкой. Эдак вальяжно прислонилась к стеночке, сложила руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не спешит и готова оказать любому чересчур резкому мужчинке достойную встречу. Когда же я оказался от неё на расстоянии вытянутой руки, женщина резко ушла в бок, пропуская мимо мой удар — нанесённый без всяких изысков, а оттого предсказуемый. Поймала руку в захват, заставляя чуть провалиться вперёд от инерции собственного удара. А затем сделала именно то, что я и ожидал: она прижалась грудью к моему плечу. Ухо обдало горячим возбуждённым дыханием предвкушающей потеху воительницы. Пришло время для домашней заготовки, которую я подспудно готовил последние полчаса.
Не было никаких хитрых ударов. Не было бросков. Я просто повернулся к ней лицом и, подгадав момент очередного шумного вдоха, выпустил в лицо то, что в ниндзюцу называют «дыханием дракона». Мы смотрели глаза в глаза, поэтому последствия атаки можно было наблюдать во всех подробностях. Чёрные, глубокие, манящие глаза валькирии неожиданно закатились, лишь на долю мгновения до того подарив мне исполненный изумления взгляд. Стальной захват тренированных рук ослаб, тело обмякло и мешком осело к моим ногам. В последний момент женщина попыталась за что-то уцепиться — чисто инстинктивно, без участия помутившегося сознания — и вцепилась в первое, до чего смогла дотянуться слабеющими руками. В мои бёдра. Постояла на коленях несколько секунд, а потом, всё так же цепляясь за ноги, сползла по ним вниз.
Нестандартная атака произвела в помещении эффект разорвавшейся бомбы. Пара откуда-то появившихся девчонок в чёрных обтягивающих комбинезонах оттеснили меня в сторону. Склонились над пострадавшей. Одна из них, такая же пепельноволосая, как и Асина, молча зыркнула на меня изучающим взглядом.
— Что ты с ней сделал?
— «Дыхание дракона», — пожал плечами в ответ. Самому после этой техники было погано, пусть и не так, как словившей основную массу убийственных газов обидчице.
— Поля?.. — кивок мне за спину, на рукоять меча.
— Нет. Физиология.
— Ты хочешь сказать, свалил нашу Старшую… своим дыханием?
— Я не люблю говорить, когда дело касается боя. У боя свой язык.
Женщина нахмурилась, и хотела было двинуться в мою сторону, но её удержала вторая. Рыжая, как моя Ри, даже глаза такие же зеленющие. Эта смотрела с любопытным интересом. Что характерно — никакой тяжести во взгляде, только голый интерес, голая любознательность.
— Ты сможешь привести её в чувство? — милым звенящим голоском заговорила рыжая.
— Да.
— Делай, — коротко бросила она, сдвигаясь в сторону и утягивая за собой упрямую пепельноволосую, похоже, окончательно закусившую удила — судя по жёсткому уничижительному взгляду.
Опять это странное чувство… когда в руках тело ещё недавно сильной и активной противницы, сейчас совершенно безвольной, абсолютно уязвимой. Было в этом что-то… Нет, никакого извращения. Просто сильное ощущение от контраста. Наверное, если это чувство холить и лелеять, можно сделать его предвестником возбуждения. Научиться возбуждаться от ощущения полного доминирования над сильной женщиной. Ведь чтобы доминировать над слабой — много душевной силы не нужно, здесь же масштаб затрат таков, что сам по себе будоражит.
Однако смаковать новые для себя ощущения я не стал. Просто прошёлся по телу серией быстрых точечных нажатий. Валькирия закашлялась. Пришлось переворачивать её на левый бок, чтобы она не задохнулась. Вовремя — женщину скрутило судорогой и вывернуло наизнанку.
Я поднялся, моего участия больше не требовалось. Валькирия сама исторгла из себя всё содержимое желудка, приподнялась на вновь обретших силу руках, ещё мутным взглядом уставилась перед собой. Ей было плохо. Но если учесть, что более слабый человек на её месте был бы уже мёртв… Всё далеко не так однозначно. Генетика неземной цивилизации показывала на порядки большую живучесть, чем у землян.
