А вот от Нефти это близко! Оттуда можно пойти беглецам навстречу, отрезать путь к пещерам, отогнать немного назад, разобщить мужчин и женщин. К этому времени подоспел бы я и увёз бы женщин в селение ту-пу. То есть на роль извозчика я сгодился бы. А на роль освободителя — вряд ли. Далеко!
Вертолёты сегодня в ведении Резникова. Значит, и говорить надо опять с ним.
Снова я вызвал диспетчерскую и коротко изложил Анатолию последние новости и всю ситуацию. Так, как она выглядела на карте. А он тут же распределил всё по пунктам:
— Вертолёты в Нефти есть. Собрать команду — не проблема. Координаты возьму в спутниковой связи. А пока всё это копится, запрошу на всю операцию «добро» Совета. Всё-таки тут какое-то насилие… Можешь вызвать меня минут через пятнадцать? Или я тебя вызову…
— Лучше я. Ты на месте, а я бегаю.
За пятнадцать минут я приготовил всё к полёту, прихватил холодильничек с анализами, мегафон и пять банок консервов, увешал пояс ракетницами, заклеил палатку, добрался на ранце до вертолёта в пойме, внёс канистры с горючкой и прогрел мотор. Уже с пилотского кресла снова вызвал диспетчерскую.
— Отбой! — грустно сообщил Резников. — Отбой всей операции. Совет сказал, что нечего разбойничать на территории другого племени. Даже если оно само разбойное.
— Кто сегодня дежурит в Совете?
— Верхов. Со вчерашнего дня он председатель. Он, кстати с удовольствием вспомнил ваши споры эпохи третьего класса. И от души посмеялся.
— Привет ему! — мрачно произнёс я. — Дай, пожалуйста, координаты, которые сообщила спутниковая связь.
— Ты хочешь лететь один? — в явном ужасе закричал Резников.
— Подумаю. Пока дай координаты.
— Вообще-то не положено. Если есть решение Совета.
— Губить женщин тоже не положено. Даже если они не из разбойного племени. Дай координаты! И ты ничего не знаешь…
— Но Верхов…
— С Верховым мы без тебя разберёмся. С коротких штанишек знакомы… Сам убедился! Всё равно, я поднимаю машину в воздух. Тебя же потом совесть замучает!
— Я не давал разрешения!
— А мне оно и не нужно. Над Западным материком небо свободное!
Он молчал, думал. Я поднимал вертолёт и считал: восемь секунд он думал. Потом сдался:
— Ладно!
Он продиктовал координаты, я поблагодарил и отключился. Вертолёт шёл на север.
Лететь предстояло долго, и можно всё обдумать. От общего положения до конкретного плана операции. Уже одиночной операции… Хоть я-то надеялся на коллективную. И потому прихватил холодильничек с анализами. Их можно было передать ребятам из Нефти, и к ночи анализы были бы в Городе. Но не вышло…
Итак, Женька дал мне карт-бланш. На целый месяц. Пока он в председателях, Совет теперь сможет разговаривать со мной только на заседаниях. Всем гамузом! А на заседаниях Женькин — даже и председательский! — голос ничуть не весомее любого другого. Тем более что деликатничать я не стану — нет смысла.
Но, избавившись от необходимости согласовывать с Советом каждую мелочь, я лишился и возможности получать мелкую, почти ежедневную поддержку. Наверняка по любому поводу Женька скажет: «Это не было согласовано с Советом». И фиг что я получу… Если, конечно, не потребую заседания… Право такое есть у каждого члена земной общины. Только пока я не слышал, чтобы кто-то этим правом хоть разок воспользовался. Как-то обходилось без серьёзных конфликтов. Умные же люди собрались!.. И мне не стоит лезть в основоположники… Всего лишь месяц… Как-нибудь… Запасов у меня, по счастливой случайности, образовалось много. Да и карабин возник кстати. Чего-чего, а мяса добуду. И с приправой из кхетов месяц перебьюсь…
Теперь — о самой операции. Рассчитывать, что с вертолёта я отобью женщин от мужчин, теперь не приходится. Все они будут в куче, значит, если усыплять — то всех. Потом сонных отсортирую… Если защищаться — то карларом по ногам. Никого не убью — ожоги заживут. И женщины потом простят. Лучше быть свободной с обожжёнными ногами, чем рабой с необожжёнными. Дойдёт до них это когда-нибудь… ЭМЗ включать не придётся. Сквозь него только пуля пролетает. А слип тебя самого усыпит в ЭМЗе, и карлар тебя самого сожжёт. Безжалостный закон электромагнитной защиты… Значит, я буду открыт. Глаза хоть от стрел заслонить, что ли?
Пошарив за откидными стёклышками над пилотским креслом, я нащупал по паре защитных очков за каждым. Одни коричневые, другие — синеватые. Я выбрал синеватые. Для стрелы — всё равно, какие. А вот Тили в коричневых очках может меня и не узнать. Авось разглядит в синеватых.
На активность Тили я рассчитывал особо. Если она узнает меня, если рванётся к вертолёту, если увлечёт за собой остальных женщин — считай, полдела сделано. Лишь бы женщины отделились от мужчин. Тут решают секунды. Отделившихся женщин уже можно отсечь и слипом, и карларом. Побежали бы!
Но вот если они не побегут?..
Собственно, ради того, чтобы отделить Тили, я и повесил на грудь мегафон. Единственное, что есть смысл кричать — «Тили! Тили!»
Ракетницы — на поясе. Но не помогут они днём. Никого ракеты ни испугают — разве что на секунду отвлекут внимание, Ну, хоть это… Ни нож, ни пистолет не имею я права пускать в ход. Потому что на сей раз нападаю я. И на чужой территории, как тонко подметил мой школьный товарищ… Так что выбор средств невелик.
По карте помнил я небольшую речушку, которая прорезала северное нагорье в южном направлении и впадала в озеро — одно из цепи озёр, протянувшейся с востока на запад. Где-то возле устья речушки находился самый западный вход в пещеры урумту. Спутник не раз засекал в эти дни возле него костры. И всё на одном месте… Остальные костры были блуждающими. Видимо, к этому входу беглецы и держат путь. Наверное, тут западный конец пещер. Вряд ли протянутся они под речушкой. Были бы под ней пещеры, она бы в них обязательно провалилась, и устья мы не обнаружили бы. Значит, в этот угол мне и лететь. Чтоб перехватить беглецов хотя бы в последний момент. А если их тут не окажется, тогда на юго-запад, по координатам, зигзагами над лесом. Как Джим искал этих разбойников близ селения ту-пу.
Найти бы! Уж там как-нибудь…
То, что увидел я на подходе к пещерам, мгновенно развалило мои планы. Горстку беглецов, уже переправившихся через речушку, окружала толпа. То ли кого-то послали вперёд — предупредить. То ли полсотни охотников сами, так сказать, по зову сердца, выбрались из пещер навстречу. То ли случайно встретились беглецы и возвращающиеся с охоты… Однако, пожалуй, не с охоты… Ни у кого в толпе нет луков — только у тех, кто идёт следом за женщинами. Вот эти — явно из дальнего похода. Остальные — только с копьями, без луков, без палиц. По-домашнему вышли, налегке — как в тапочках в собственный двор…
