— Это как понимать?
Капитан отвернулся.
— Не твое дело. Уходи, пока еще можно.
— Нет, смотри, сукин ты сын, смотри?! Ради чего меня предали — ради этого? Так что ли — ради этого? Ради нескольких мешков с кокаином, сукин ты сын? Вот цена долга? Вот цена присяги?
— Кокаин тут не при чем! Я тебя не предавал?
— Да? Кокаин не при чем? А почему у тебя здесь в алтаре мешки с кокаином, мать твою? Это за них ты продался?
— Перестань говорить глупости… — сказал капитан, — продался… Как ты здесь вообще оказался, мы думали, что ты умер.
— Нет, не умер. Меня поймали и посадили в тюрьму.
— Немцы?
— Они самые, капитан. Они самые. Знаешь, что такое тюрьма в Африке? Нет, не знаешь. Нас там ненавидят. Каждый помнит — что сделали с ним, с его племенем белые…
— А ты не подумал, почему немцы не убили тебя?
— Да, тебе бы хотелось, чтобы они меня убили, это верно. Но я жив — а вот Айдид уже нет. Мертв как вчерашняя рыба.
— Ты убил его?
— Да, капитан. Убил. Задание выполнено.
Капитан Галеано поскучнел лицом.
— Уходи отсюда. Они скоро будут здесь. Приедут проверить.
— Кто — приедет?
— Неважно. Вали, я попробую что-то сделать.
— Мне нужны ответы, мать твою.
— Какие ответы тебе нужны?
— За что.
Капитан вздохнул.
— Не "за что". А "почему". Сам не понял?
— Так почему? Почему вы послали меня убрать Айдида — а потом сдали. Только не говори, что все это случайность. За мной охотились от самого Доло Одо. Я еще ничего не успел сделать — как они напали на дом.
— Это не мы тебя сдали!
— А кто?
— Ватикан! Ватикан, сукин ты сын.
— Ватикан? Какого черта…
— Такого. Ты влез в то, о чем не имеешь ни малейшего представления.
— При чем тут Ватикан?
— Ватикану нужен был Айдид. Это был их путь.
— Какой к чертям путь? Погоди-ка… Путь наркопоставок?
Капитан Галеано улыбнулся.
— Начинаешь умнеть.
— Еще бы. Значит, я должен поверить в то, что Ватикан … как ты говоришь, и Айдид как-то связаны. Так вы поэтому послали меня разобраться с Айдидом?
— Да, но не только.
— А почему еще? Потому что он мешал вам торговать наркотиками? Знаешь, я сильно поумнел, сидя в африканской тюрьме. Пожалуй, я тебе даже поверю. Айдид торговал — и вы торговали. Просто здорово.
— Я исполнял приказ.
— Какой к чертям приказ? Тех, кто торговал вместе с тобой?
— Послушай. Они скоро все равно заявятся, так что послушай. Все это — государственная программа, понимаешь? Ты, думаешь, что это моя дурь? Или эта дурь принадлежит мафии? Ерунда! Это все — государство.
— Что? Чушь!
— Ты слышал про специальные программы? Нет, ни хрена не слышал, потому что не должен был. Это не больше, чем зарабатывание денег для программ, которые необходимо финансировать. Только так — можно заработать для этого достаточно. И мы делаем это, делаем то, что должны. Ты думаешь, мне нравится сидеть здесь?
Паломник плюнул на земляной пол.
— А знаешь что, капитан? Я тебе не верю. Расскажи это кому-нибудь другому — про долг, патриотизм и всякую прочую хрень. Вы просто группа сукиных детей, которые решили немного подзаработать, только и всего. А для меня — может и не только для меня — придумали красивую сказочку про государственный интерес, только и всего. Я угадал?
Капитан усмехнулся.
— Посмотри на меня, Паломник. Разве я похож на человека, который нажился на наркопоставках, а? Можешь мне поверить — никто тебя не сдавал. Просто среди нас оказался тот, кто работает на другую сторону, он то тебя и сдал.
— На Ватикан.
— Именно. На Ватикан.
— Чушь.
— Правда. Лучше бы тебе уйти…
— Да?
— Прислушайся…
Паломник сделал то, что велено. И — мгновенно насторожился, как охотничья собака.
— Кто это? Твои дружки из мафии?
— Беги в горы.
— Да вот хрен…
Оттащив в сторону стул с привязанным к нему человеком — Паломник выглянул на улицу, оценивая позиции. Занять позицию в церкви — смерти подобно, здесь только один выход. Но вот на въезде в деревню…
Боевиков было трое — как минимум. Один за рулем, двое — впереди, дорога была опасной, долго не подновлялась — и здесь запросто можно было потерять машину, а заодно и самому свернуть шею. Поэтому — один был за рулем, двое шли впереди, проверяя дорогу. Машина как нельзя лучше подходила к местным суровым условиям, пятидверный ФИАТ — Кампаньола, лицензионный вариант Джипа Чероки. У каждого из идущих перед ней боевиков — в руках было оружие, армейского образца штурмовые винтовки. Но они — больше уделяли внимания твердости дороги, чем тому, что происходило вокруг — за это и должны были поплатиться…
Паломник сменил двадцатиместный магазин в винтовке на удлиненный, сорокаместный. Позиция была идеальной — справа вверху. Когда машина поравнялась с небольшим валуном — он открыл автоматический огонь по машине и по людям…
Все решилось в считанные секунды. Десяти патронов хватило на то, чтоб свалить обоих автоматчиков, остальное — он выпустил по машине, стреляясь попасть по крыше и лобовому стеклу. Боевики, идущие впереди машины — повалились разом, кто-то в машине уцелел, перекинул коробку на задний ход и дал газу. Паломник сменил магазин и выпустил еще несколько очередей по машине. Машина внезапно чуть дернулась в сторону — и застала над пропастью. Правое заднее колесо свалилось под откос, машина зацепилась брюхом…
Держа мертвых боевиков на прицеле — Паломник спустился на дорогу. В карманах документы, самые обычные — Паломник сунул их в карман, потом можно будет переделать. Немного денег, у одного мятная жвачка, у другого — самодельная, из смолы. Две автоматические винтовки — ими он не заинтересовался, у него лучше.
В машине — еще двое, оба мертвы. Кровью тащит как на бойне. Он не полез до пассажира, машина могла в любой момент все-таки покатиться и упасть в пропасть — но водителя обыскал. Еще деньги, выданные в Лацио водительские права, паспорт. На заднем сидении машины — прикрытый заботливо одеялом легкий бельгийский пулемет с лентой на двести патронов в коробке. Короткий десантный вариант, под тысячу выстрелов в минуту, такого нет у самых отмороженных бандитов и грабителей банков. Кто это такие?
Паломник закинул пулемет за спину на ремне — и пошел назад…
Мир как будто застыл расплавленным желе. В зарослях — кричали какие-то птицы…
В последний момент — Паломник понял, что дело дрянь. Шарахнулся в сторону, уходя от выстрела. Выстрел был глухим, гулким — автоматическая пехотная винтовка винтовочного калибра. Паломник прыжком вломился в развалины того, что когда то было домом горцев — за мгновение до того, как пуля выбила угловатый камень из кладки…
