В основной зале была лишь пара кормильцев, о чем-то беседующих за когитаторными пультом управления и поглядывающих за передвижением по периметру комнаты оружейных сервиторов. Механоилоты были в постоянном движении, без устали патрулируя коридоры лавовых труб.
Вон еще с юности помнил, как эти некогда-люди шагали по заданному маршруту, громко бряцая при каждом шаге и водя раскрытыми ртами своих орудий в поисках чего-нибудь, чего можно было бы убить. Он прежде слышал, что в их пустые разумы встраивают специальные триггеры, особые устройства, что посылают в их умы импульсы наслаждения всякий раз, когда их цель оказывается сбитой с ног. Псайкер использовал служебную лестницу, дабы подняться к потолку, туда, где над головой были закреплены грузовые рельсы. Тут наверху света не было, но его нечеловеческие осязания без труда позволяли ему осторожно продвигаться метр за метром.
Он достиг размещения шкива с цепями, остановившись как раз близ сторожевого поста в центре эллиптической комнаты. Вон перевернулся так, чтобы его ноги смотрели в потолок, а тело было направлено вдоль по нисходящей линии цепи. Под ним стояли два беседующих кормильца, совершенно не подозревающих о затаившемся над ними убийце.
- Я предоставил новых людей, как ты и просил, - сказал первый, - но у нас слишком мало охраны для камер заключенных.
Второй жрец в сером кивнул.
- Оджис перевел их в инженерную. Лично дьякон так распорядился.
- Он здесь? Ты видел самого лорда ЛаХэйна?
- Такой чести мне не выпало.
Вон самодовольно ухмыльнулся и начал концентрировать свою силу, собирая ее в своем разуме подобно тому, как человек двумя руками защищает пламя горящей свечи. Он резко оттолкнулся, и цепь с громким лязгом размоталась.
Два удивленных кормильца взглянули вверх, встретив хлынувший на них огненный дождь. Нити чрезмерно перегретого воздуха пропороли их словно лазерные болты. Вон начал вращаться на цепи, распространяя пламя во все стороны от себя. Растопырив пальцы своей свободной руки, он взмахнул широким красным веером колдовского огня. Псионические языки пламени хлестали пытавшихся убежать жрецов и медленно реагирующих слуг сервиторов.
Он спрыгнул с цепи и, твердо приземлившись, шагнул к кормильцу, извивающемуся в своей горящей рясе. Не обращая внимания на огонь и человеческие крики, он поднял клерка над землей и сорвал кольцо тяжелых ключей с его пояса. Кормилец что-то попытался сказать, но Вон с силой швырнул его на стену. Пламя лизнуло эбонитовую кладку, с которой начали стекать ручейки расплавленной породы.
Стабберные заряды прогрохотали над ухом псайкера, но тот не обратил на них внимания. Он чувствовал, как на него направлены взгляды других псайкеров, и в полумраке можно было разглядеть, как сквозь смотровые щели дверей камер на него глядят множество утомленных глаз. Приготовьтесь, братья. Обратился мысленно к каждому из них Вон. Вы почти на свободе.
Медлительные оружейные рабы начинали собираться вместе и договариваться об атаке. Вон слышал их стрекот, и это металлическое чириканье машинного кода на самом деле было не чем иным, как обращенными друг к другу приказами. Ему следовало поторопиться. Пройдя мимо дымящегося тела, он увидел, что второй кормилец стоит на коленях, опершись на руки и желая улизнуть через тоннель. Вон сгреб его за рясу и развернул к себе. Гротескные ожоги покрывали розово-черную массу лица жреца, а его руки превратились в опухшие клешни. У этого также было при себе кольцо ключей, которые присоединились к уже имеющимся у Вона. Кормилец попытался что-то произнести, но его изжаренное горло не сумело воспроизвести ничего, кроме невнятного хрипа. Грубым пинком Вон сломал ему шею и оставил задыхаться.
Оружейные сервиторы застали его, когда он уже встал за широкий когитаторный пульт управления. Вон вставил ключи в двойные щели. Обычно, дабы провернуть два ключа одновременно, требовались два кормильца, но психические способности Вона легко могли ему заменить лишнюю пару рук из плоти и крови. Оба ключа разом провернулись, один – его рукой, другой – телекинезом, и загремевший набат оповестил об открытии дверей камер. Сервиторы растерялись и начали водить оружиями по сторонам, когда одна цель, стоящая за пультом, дополнилась десятками других, вырвавшихся их камер своего заточения. Вон запрокинул голову назад и расхохотался, когда массивные механорабы были буквально сметены и разорваны на части разгневанными псайкерами.
Он наблюдал за тем, как подобно зверью бьются его старые братья. Скудное пополнение, отметил он, вряд ли хотя бы один из них со своими ментальными навыками мог бы встать на один уровень с теми, кого он нанял до событий на Грумбридже. Тот же самый тупоголовый Ринк или неприязненный ему Эбб в сравнении с ними были просто непревзойденными мастерами своего дела. У этих не было никакой дисциплины, ни йоты самообладания, которого Вон требовал от своих людей, и столь малым количеством им не выстоять против организованных сил дьякона. Все эти несчастные глупцы были покрыты рубцами в тех местах, где фазовое железо их тюремных камер обжигало их раз за разом, но польза от них все равно была. Лучше иметь армию крыс, чем не иметь армии вообще.
- Братья, - воззвал он, наполнив едкий дымчатый воздух своим возгласом. – Здесь еще полно этих заводных жестянок и уймы кормильцев в придачу, - ответом были энергичные восклицания мятежников. – Сейчас самое время вернуть должок мерзавцу ЛаХэйну. Готовы ли вы помочь мне устроить небольшую репрессалию?
- Да! – выкрикнули они, отрывая оружия сервиторов с их креплений и разбегаясь по тоннелям. Вон захохотал снова, и общий шум быстро заглушил его хохот.
Наряду с запахом горелого мяса, в тюремную яму начал просачиваться оседающий к ногам женщин дым. Быстрым жестом Мирия приказала Верити отойти назад к черной каменной стене, скрыться в тени. Грохот оружейного огня, потрескивание пламени и крики боли начали доноситься до них. Металлическая решетка над ямой задребезжала, когда по ней прошел отряд оружейных сервиторов, орудия которых не прекращали выпускать стабберные заряды.
- Ну что ж – вот и он, - проворчала Мирия. – Это его голос. Колддуны всегда цепляются за жизнь, как какие-нибудь паразиты.
- Не понимаю, - отозвалась госпитальер. – Что ему может быть нужно здесь, в подземельях?
Взгляд Сороритас был прикован к прутьям решетки над головой, а пальцами руки продолжала перебирать бусины своего церковного розария. Черные жемчужины сходились на узкой инсигнии в форме литеры «I», украшенной строгим черепом: эмблемой Охотников на Ведьм.
