После выволочки, Чамберс предпринял успокоительную прогулку по лагерю. С целью выявления дополнительных недостатков «этого одичавшего без людей биолога». Джерри ходил следом и невозмутимо давал пояснения. Его слегка покачивало от слабости и спустя пять минут Джек отправил его отдыхать.
Когда Чамберс осмотрел собранные материалы, то уважительно присвистнул. Даже про болезнь забыл. Это была очень приличная коллекция. Только места, для этой коллекции у нас не было. Стаут, пользуясь случаем, выбрался из палатки и вернул некоторые претензии, высказанные ранее Чамберсом. Когда они помирились, Джерри, проклиная всё на свете, пошёл отбирать самое драгоценное, для отправки в базовый лагерь.
В лагере наступила тишина. Мы с Настей вздохнули с облегчением. Джек, ещё несколько минут бродил по лагерю, а потом сел колдовать над рацией. В конце-концов, хватит нашим парням отдыхать. Пора забирать нас отсюда.
Через полчаса Чамберс довольно чертыхнулся и поднял большой палец. На связь вышел базовый лагерь. Связь постоянно пропадала, но удалось договориться о эксфильтрации, через трое суток…
Пока ждали машину, пришлось собирать… ядовитые шипы. По Стаута, их, с большим удовольствием поедают местные водоплавающие птицы. И даже слегка дуреют в процессе. Джерри хотел высказать какие-то свои версии, но Чамберс не слушал. Видимо ещё не простил нашего экспериментатора. Он обругал Стаута ещё раз. Для порядка. Обругал, а потом приказал мне и Насте собрать образцы. В итоге, мы плавали на лодке по заводи, собирая эти колючки. В толстых кожаных перчатках.
— Парни! — Карим вываливается из дверей грузовика и бежит нам навстречу. Вот тебе новость! Они что, джип разбили?
— Вот бродяга! — усмехаюсь я. Выглядят он отдохнувшим. Мне кажется, что даже слегка поправился.
Пока мы упаковывали лагерные пожитки и пили чай, Карим рассказывал новости. Как оказалось, их совсем немного. Пратт застрелил ещё одну ящерицу, а Билли умудрился вывихнуть ногу. Теперь хромает по лагерю с обвязанной лодыжкой, изображая бывалого походника и требовательного начальника. Рино спит, растёт и толстеет. В перерывах между этими занятиями, охотится на местных грызунов и мелких птиц. В общем, — тот самый случай, когда отсутствие новостей и является самой хорошей новостью. Потом мы грузили машину, таская ящики, баулы и коллекцию Джерри Стаута.
— Делать ему нечего, этому Стауту, — начал бурчать Шайя, принимая от меня один из ящиков. — Сам собрал, сам бы и таскал.
— Куда ему таскать, — отмахнулся я и коротко обрисовал приключения нашего биолога. Карим даже присвистнул. Перевёл взгляд на Стаута, копавшегося у палатки и уважительно хмыкнул.
— Никогда бы не подумал…
— Я сам удивился.
— Кстати о болезнях! — спохватился Шайя, с жутко довольным видом. Он, как обычно помолчал, поднял ящик и продолжил. — Наша медик рвалась сюда, как свежеиспечённый капрал в стриптиз бар, но её не пустил Билл Тернер. Мол, без крайней необходимости, доктору нельзя покидать базовый лагерь. И теперь она помогает Никоненко, готовит еду и огрызается на малейшую реплику малыша Билли. Обещает ему трёхведёрную клизму. Ну и…
— Что опять? Карим! Не тяни кота за яйца…
— А что не так? — спросил Шайя и хитро прищурился. — Я подогреваю твоё внимание. Мадам Куликова, чтобы ты знал, жутко интересовалась твоей жизнью. Что и как… Когда и с кем… Сколько раз…
— Карим!
— Умолкаю, — Шайя забросил груз в фургон и выставил вперёд ладони, — а то ты нервный какой-то. Ты бы попил таблеточек, Медведь! Настойка валерьянки, при этих симптомах, очень полезная штука. Точно тебе говорю! А то сдадим тебя на опыты… Медикам…
— Представляю, что ты ей наговорил.
— Как ты мог такое подумать? — возмутился он. — Не дождешься. Я был твёрд как гранит и изворотлив как Фигаро. Прошлое должно хоронить своих мертвецов. Так что успокойся, ничего страшного я ей не рассказал. Так, по мелочам. Вспомнил пару весёлых историй из нашей жизни. Нет, не тех, про которые ты подумал. Про войну и твоих баб не рассказывал. Её больше интересовала твоя юность. Я честно рассказал, каким романтическим обормотом был Поль Нардин, пока не одел белое кепи легионера и не испортился.
— Я тебя когда-нибудь прибью… Честное слово…
Карим только засмеялся. Точнее, — заржал, как конь и пошёл помогать Чамберсу.
А на следующий день, вечером, мы подходили к нашему базовому лагерю. Наш грузовик, урча дизелем, выбрался на очередной пригорок и мы увидели берег реки. Костёр, серые в сумерках, полотнища палаток, машины и маленькие фигурки людей, которые махали нам руками.
Я выбрался из машины и увидел нашу медичку. Что-то она слишком довольная сегодня. Сомневаюсь, что из-за нашего возвращения.
— Поль!
— Здравствуй Лена, — кивнул я и улыбнулся.
— Как ты? — эту фразу мы сказали почти хором. Сказали и неловко замолчали. На несколько секунд. Думаю это выглядело дико. Два молчащих идиота, посередине орущей толпы коллег, обрадованных нашим возвращением. Пришлось отбросить неправильные мысли и перехватывать инициативу.
— Мадам, неужели вы соскучились? Вам не хватало наших споров?
— Что?! Даже не надейся! Как себя чувствуешь?
— Врёшь Лена! У тебя сейчас так горят щёки, что…
— Дурак! — она прижала руки к своим щекам. — Тебе показалось. Это обычный загар.
— Я вижу. Тогда отчего глаза загорелись? Тоже солнце виновато?
На наше счастье пришла Настя и разговор пришлось прервать. Если честно, то я был только рад. Спорить с нашей докторшей не хотелось, а если буду смотреть на неё, то она опять покраснеет и будет злиться. Правда, глаза блестеть не перестанут. И это было здорово.
Если честно, мне не хватало наших разговоров. Пожалуй, это тот случай, когда интересный разговор значит больше, чем флирт. По крайней мере, — он больше для меня значит. Я несколько раз ловил себя на мысли, что с согласился бы на ещё одну дырку в своей шкуре, чтобы вернуть те, совместные «дежурства» на берегу Амазонки. Пусть даже с ненавистным бульоном.
48
5 год, по летоисчислению Нового мира
Русское поселение
Первым, кто повстречался нам у русского посёлка, был выздоравливающий Аверьянов и Демидов. Раненый тяжело опирался на толстую, приспособленную под трость, палку. Они сидели на берегу и наблюдали, как их подручные грузят вещи в вельботы. Судя по количеству тюков, сложенных на берегу, Демидов всё-таки решил покинуть посёлок.
Старики заметили машины и поднялись на встречу.
— Привет парни.
— И вам не болеть. Это что? Великое переселение народов? — спросил я и с удовольствием выбрался из машины.
