Страшно ли мне навсегда, по-настоящему, убить незнакомого мне предположительно человека, предположительно – американца, и, добавим трагизма в сюжет игры, примерного семьянина? Детишки заплачут, вдова зарыдает, капсулу с телом накроют звездно-полосатым флагом.
Не страшно мне ни капельки. Я хочу его убить. Не из-за проклятия и ледяной сетки под черепушкой, не в азарте затянувшейся игры (я же все-таки не Илай-Шад, не профессиональный убийца) – а за Ярину.
Встреться мне она в реале… а впрочем, какая разница!
– Вперед. Должна быть лестница.
Лестница была – огороженная ажурными перилами, она плющом обвивала стены двора, карабкалась к солнцу. Но нам нужна была другая.
– Туда! – махнул рукой Илай.
Через двор от нас, наискосок от плахи, темнела арка прохода. Будем надеяться, она и правда ведет к лестнице.
– Илай! Стеллс! – скомандовал я, концентрируясь на друге.
Он понял и будто растворился. Я сделал предупреждающий жест: ждем. Ждем, ждем, ждем. Илай уже пересек двор, и перед его (моим) взглядом замаячила арка темноты. Шаг, еще шаг. Никого. Каменная, кажется, заляпанная кровью лестница. Факелов нет. Черт, как мы там ориентироваться будем?
– Борк, ты сможешь дать свет?
Кивок. Ну и отлично. Погнали.
Кажется, с верхних ярусов нас заметили – донеслись крики, от брусчатки передо мной отскочила стрела. Наплевать. Наверное, обожравшиеся мухоморов викинги чувствовали то же самое: забрать побольше врагов, а там – полет на сексапильных валькириях, Вальгалла, развеселый пир с товарищами…
Темнота обступила нас.
Кобольд, в который раз напомнив красного карлика, начал светиться приглушенным бардовым светом. Отчетливо проступили ступени в темных пятнах. Здесь пахло старой, засохшей кровью, страхом, отчаянием. Где-то внизу размеренно капала вода.
И – наше дыхание, шаги.
Теперь нельзя было спешить, мы спускались медленно, даже Илай шел рядом. Я отключил темное зрение и выпил восстановитель маны. Если прав информатор Илая, внизу нас поначалу ничего необычного не ждет: асины там не дежурят, функцию охранников взяли на себя магические печати (знать бы еще, что это такое). В первом отсеке – трупоносы, во втором – ворье и прочая шваль. Наши наверняка в третьем, в камерах для особо опасных.
И тут я вспомнил, что нужно еще найти тело Кима.
Чуть не споткнулся. Черт. Где его искать-то?!
– Илай, – негромко окликнул я, – Хьюстон, we have a problem.
– What problem? – на автомате откликнулся друг и тут же переспросил. – В чем дело-то?
– Помнишь Кима?..
Илай остановился и с чувством выругался на нескольких, кажется, языках. Русский, английский, немецкий и японский я узнал.
– Где сокровищница?
– Наверху. Черт. Совсем забыл. Черт! Сокровищница – под покоями Краснобара!
– Значит, сначала освободим наших. Если с ними все нормально… Нет, в любом случае Хатбор выведет Ярину в безопасное место. Ты понял, Хатбор?
– То неумно…
– Зато честно. Мне плевать. Ты выведешь мою девушку в безопасное место. А мы с Илаем попробуем вскрыть сокровищницу. Заодно Краснобара убьем.
– Ты так говоришь, будто это – плевое дело, – заметил Илай. – В общем, я согласен… Пойдем, что зря время терять.
Мы продолжили спуск. Мысль, что Ярина будет в безопасности, странным образом успокаивала. Неужто знакомые тетушки правы и пора мне «наконец-то остепениться»? Ох, думаю, узнай они, каким образом я собрался «остепениться» – сдали бы в дурку. Лестница плавно изогнулась и вывела нас наконец-то к цели путешествия: парадному входу в подземную тюрьму.
Теперь мы были осторожны и ловушку заметили. Точнее, ее заметил немой Борк. Он замахал руками, и орк перевел:
– То опасно.
Увы, моих небогатых магических силенок не хватало на то, чтобы увидеть опасность. Но кобольд с сосредоточенным видом опустился на корточки и погрузился в созерцание. Через пару минут поднялся.
– Готово, – пояснил Хатбор, – он снял ловушку. То была кричалка. Все бы сбежались.
Все, положим, и так сбегутся… Я задумался.
– Хатбор, оставайся здесь. Если можешь – замаскируйся под оборванца или, лучше, под асина. Если кто прибежит – убивай, я буду смотреть твоими глазами, мы придем на помощь. Сделаешь?
– То позор, – проворчал орк.
– Не позор, а военная хитрость! Так сделаешь?
Вместо ответа он приступил к уже знакомому ритуалу. Я сосредоточился, подключая темное зрение. С каждым разом все лучше получалось его использовать, теперь я мог тратить на орка не все внимание, а только малую его часть – будто бы отслеживая движение краем взгляда.
– Вперед. Чего ждем? Борк, баф! Нам нужна ловкость. И выносливость.
Вспышка призрачного света – и мы рванули дальше, оставив Хатбора за спиной.
Коридор был пуст, по обе стороны тянулись древние деревянные решетки, отполированные ладонями до блеска. За ними маячали бледные физиономии пленников.
– Этих не выпускай! – предупредил меня Илай. – Трупоносы! Побегут сдавать, у них давно психика деформировалась, они своих пленителей любят, за призрачные привилегии кого угодно убьют.
Я только кивнул. Второй отсек был отделен от первого запертой решеткой. Илай полез было за отмычками, но я отстранил его.
Я – вор.
Нет оснований не верить этому заявлению Кима.
Замок послушно щелкнул с первой попытки. Дверь была открыта.
Во втором отсеке содержались ожидающие казни. Тощие руки тянулись к нам сквозь решетки, гримасы отчаяния обезображивали истощенные лица… Женщины, дети, подростки, старики, некогда могучие мужчины. Илай первым выхватил меч и рубанул по засову.
– Вы свободны! – крикнул он. – Ступайте отсюда! Не идите наверх, идите вниз! Твари в клетках!
Я тем временем освобождал обитателей второй камеры.
Люди, гномы, тролли и даже эльфы, только что молившие о спасении, мигом утратили разум, превратившись в толпу. Стоило упасть засову – они буквально выдавили решетку и врассыпную кинулись по коридору. Увещеваний Илая никто не слушал, нас чуть не сбили: люди бежали наверх, бежали в стороны, метались, как крысы…
– Вниз! – надрывался Илай. – Все вниз!
Я поймал истощенную гномку, пытавшуюся проскользнуть у меня между ног, развернул ее и легким толчком задал направление.
– Остальных выпускать? – крикнул мне Илай.
Из клеток вопили, требовали, надсадно рычали, выкрикивали мольбы и проклятия.
Оставишь – все погибнут.
Выпустишь…
– Выпускать! – ответил я, разрубая засов. – Всех выпускать. Такого не должно быть ни в одном мире.
Вскоре столпотворение осталось за спиной. Кажется, толпа, как вода, все-таки устремилась вниз.
Вообще это – естественная для толпы реакция. Люди, попав в большое скопление себе подобных, утрачивают индивидуальность. Если появится лидер – пойдут за ним, нет – будут делать так, как делает большинство. И движется толпа действительно подобно воде.