– Ваше вознаграждение, – один из телохранителей протянул Моззли увесистый мешочек.
– Щедрость губернатора велика! – Моззли обернулся и, выходя, плюнул в землю.
– Да, не те ныне священники, и народ не тот, – вздохнул Моррис. Взгляд Адель скользил по его красивым одеждам, дорогим фиолетовым перчаткам, жемчужным серьгам с серебром в ушах.
– Раньше, приди враг, все перли на стены, сражались даже безоружными, и священники были в первых рядах, а теперь…
– Народ недоволен… – скупо заметила Аделаида.
– В городе все было хорошо, пока губернатор не принял это странное решение – впустить беженцев.
– Но так их перебили бы варвары!
– А может, и нет. Они бы просто ушли дальше, оркам нужен город с его богатствами, а не толпа оборванцев, и без того отяготившая их неповоротливую армию. Кстати, вот, губернатор, – тронув за плечо рыцаря в запыленных доспехах, вместе с несколькими офицерами склонившегося перед картой, он произнес: – Госпожа Торнтон!
– Вы переводчик? – резко спросил Йонсон.
– Да, господин губернатор, я знаю языки восточных народов. Служила при дворе принцессы Эльзы Грифонхат и помогала ей изучать их.
– Я польщен, для меня честь иметь дело со столь благородной дамой! – Йонсон поклонился и предложил ей пройтись с ним в соседнюю комнату, дав понять Моррису, что в его услугах более не нуждается. Остальные офицеры остались у стола, продумывая контратаку.
– Я помогу вам! Знаете, губернатор, после того, что мне сегодня рассказывали люди из вашего окружения, я решила, что вы на самом деле благородный человек, а не делаете вид, как большинство из вельмож!
До самого вечера Аделаида пробыла в замке. Благодаря ее заступничеству, пленных орков перестали избивать, и вскоре она выведала ценную информацию – разъезды Тазара заметили королевские отряды, спешащие на выручку городу. Войска стояли на расстоянии дневного перехода.
– Тогда надо ожидать, что орки пойдут на решающий штурм или отступят, другого пути у них нет, – рассуждал вслух Йонсон, выслушав ее рассказ. Аделаида сидела рядом и пила принесенный лакеями карнский когу. Под массивными сводами цитадели не было слышно разрывов и обстрела, сотрясавших восточную стену.
– Я могу еще раненым помогать, если вы разрешите разместить их в замке.
– Я не могу принять такое решение один. Надо посоветоваться с руководством гарнизона.
– Люди гибнут, пока вы будете советоваться! Город наводнен шпионами варваров, они специально указывают кострами места скопления людей, и потому орочьи катапульты бьют так метко, – ее щеки налились румянцем.
«Прекрасна в гневе, не замужем еще…» – подумал Йонсон. Внезапно открылись двери, вбежал князь, глава местного дворянского собрания.
– Варвары пошли на решающий штурм, я послал своих людей на ворота, но боюсь, не удержим!
– Хорошо, подождите меня, – губернатор побледнел.
Вдруг Аделаида поднялась и обняла его за шею. Князь усмехнулся и вышел, стража, сменившаяся недавно, не возвращалась. Они были совсем одни. Йонсон совершенно не ожидал такого порыва, привстал, хотел поцеловать ее, но Адель удержала его и зашептала на ухо:
– Слушайте внимательно, Йонсон. Князь – предатель, он хочет открыть ворота и впустить противника в город!
– Невозможно, я бы знал! – опешил губернатор.
– Они ненавидят чернь больше, чем варваров, с которыми думают договориться.
– Но откуда…
– Тсс! – она приложила палец к его губам и пристально посмотрела в глаза. – Орки сказали мне, но я не перевела писцам при допросе. Ваш помощник Моррис мог все прочесть, а он связан с князем.
– Оставайтесь здесь, сейчас все узнаем. – Йонсон поцеловал ее руку. Проверил, легко ли выходит из ножен меч, и вышел.
Аделаида сжала похолодевшие кулачки. Если у губернатора мало людей, если его убьют и князь возьмет верх, что будет с городом, что будет с ней? «Гримли, милый, почему ты не здесь!»
Ее внимание привлек шум на улице. Она изо всех сил уперлась в подвижную деревянную раму и смогла приподнять ее. Во дворе шла какая-то перебранка, ругань, слышался лязг железа. Цветочные горшки мешали ей все разглядеть – Йонсон любил на досуге кроме тренировок по фехтованию еще и разводить цветы. Странной для воина привычке Орханси был обязан последней любовнице, с которой он расстался после подозрения в измене. Женщина исчезла, а горшки остались. Наконец, передвинув их, Аделаида смогла разглядеть происходящее во дворе цитадели.
