сюда таджиков для сезонных работ, – немного раздраженно произнесла Марфа, не привыкшая к тому, что ее слову не верят без клятвы. – С толковым бригадиром.
– Дело, – приободрился Лесной Хозяин и снова оглушительно чихнул. – Ну чего, пошли? Я уж все приготовил, время-то было. И снег вокруг ели расчищен, и тропку вам нынче зайцы протоптали. Узкую, но пройдете.
– Батюшка, вот прими подарок малый, – вскочила из машины Васька с пестрым пакетом в руках. – Праздник же!
– То у тебя, задрыги, праздник, – проворчал леший, забирая все же у нее пакет. – А я смену года по-старому числю, как отцы-деды с давних пор заповедовали.
– Это как?
– Так по осени, – пояснил он, заглядывая в пакет. – Оно ж разумнее. Как нивы пожелтели, грибницы родить перестали да лист вниз полетел – вот и год кончился.
– Ну, все равно. – Васька очаровательно улыбнулась, на розовых от мороза щечках появились ямочки, а у меня внутри при виде этой милоты что-то прямо екнуло. – Хочется, чтобы вам стало чуть веселее.
– Егоза, – погрозил ей варежкой, на которой был изображен олень, старичок. – Хитра! Но в лес мой заглядывай, если рядом будешь и безобразничать тут не станешь. Ягод-грибов тебе насыплю.
Он снова залез в пакет и стал там шарить рукой, потому не заметил, как Марфа и Васька обменялись взглядами.
Вот же они, конечно, прошаренные! Из любой мелочи максимум пользы выжимают.
Тропинка и правда оказалась такой узкой, что ее, считай, вовсе нет, снега-то в этом году нападало ого-го сколько. Нет, в Москве его почти не было, а те сугробы, которые уцелели, цветом и внешним видом больше похожи на многослойный торт в разрезанном состоянии. Но хитрая Марфа пустила первым Арсения, а он, как выяснилось, запросто мог работать где-нибудь в Арктике ледоколом. После него такая тропа оставалась – хоть пляши. А ведь он еще на плече лом пер и лопату.
– Марфа Петровна, вопрос можно? – спросил я у верховной ведьмы, которая, несмотря на возраст, бодро топала передо мной.
– Почему нет? Спрашивай.
– А почему Мороз Иванович по возвращении счастье обратно себе не забрал? Это же логичный поступок.
– Логичный, – согласилась со мной она, – но не в его случае. Думаю, он про него просто забыл. Сам посуди, сколько всего на него в один год свалилось – и новое имя, и новый статус, и новые территории. СССР-то к моменту его возвращения увеличился.
– Потом ему еще внучку дали, – звучно сопя, добавил Арсений. – Молодая девка – это всегда хлопотно, по себе знаю. Недавно женился, у меня падчерице четырнадцать лет. Характер такой, что пару раз думал уже – сейчас перекинусь в медведя и ее сожру.
– Вот-вот, – подтвердила ведьма. – На фоне всего этого что ему до какого-то ларя, который в лесу лежит?
Звучит логично. Может, даже так оно на самом деле и есть. А может, и нет.
Если с тропинкой вышла незадача, то довольно-таки большую поляну, на которой в рядок стояло семь елей, одна выше другой, и впрямь от снега отчистили качественно. Местами аж до земли.
– Ну давай, – показала мне на лесных красавиц Марфа. – Твой выход, маэстро.
– Можно, – согласился я, топая ногами, которые даже в валенках чуток замерзли. Морозец-то к тридцатке, поди, приближается, не меньше. – Сейчас попробуем.
– Не тяни особо, – глянул на наручные часы оборотень. – До нового года времени чуть осталось. А еще ж яму копать.
Я побродил между елками, остановился у средней, той, что была четвертой с любой из сторон, и произнес про себя:
– Ну, и где же ты есть? Ау! Время просыпаться. Мы за тобой.
– Это кто здесь? – услышал я сразу после этого басовитый голос. – Ты со мной, паря, говоришь никак?
– С тобой. Пора на волю, уважаемый. Условия выполнены – ночь сегодня та самая, что была назначена, и нас пришло четверо, как велено. Молодую ведьму можешь не считать, она так, за компанию приперлась.
– Четверо-то четверо, да только ты с какого бока припека? Ведьма, лешак, оборотень – все так, все верно. Ан ты-то человек!
– Который с тобой разговаривает, – усмехнулся я. – Много таких людей тебе попадалось?
– Ты первый, – признался клад. – Но я и до того ни с кем лясы не точил.
– Правильно. У других дара такого нет, подобных тебе слышать. И волю вам, кладам, давать сильно не каждый может. Так что обычным человеком меня никак не назовешь. Ну что, пойдешь на волю? Или дальше будешь тут лежать, других нелюдей ждать?
– А пойду! – залихватски заявил клад. – Наскучило мне тут! Копайте!
И в тот же миг под соседней от меня елью сверкнула маленькая искорка.
– Арсений, тут рой, – подойдя к этому месту, топнул по нему ногой я. – Давай!
И через мгновение восхитился мощью нашего спутника. Я бы яму в промерзшей намертво земле копал… Даже не знаю, сколько по времени. Да я ее вообще не стал бы рыть, ну, разве что только под дулом пистолета. Арсений же, попеременно работая то ломом, то лопатой, управился минут за двадцать, если не меньше. Он не оборотень. Он супергерой, Человек-Экскаватор.
– Оно, что ли? – спросил Арсений у меня, когда лопата ударилась обо что-то твердое. – Или нет?
– Оно, – подтвердил я, увидев еще полускрытую землей деревянную крышку, несомненно приделанную к ящику. – Доставай!
Само собой, за годы, проведенные в земле, с ларя сошла роспись, которая явно раньше присутствовала, да и выглядел он не сильно презентабельно. Но при этом остался таким же крепким, как и в тот день, когда его закопали. Ни одна дощечка не подгнила.
– Открывай, – поторопила меня Стелла. – Чего ждешь?
– А сколько сейчас времени? – спросил я у оборотня, оттирающего снегом руки от грязи.
– Без пяти двенадцать, – глянул на часы тот. – Почти новый год.
– Пять минут, пять мину-у-у-ут! – пропела Стелла и крутанулась вокруг себя.
– Вот и подождем, – подытожил я. – Пять минут для нас ничего не изменят. Помнишь, что Марфа Петровна еще в ресторане говорила? Да и я и без нее то же самое подтвердить могу: клады – не люди, они любят точность во всем, что с ними связано. Шаг влево, шаг вправо – и окажешься там, куда ворон кости не таскал.
– Смышлен, – крякнул бас в моей голове. – Молодец!
Мороз все крепчал, потому даже семижильная Марфа то и дело поглядывала на экран своего «айфона» и тихонько что-то шептала под нос. Надеюсь, не проклятия в мой адрес.
– Пора! – через пять минут в один голос сказали обе ведьмы.
– Ага, – подтвердил Арсений. – Все. Часы сейчас двенадцать бьют. Россияне выпивают и закусывают.
– С Новым годом! – поздравил я всех присутствующих. – Теперь
