Топот быстрых ног, голоса. Полог откинулся, и в палатку большой шумной группой ввалились юные сестры милосердия.
– Ой! – воскликнула одна из них, увидев сидящих на кровати взрослых. Девчонки замерли на пороге, сгрудились гурьбой на пороге, не решаясь ступить дальше.
– В чем дело?! – с неудовольствием спросил Черный.
Девчонки переглянулись. Из полутемной палатки, на фоне светлого пятна «двери» они выглядели силуэтами, лиц почти не различишь. За их спинами Кровник различил бойцов, энергично сворачивающих соседний шатер цвета хаки.
– Но… – неуверенно проговорила та же девочка. – Товарищ генерал… Приказ…
– Мой приказ – выйти из палатки и не мешать старшим офицерам! – громко сказал Черный. – Брысь!
Девчонок как ветром сдуло – вмиг выскочили наружу.
Кровник услышал их громкий возбужденный шепот. Через секунду нарастающий знакомый гул поглотил и шепот, и все остальные звуки. Гул, означающий, что большой многомоторный самолет выруливает на взлетную полосу. Соня тоже закрутила головой, прислушиваясь. Черный продолжал, не обращая на происходящее никакого внимания:
– Тэтри говорит, что ты шаман. Он говорит, что видит это: ты Шаман, ставший на Путь и боящийся этого Пути… Говорит что тебе даже камлать не нужно… Что ты и есть Кам и Юла и вообще – кем тебе захочется тем ты и будешь… Тебе что Верхний мир, что Нижний, что Средний – монописуально…
Он покачал головой:
– А я – глаза у меня, что ли повылазили – я смотрю на тебя и никакого Шамана не вижу. Я честно скажу – я не совсем понимаю кто ты. А Путь – да. Путь твой и я вижу. Земля у тебя под ногами крошится, расходится по швам… Если обойдешь планету кругом по экватору – треснет и на две половинки развалится… А ты глазом не моргнешь – ты дальше пойдешь… Это да… Это я вижу… И то что боишься, тоже вижу… Только чего?
Кровник прислушался: судя по звукам, большой транспортный самолет, разогнался и взлетел. Взлетел, развернулся над лагерем и стал удаляться. Судя по звукам, за тонкой брезентовой стеной палатки что-то происходит. Людские голоса, звяканье металла, гудение разноголосых двигателей внутреннего сгорания, топот ног. Черный и ухом не вел, продолжал, как ни в чем не бывало:
– Вижу – тебе страшно. Но страх – дурной советчик. Моя страна, моя большая непобедимая страна – мой любимый Советский Союз – пал, поставлен на колени, разрушен потому, что все боялись. Все твердили: «лишь бы не было войны, лишь бы не было войны»… Это «лишь бы» лишило людей мужества…
Генерал Черный сжал свои руки, настоящую и искусственную, в кулаки:
– Тот, кто посмел напасть на тебя здесь, на моей территории – тоже не хочет войны. Хочет все по-тихому! Хочет все чужими руками! Все чужими телами! Чтоб никто ничего не заметил! Но он ее получит! Войну! Такую – что все заметят! Первоклассную войну! Войну с полным набором всех… – Да заткнись ты!!! – неожиданно заорал Черный, в пустой проход между рядами кроватей. – Пошел!!! – он топнул ногой, – Пошел вон отсюда!!!
Соня съежилась. Кровник слышал, как взлетел еще один самолет. И как следующий стал выруливать на взлетно-посадочную. Черный посмотрел в брезентовый потолок палатки. Повернулся к девочке.
– Тебе страшно, – сказал он. – И правильно. И Правильно! Но бесполезно. Правда, бесполезно… Они все равно тебя найдут. Найдут и убьют. И после того, что я сегодня видел, я бы на их месте поступил точно так же… Но ты не бойся. Мне было видение. Он…
Генерал с такой силой хлопнул Кровника по плечу, что тот скривился и зашипел как от сильного ушиба:
– Он тебя защитит.
Генерал положил руку на свою грудь:
– Я.
Он развел руки в стороны:
– Мы все тебя защитим. Все. Вся моя армия. Мы все погибнем, если нужно, но защитим тебя. Потому что тебе нужно двигаться дальше. Туда, куда ты двигалась…
Генерал вскочил на ноги и протянул руку девочке:
– Пошли! – воскликнул он, сверкая глазами.
Девочка не шевелилась.
– Ну! – Черный нетерпеливо тряхнул рукой. – Давай!
Девочка смотрела на него снизу вверх.
– Спасибо, дядя генерал, – негромко сказал Кровник, потирая плечо. – Только иди ты лесом, я вообще-то глухонемая и ни фига не…
Девочка не спеша вытащила из волос куклы корону из фольги и сунула ее себе в рот. Причмокнула. Выплюнула, скривившись.
– Что за… – Черный опустил руку, – что это за…
– Херня? – поинтересовался Кровник, тоже вставая с кровати.
Генерал с неудовольствием наблюдал за происходящим.
– Да, – сказал он.
Соня шевельнулась.
– Мне кажется… – тихо сказала она, – мне кажется, она хочет «гулливерку»…
Черный посмотрел на нее:
– Чего она хочет?!
– Конфету, товарищ генерал, – торопливо пояснила Соня. – Шоколадную. «Гулливер»… Я ее угощала…
– Так! – Черный ткнул в девочку пальцем. – Быстро дай ей конфету!
– У меня больше нет, – Соня развела руками. – Я все отдала…
– Ахххты!.. – генерал похлопал себя по карманам и повернулся к Кровнику. – Есть конфеты?
– Неа… – помотал тот головой. – Откуда?!
Генерал быстро двинулся к выходу, откинул полог и высунул голову наружу. Девчонки стояли прямо у входа, возможно даже пытались подслушивать. Отскочили как ошпаренные на пару шагов.
– Конфеты есть?! – громко спросил Черный, быстро переводя взгляд с одной сестры милосердия на другую. – Ну?! У кого есть конфеты?!
Девчонки посмотрели друг на друга, на Черного, снова друг на друга.
– Нету, товарищ генерал, – сказала одна из них. – Давно нету… На новогоднем утреннике в последний раз были… Давно уже…
– А у Соньки?! – громко пропищала рыженькая. – У Соньки Парфеновой есть! Она по ночам хомячит! Думает, никто не видит!..
– Так! – генерал тряхнул головой. – Кто тут Парфенова?..
– Я!.. – сказала Соня ему в спину. Черный обернулся.
– Но я все отдала ей, честное слово!.. У меня только две было…
Она сверкнула глазами в сторону рыженькой малявки.
– Аххх! – генерал бросил полог, отсекая находящихся в палатке от улицы, и снова раздраженно захлопал себя по карманам. – Ну твою жеж…
Он осекся и сунул руку в глубокий боковой карман своих камуфлированных штанов. Зачерпнул как лопатой. Извлек оттуда на свет скомканный носовой платок, мятую пачку сигарет, огрызок карандаша.
– О! – воскликнул генерал и словно фокусник выхватил откуда-то из этой кучки нечто похожее на зажигалку. – Вот!
– Что это? – наклонился Кровник и почти сразу понял что это: Черный держал двумя пальцами маленькую пачку железнодорожного рафинада. Два кусочка сахара с паровозом на обертке. Паровоз, да и сама упаковка порядком поистерлись. Похоже, сахар лежал в кармане достаточно давно.