Губернатор и еще двое людей стояли с поднятыми руками, вокруг них находились десяток рыцарей и князь. Глава Дворянского собрания с довольным лицом стоял подле великолепного коня.
– Видите, Йонсон, ваша молодость, конечно, располагает к вам красивых женщин, но в политике вы так и остались профаном!
– Это ты глупец, князь! Наши войска на подходе. Скоро осаду снимут, что тогда скажешь?
– Если только город не падет раньше! У тебя верных полторы тысячи солдат и три сотни всадников. У меня столько же! Если мы вырвемся и уйдем из города, в Энрофе нас все поймут. Погибнет лишь чернь, но тебе-то какое до них дело? Твои крестьяне все на западе, ты не потеряешь ничего! Подумай, наш план не так плох!
Тут наблюдавшая сцену с высоты в десять ярдов Аделаида заметила, что двор, прячась за пристройками и бараками, окружают гвардейцы. Почти у всех в руках были арбалеты. «Молодец, Йонсон!» – чуть не крикнула она.
– Мы сдадим город, но не будем лить твоей крови, ты наш брат, рыцарь. Тебя запрут в башне, а гарнизону мы скажем, что ты бежал! – заявил князь и указал своим воинам, что надо действовать.
Тут послышался шорох, и в руку первого, кто хотел схватить губернатора, вонзился арбалетный болт. Князь и его люди обернулись и увидели, что находятся в западне.
– Бросьте оружие, и вам сохранят жизнь, – сурово заявил Йонсон. В арке, ведшей во двор цитадели, показался конный полковник гвардии с пышными обвислыми усами.
– Князь, уже время, пора открывать ворота? – Полковник въехал внутрь, звонко гарцуя по брусчатке, и лишь тогда понял, что его покровитель больше не является хозяином положения.
– Падаль! – Йонсон вырвал арбалет из рук одного из своих и спустил курок. Полковник вскрикнул и откинулся в седле. Из его груди торчал болт, и яркая вишневая кровь разливалась по доспеху.
– Кто еще хочет открыть ворота врагу? – пока все наблюдали гибель полковника, прямо за спиной губернатора открылась дверь башни, в которой и находилась Аделаида. В проходе возник Моррис, на нем был доспех, а в руках советник держал тяжелый двуствольный арбалет, направленный в спину Йонсона. Аделаида столкнула вниз тяжелый цветочный горшок. Моррис спустил курок и тут же получил удар по голове. Осыпанный землей и битыми черепками советник захрипел, выронил оружие и затих, повалившись вдоль стены башни.
Одна стрела попала в землю, другая оцарапала руку Йонсона, он вскрикнул, люди князя решили, что можно вырваться, схватились с гвардейцами, но пятеро были застрелены на месте, а остальные быстро обезоружены. Князь получил мощный удар в челюсть и вскоре оказался рядом с Моррисом.
Аделаида бросилась вниз. Йонсон сам вырвал застрявшую в доспехе стрелу, он был зол.
– Схватите этих мятежников и тащите на стену! Орки увидят, как мы расправляемся с предателями, город не падет!
– Рухи! – закричал кто-то. Город опять бомбили.
Аделаида и Йонсон с отрядом верных людей продирались сквозь завалы и ряды обезображенных домов. В городе горели целые кварталы, воды не хватало.
– Сдают, сдают город, – кричали им в спину простолюдины.
– Будьте вы прокляты, твари! Дайте, дайте народу оружие! – кричал какой-то кузнец на телеге.
– Действительно, дайте народу оружие, отнятое у людей князя и Морриса. У вас целые подвалы… – Аделаида обратилась к губернатору, когда они почти выехали к стене.
– Сперва нужно разобраться, что происходит, – ответил Йонсон. И тут у самой стены прогремел страшный взрыв.
Под тушами убитых вчера гроссов Тазар разместил огромное количество бочек с огненным песком, люди в ту ночь не делали вылазок, да и заметить приготовления, скрытые ветками тщательно укрепленные шурфы, проложенные к самым стенам, было нелегко. И вот, когда построенный в колонны двадцатитысячный кулак огров и орков подошел к главным воротам, началась серия сильных взрывов. На протяжении двухсот – трехсот футов восточная стена обрушилась в нескольких местах, похоронив под обломками сотни защитников.
– На штурм! – приказал Тазар, указывая топором. – Все на штурм! А твои пусть роют сплошные рвы вдоль северной стороны лагеря! – указал он генералу орков.
– Зачем?!
– Подмога совсем рядом, можем не успеть, я сам встречу эрафийскую кавалерию! Шевелись, зеленокожие, сейчас кто быстрее, тот и король! – рявкнул Тазар.
– Живее!
Тысячи орков и варваров отозвались на призыв яростным ревом.