Но, как оказалось, я ещё очень плохо представлял степень живучести этих порождений дальнего космоса. Пока преодолевал отделяющее от кресла расстояние, пока садился, пока укладывал перед собой клинок, брюнетка успела полностью прийти в себя. И даже преодолеть разделяющее нас расстояние. Нависла сзади, обняла за шею и, сопя на ухо, запустила свои шаловливые ручки в мой комбинезон. Я даже ничего не успел сообразить, а тело встопорщилось таким возбуждением, что впору было выть — теперь уже отнюдь не от боли.
— Обещаешь быть послушным мальчиком, позволю кончить, — мурлыкнула мне на ушко мучительница.
— Милена…
— Я жду. Мужчина в Республике должен быть послушным. Иначе никак. Разве Асина тебя ещё не проинструктировала о правилах хорошего тона?
— Дур-дом, — простонал я, тщетно пытаясь поймать ладони расшалившейся брюнетки. — Это не боевой корабль, а какой-то дурдом!
— Ты совершенно прав, мальчик, — справа к нам подсела ещё одна дочь Республики, и теперь бессовестно наблюдала за нашей игрой. — Боевой корабль всегда превращается в дурдом, если на нём появляется мужчина.
— Прошу внимания, сёстры, — нашу пикировку прервал до боли знакомый голос — голос моей Валери. — Я вижу, все собрались, поэтому начнём… Милена, я сказала начнём, а не кончим: оставь моего мальчика в покое.
— Мы ещё не договорили, мечник. Позже продолжим, — странно, но отповедь Тёмной Матери подействовала на республиканку отрезвляюще: шаловливые ладошки бестии тут же отдёрнулись — словно руки непутёвой дочери, по которым прошлась ремешком строгая матушка.
— Отлично. Теперь вижу, все готовы к работе. Вы знаете, мы не часто собираемся для объявлений, ведь это можно сделать через средства личной коммуникации. Однако сегодня как раз такой случай, когда нужно производить объявление ЛИЧНО. Объявляю код «Исключительно лично» [13], - вторя словам валькирии, зал пришёл в движение. Нет, сами республиканки остались собранны и спокойны — «поплыла» окружающая обстановка помещения. Свет притух, стены заволокло каким-то туманом, пол и потолок стали угольно-чёрными; только стол оставался столом, да область внутри него почти не изменилась. Почти. Потому что по центру кают-компании в воздухе возник иллюзорный постамент, на котором светился какой-то знак — не иначе озвученный моей Ри код.
— В зале посторонний, — заметила одна из дам, с красивым цветком туманности на форменном комбинезоне. Туманность вихрилась, её центр занимал весь живот республиканки, раскручивающаяся же полоса серпантина наползала на правую грудь, заканчиваясь аккурат за топорщащимся под тканью соском.
— Леон является гражданином Республики Ноч. Это часть объявления. Если боевые сёстры желают, я могу озвучить её раньше остального, однако сразу предупреждаю, что данная информация не носит озвученного кода.
Зал опять изменился. По призрачному постаменту в его центре поплыли какие-то значки, и, спустя несколько секунд, над ним вспыхнула зеленоватая колючая звёздочка.
— Отлично, сёстры, решение принимается: объявление относительно моего мальчика прозвучит первым, — только тут до меня дошло, что они так голосуют. С ума сойти! Боевой корабль, выдрессированная на подчинение команда, а они принимают решения голосованием! Или я чего-то не понимаю? Валери тем временем перешла к сути объявления. — За психологическую помощь Верховной в процессе выполнения ответственного задания по разряду «Ресурсы», и за подтверждённую лояльность Республике Ноч, Верховным Советом принято решение о присвоении Леону Ивановичу Познань полновесного гражданства Республики. Далее, как гражданин, Леон Иванович награждается знаком планеты-прародительницы «Ариал» с правом ношения формы Космической Экспансии. С формулировкой: «За мужество и любовь». Думаю, вы понимаете, что это значит: Леон прикрыл собой важную для Республики фигуру. К слову сказать, он сделал это дважды, но к первой из нас просто не успел по независящим от него причинам. Также Леон Иванович награждается знаком «Летящий крейсер» с цифрой «1». Поздравляю, Леон, крейсер внешников записали на твой счёт. И по-другому быть просто не могло: ты ценой своей жизни готовился уничтожить врага. Как видите, боевые сёстры, посторонних в зале НЕТ.
