Содрогнувшись всем телом, Лунс удивленно сказал:
— У-ух… — завел руку за спину, взялся за ручку мотыги и медленно встал на колени, ткнувшись лбом в стену. С обеих сторон источенного, но острого лезвия брызгала кровь.
Старуха качнулась обратно, но Джек наконец добрался до автомата…
Он вошел — ворвался — во двор первым. За ним Ласло, хрипя, тащил Лунса. Швед смотрел вокруг изумленными глазами и тихо шептал:
— Ой больно… больно… как больно, ой… мамочка… — Мотыга моталась, задевала за землю, за стену. Джек захлопнул дверь и обрушил засов, как нож гильотины, — вот только отсечь мир снаружи, как голову врага, было нельзя. Переводя дух и отплевываясь, осмотрелся.
— В дом, — так получилось, что он сейчас командовал.
— Беги, — прохрипел Ласло, держа шведа. — Ты еще можешь… — Венгр был бледен, он терял кровь.
— В до-ом! — зарычал Джек, сам не узнавая своего голоса. Он был зол на себя; спасение оставалось за забором, в десятке шагов, но что-то не давало ему сделать их, потому что это значило бросить Ласло и Лунса. — В дом, идиоты, или я правда сбегу от вас, мне страшно!
— У тебя нет ничего святого. — Улыбка искривила лицо венгра.
— У тебя тоже, ты даже в туалете куришь, — ответил Джек. На миг закрыл глаза. «Мамочка, прости меня, я не могу по-другому. Папа, гордись мной. Стелла… вспоминай хоть иногда!»
Он подхватил Лунса. Дверь уже трещала, через нее стреляли и, несомненно, в скором времени просто догадаются ее взорвать. Ласло стоял на колене, нацелив пулемет на дверь.
— Оставь, — тихо сказал Лунс. Так тихо и спокойно, что Джек сперва даже не понял, что это он говорит. Но это говорил швед. Он улыбался, хотя изо рта и носа бежала кровь. — Мне осталась-то минута-другая… не больше… — Он тихо кашлянул, кровь потекла сильнее. — Старая… ведьма… Посади меня, Джек.
В голосе шведа неожиданно прозвучала резкая, напористая сила, его юное лицо стало строже и старше, синие глаза смотрели ясно и спокойно. Англичанин опустил его наземь, и швед было завалился в сторону, но твердо оперся на рукоять вбитой в спину мотыги. Кровь потекла сильнее, Лунс вздрогнул, но тут же улыбнулся и положил на колени пулемет:
— Так лучше. Все. Бегите. Джек… Беги… — И размеренно, ясно добавил по-шведски — Джек разобрал:
— Ухожу, не доделав дела достойного,
Дней с добром не дожив в довольстве.
Жизнью моею ныне живите, братья.
Джек почувствовал, что сейчас разревется. Поэтому все, что он смог, — это отдать честь…
Дверь в дом оказалась заперта. Внутри кто-то был… Впрочем, Джека это совершенно не касалось. Ударом ноги он снес дверь, швырнул внутрь гранату и ворвался следом за разрывом, поливая огнем все углы единственной большой комнаты. Ласло втащился следом и лег в дверях с пулеметом, но потом перебрался к окну, простонав:
— Прикрой дверь, Джек…
Он двигался очень медленно, и Джек бросил торопливо:
— Давай перевяжу!
Венгр не ответил, устраивая пулемет на окне удобней.
— Полна улица, — со странным удовлетворением сказал он хрипло. — Сейчас… сейчас…
Джек увидел, как вылетели ворота, сбитые взрывом. Лунс сидел, навалившись на мотыгу, уронив голову на грудь, — он выглядел как мертвый. Очевидно, так же подумали и рванувшиеся в ворота махди.
Лунс поднял голову, когда они были в каких-то трех шагах, и пулемет у него на коленях взорвался грохотом, в упор сметая и разбрасывая растерянных врагов. Крики ужаса потонули в громе очередей, махди падали один на другого, а Лунс продолжал стрелять, даже когда его тело перестало дергаться от ответных попаданий, а голова упала на грудь — теперь уже навечно. Но РПД стрелял — стрелял, пока не кончилась лента…
Джек услышал, как позади, в комнате, загремел «печенег» Ласло, ритмично, подметая улицу, добивая в спины бегущих… Англичанин ждал. Махди лезли во двор по трупам, стремясь добраться до пулеметчика с тыла. Лунс, очевидно, внушал им сверхъестественный страх: от ворот в шведа выпустили винтовочную гранату и лишь после этого, обходя разорванное на три части тело, осторожно двинулись к двери — семь… восемь… одиннадцать махди во главе с рослым парнем в синем берете.
Джек ждал. Он никак не мог вспомнить, чем у него заряжен подствольник. Должна быть картечь. Должна быть. Ах, сейчас бы дробовик О'Салливана…
Бам! Не всматриваясь, Джек выкатился в дверной проем и, лежа на пороге, длинными очередями ударил по двору — слева направо, справа налево, и снова…
Последний, одиннадцатый, не успел добежать до выбитых ворот: Джек застрелил его уже в спину последними патронами в магазине. Молниеносно сменил его. Магазинов оставалось всего два, а рюкзак… где он, рюкзак-то?! Джек оглянулся. Ласло, тяжело навалившись на приклад пулемета, ждал. Не поворачиваясь, сказал:
— Беги, Джек. Спасайся же, дурачина!
— Пош-шел… — прошипел англичанин. Подумал: «Хоть бы они поскорей пошли снова, а то я раскисну… ага!»
Граната из РПГ, пролетев в дверь, разорвалась в стене. Джек чуть не задохнулся от пыли и гари, услышал, как вскрикнул Ласло. Попытался оттолкнуться от пола руками — они не слушались. «Оторвало», — в ужасе подумал Джек, увидев прямо перед лицом серые от пыли грубые кожаные сандалии.
Оказалось, что руки у него все же есть. Джек не помнил, как в правой оказался тесак, которым он рубанул по щиколотке махди, и откатился в сторону. Бандит с истошным воплем рухнул на пол, и Джек, впечатав ладонь в его лоб, ударил сверху-вниз — острием в горло. Опираясь локтем на дергающееся тело, вырвал тесак, увидел бегущих через двор четверых — передний уже поднял к плечу легкий пулемет и целился…
— Н-на! — выплюнул Джек. Тесак вонзился в оскаленный рот, пулеметчик опрокинулся под ноги своим. Англичанин нашарил автомат. И не дал свалившимся встать. Пулеметчик еще хрипел, возился в кровавой грязи, в которую превратилась пыль двора, кусая зубами вороненую сталь, глубоко вошедшую в глотку.
Опираясь на автомат, Джек встал. Попятился и позвал, не узнавая своего голоса:
— Лас… ло…
Ласло не отвечал. Лишь какие-то странные звуки доносились от окна.
Джек оглянулся.
Венгр стоял у окна на четвереньках, низко нагнув голову. Пулемет высился рядом с ним, зацепившись сошками за нижний край окна, из ствола шел дым.
— Сейчас поменяю ствол… — сказал Джек. И вдруг увидел, что изо рта Ласло струей бьет пенящаяся, густая кровь. В пол между его расставленными ладонями. Потом Ласло мягко, бесшумно упал на бок и подтянул колени к животу. Грудь венгра была разворочена прямым попаданием крупнокалиберной пули. — Ласло! — в ужасе завопил Джек, бросаясь на колени рядом с другом.
