Рука автоматически провернула нож в ране и вернулась назад. Лихо отпрянула подальше, принимая защитную стойку, но это было уже лишним.
Мёртвый, как и «стервятник» с минуту назад, подламывался в коленях, лицо становилось другим, отсутствующим, даже умиротворённым. Кровавые пузыри показались из изувеченного уголка рта, и Хлыст упал лицом вниз. Всё было кончено.
— Я этого не хотела, — прошептала Лихо, чувствуя, как в груди отмирает что-то, связывавшее её с прошлым. — Видит Бог… Не хотела.
Из-за угла вынырнул Шатун и остановился, словно с разгона налетел лбом на препятствие. Огляделся с потрясённым видом, громко щёлкнув языком.
— Ебулдыцкий шапокляк… Неплохо порезвилась. Эй, Лихо!
Блондинка нагнулась, подобрала деактиватор с земли, пребывая словно в тумане, который, казалось, никогда не рассеется. Забросила «потрошителя» в ножны и невидящими глазами посмотрела на Шатуна.
— Что?
— Ничего. — Он молниеносно оценил нынешнее состояние боевой напарницы и принял решение больше ничего не спрашивать. — Давай, почесали отсюда. От греха подальше.
Лихо машинально потрогала разрезанную в нескольких местах камуфляжку и на негнущихся ногах пошла к Шатуну. Тот в образе человека-молнии проверил лежащие на земле тела на предмет признаков жизни. Безрезультатно.
— Чтобы я когда-нибудь познакомился ещё хоть с одной белобрысой, — тихонько вздохнул Шатун, перевернув на спину Мёртвого, который теперь стал без всяких условностей соответствовать своему прозвищу, и быстро оглядев рану. — Жили они хрен знает как, и в одну ничем не примечательную ночь она его прирезала. И не могу сказать, что была в корне неправа. А ну-ка, ну-ка…
Он нагнулся к лежащему на земле «стервятнику», оттянув у него задравшийся воротник, и принялся что-то разглядывать, негромко матерясь сквозь зубы.
Лихо, как сомнамбула, побрела в сторону кабака. Шатун, оторвавшийся от своего занятия, в один прыжок догнал её и переналадил к месту их ночлега.
— За помин души с утречка накатим. Сейчас — спать.
— Что случилось? — На выходе из постоялого двора им повстречался Алмаз, выглядевший крайне озабоченно. — Книжник хай поднял. Кричит: Лихо на соломку шинкуют… Я и сорвался.
— Можешь канать обратно. — Шатун подтолкнул блондинку, застывшую изваянием. — Иди давай. Из-за ваших порочных страстей нормальные люди свою честно оплаченную порцайку прикончить не успевают. Роковая женщина, едрёна барбариска… Мало того что там ещё как минимум один мутант. Неживой. Третий случай уже, если не ошибаюсь…
Не обращая внимания на его рассуждения, Лихо подошла к «портье» и выложила на стойку свой «Феникс». Угрюмое лицо челябинского «смотрителя за номерами» стало недоумённо-тревожным.
— Спиртное есть? — не глядя на него, спросила блондинка. — Достаточно одной бутылки.
«Портье» раздумывал недолго, углядев и порез на руке, и то, что куртка Лихо напоминала наглядное пособие, демонстрирующее, на что способен качественно заточенный нож. И через пять секунд на стойке очутилась пластиковая бутылка, в которой имелось примерно пол-литра прозрачной жидкости. Лихо забрала ёмкость и сделала большой глоток.
Шатун шагнул к ней, но блондинка вытянула руку, останавливая его, и сама пошла в коридор. Алмаз обогнал её, показывая, где им сегодня предстоит ночевать.
В довольно обшарпанной комнате, где, как и в «Ладье», имелось четыре кровати, Лихо села на первую же, рядом с Книжником. Отпила из горлышка ещё пару глотков, поменьше. Передёрнулась. Уставилась в противоположную стену, словно хотела увидеть там нечто такое, что было способно изменить всё, сделав добрым-добрым и почти сказочным.
— Вот такие, значит, штучки… С пометочкой «безвозвратно». — Она отхлебнула ещё. — Что за тупость — наливать спиртное — в пластиковую бутылку. Ни об стену тебе с чувством шарахнуть, ни вены «розочкой» перехватить. Блядь!
Она плотно присосалась к бутылке, хлеща содержимое, как обычную воду. Шатун покачал головой и решительно вырвал сосуд у неё из рук. Лихо подняла на него уже поплывший взгляд, но махнула рукой и обмякла. Из глаз показались слёзы.
Плакала она недолго: засуетившийся Книжник даже не успел начать сеанс утешения. В процессе которого у него был реальный шанс получить по сусалам, по незнанию затронув какую-нибудь душевную ссадину блондинки.
— Приберите получше. — Она вынула из кармана деактиватор, бросила его на кровать. — И пошло оно всё на хер…
После этого она повалилась на кровать и мгновенно заснула. Книжник заботливо снял с неё обувь и подложил подушку под голову. Повернулся к Шатуну.
— А что было-то?
— Тебе этого лучше не знать, — хмуро сказал громила. — Лучше сообрази, чем ей руку перевязать… На вон — продезинфицируй, прямо из бутылки.
Книжник вылил немного отдающей сивушным духом жидкости на порез Лихо и несколько неуклюже, но старательно перевязал обработанную рану бинтом, поданным Алмазом, всегда имеющим при себе что-то вроде мини-аптечки. Блондинка что-то промычала во сне, но глаз не открыла.
— Слушай, книголюб… — Громила посмотрел на лежащий на кровати деактиватор. — Этот механизм сегодня по асфальту катался… Ничего с ним не стрясётся?
— Ничего, — уверенно сказал Книжник. — Его можно «Горынычем» переезжать и тебе вместо эспандера использовать. Если осилишь. В воде не тонет, в огне не горит. Во всяком случае, тот засланец, на котором Лихо пародию на экстренное потрошение делала, так утверждал. Наша дама никаких разногласий со сказанным не уловила…
— Хоть что-то хорошее есть в этом корявом существовании. Всё, спим, — распорядился Шатун. — Переживать и охать будем завтра. Если понадобится.
Книжник печально посмотрел на морально и физически пострадавшую Лихо и уныло принял горизонтальное положение на соседней койке. Готовый исполнять роль верного пажа при храброй воительнице.
Ночь пролетела спокойно. Первое, что увидел Книжник, вынырнувший из сна, — это была сидящая на кровати Лихо с физиономией приятного слегка изумрудного оттенка.
— Доброе утро. — Очкарик тоже сел на постели, отчаянно зевая. Дверь в их номер распахнулась, и вошёл Алмаз с бутылками воды в руках. Лихо слегка трясущимися руками приняла загодя открытую ёмкость и начала быстро пить жадными глотками.
— Спасибо… — Она оторвалась от опустевшей на две трети бутылки. — Что бы я без вас делала?
— Да-а-а… — протянул сидящий напротив Шатун, критически обозревающий её состояние. — Это надо же так нажраться одной пол-литрой. Неполной. Полный швах, мадам.
