Герман подъехал к коновязи первым, окинул взглядом солдат. Оба в песочно‑серой форме специального образца. У Бертома на поясе нож и кобура с пистолетом. За спиной штуцер, на седле еще две кобуры: для пистолета и карабина. На запасном коне два больших вьюка и сумка, из которой выглядывает край ложа арбалета.
Бертом уже показывал арбалет наемникам. Удобное оружие, ножного натяжения. На десяти метрах прошивает кирасу, на семидесяти — человека без доспеха. Сержант использовал арбалет при налетах и засадах, когда следовало работать беззвучно.
У Мирта на поясе пистолет и сабля. Штуцер за спиной, в седельной кобуре второй пистолет.
Оба взяли то оружие, каким привыкли пользоваться и владели лучше всего.
— Кольчуги? — спросил Герман.
— В сумках, — ответил Бертом.
Подъехал Кир, махнул рукой в сторону штаба.
— Вильдерг готов к выходу. Караван стоит за околицей.
— Едем.
Герман развернул коня и уже на ходу сказал:
— Для всех мы младшие компаньоны перевозчика. Вы наша охрана. С этого момента и до конца пути предельное внимание и осторожность. Любая мелочь, любое слово — все имеет значение. Надо кровь из носу добраться до побережья!
Мирт и Бертом переглянулись, странное выражение сбило их с толку.
— Любой ценой, — пояснил Герман и дал шпор коню.
Караван ждал своего хозяина у опушки леса, заняв всю поляну и часть дороги. Почти четыре десятка длинных телег и крытых повозок, каждую из которых тянуло по два битюга. На повозках по два возничих. Еще в караване были помощники перевозчика, кухари, кузнец с подмастерьем, шорник, лекарь. Наемники заметили несколько женщин — то ли чьи‑то жены, то ли при кухне работают.
Весь этот табор охраняли полсотни наемных стражей. Все конные, вооружены ружьями, пистолетами, палашами, саблями. У некоторых к седлу пристегнуты саадаки с луками. Многие в кирасах.
Одежда серых тонов свободного покроя. Куртки с капюшонами, на груди поверх тонких легких рубах галстуки, прямо как у ковбоев и пионеров.
Вильдерг ждал наемников у околицы поселка. Он внимательно рассмотрел их и солдат, отметил незнакомое оружие и приветливо улыбнулся.
— Я рад помочь вам и Вернеру, господа. Дорога не окажется трудной и долгой. Тем более обер‑колонель был очень любезен и показал безопасный маршрут.
Наемники молчали.
— Как видите, караван большой, — продолжил перевозчик. — Поселенцы заказали много товаров.
Видя, что его гости продолжают хранить молчание, Вильдерг сменил тему:
— Обычно я еду чуть в стороне от каравана, чтобы не глотать пыль. Вы можете ехать где угодно, но я приглашаю следовать вместе со мной. Приятная беседа скрасит путь.
Герман наконец разлепил губы:
— Когда выезжаем?
— Сейчас, — любезно ответил перевозчик. — Господин ротмистр Бреганн со своими людьми вот‑вот присоединится к нам.
— Хорошо.
Герман еще не решил, как надо держать себя с Вильдергом и пока был сух и вежлив. А там видно будет. Что перевозчик человек не простой, было ясно сразу. Главное, чтобы не пытался предать их. Остальное не так важно.
К границе караван шел знакомой дорогой, самой широкой в этих местах. Впереди следовал Бреганн со своими людьми. Ротмистр, видимо, выполнял прямые указания Вернера. И землян провожал, и следил, чтобы караван шел именно этим маршрутом, не уходя в сторону. Вильдерг не должен был видеть, как к границе подтягивают войска.
Наемники ехали чуть позади перевозчика парами. Герман и Кир впереди, солдаты сзади. У каждого в поводу вторая лошадь. На ней основной запас продовольствия, фураж, палатки и прочий походный скарб.
— Караван пойдет медленно, — говорил Кир. — До оазиса Белый Вильдерг планирует дойти за семнадцать‑восемнадцать дней. От него до границы Степи еще пара суток. Фактически три недели. Как бы к тому моменту не случилась эта катастрофа!
— Вряд ли, — после некоторого раздумья ответил Герман. — Неринг нас бы предупредил. Он вроде как специально рассчитал, чтобы мы успели. Раньше времени паниковать не стоит.
— Я не паникую, — усмехнулся Кир. — Я прикидываю. Кстати, наш новый друг Вильдерг весьма заинтересовался «добрыми компаньонами». Будут вопросы.
— Обойдется. Лишь бы перед степняками язык не распускал.
— Дежурить придется по очереди.
— Это точно. Ночь будем делить на четверых.
Кир поправил ремень автомата, съехавшего от тряски с плеча, оглянулся на солдат.
— Парни вроде надежные. Ничего, выдержим. Прямо как в старое доброе время.
— Не знаю, почему старое время называют добрым, — поморщился Герман. — По мне так оно не слишком доброе.
— Ну это кому как! Можно поспорить.
— Отставить споры! До лучших времен. Смотри, приехали! Впереди Степь.
Караван миновал лесную дорогу и вышел к полю. Впереди у обочины высились два столба, на каждом щит с гербом королевства. Это была граница. За столбами уже территория Степи.
Бреганн с солдатами остался на опушке. Найдя взглядом наемников, он отсалютовал им саблей. Те дружно вскинули ладони к козырькам кепок. Следовавшие позади Мирт и Бертом повторили жест.
Караван на ходу перестраивался. Вперед ушел десяток охранников, еще по пять выдвинулись по бокам и поехали на удалении сотни метров. Остальные заняли места согласно походному ордеру.
За спиной защелкали курки, лязгнула сталь — сержант и капрал приводили оружие в готовность, проверяли, как выходят из ножен клинки. То же самое делали во всем караване. Здесь были вооружены все, от Вильдерга до помощника кухаря.
Кир и Герман синхронно загнали патроны в патронники автоматов и пистолетов, проверили гранаты и ослабили завязки баулов, чтобы при случае быстро достать бронежилеты и каски.
Вокруг Степь, а она шутить не любит. Удар может последовать в любой момент, с любой стороны. Надо быть готовым ко всему. Чтобы пережить этот долгий поход…
ЧАСТЬ 3 СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ
Первые двадцать пять километров по Степи караван прошел без приключений и проблем. Охрана не обнаружила ни одного степняка и даже следов их присутствия. Это выглядело странным, земли у границы никогда не пустовали. Хорошие пастбища и полные рыбы водоемы всегда привлекали кочевников.
Безлюдье Степи вызывало у Вильдерга тревогу. Кочевники из местных племен могли покинуть свои земли только в одном случае — если их кто‑то спугнул. Перевозчик велел держать оружие наготове и не отпускать передовой отряд далеко.
