- Ты же и сама слышишь его слова. Он объединяет их, подстрекает. Он – зажженный факел в баке с прометием.
Словно в подтверждение ее словам, над головой полыхнул всполох огня, и следом пронесся кормилец в горящей рясе.
Верити побледнела от затихающих предсмертных криков жреца.
- Кажется, обсудить способ нашего побега нам не представится возможным, - сухо добавила старшая сестра.
Грохот орудийного огня над головой стих, вскоре сменившись многочисленными шагами. Лица, перепачканные копотью и грязью, уставились на женщин со смешанным выражением жадности и ненависти. И вскоре к ним присоединилось еще одно, уже знакомое, глядящее с чувством безразличия.
- Так, так. Какой интересный поворот событий, - сказал Вон, смакуя свой небольшой триумф. – Ну и каково же это – быть пойманным самим, сестры?
Мирия, кажется, не обладала таким набором слов, чтобы выразить охватившую ее в тот момент злобу, поэтому она просто отвернулась и сплюнула в темноту.
Улыбка Вона спала.
- Я рассчитывал – Виктор убьет вас для меня. Вижу, что он даже тут не принял правильного решения, - псайкер вздохнул, и сопровождающие его беглецы захихикали. – Что ж, дамы, обживайте свои новые апартаменты. Уверен, вы возненавидите их так же, как в свое время возненавидел я.
- Ты не можешь бросить нас здесь, - выпалила Верити.
- Еще как могу. Ты же не убила меня, когда могла сделать это, сестра Мирия. Теперь я плачу тебе той же монетой! – Вон развернулся, решив напоследок немного поиздеваться. – Пока я буду разорять эту планету, ты будешь продолжать сидеть тут, беспомощная и ждущая спасения, которого никогда не дождешься. Может, ты умрешь от голода, может от инфекции. Текущая сюда по капле с верхних ярусов вода должна поддержать тебя некоторое время. Но так или иначе – тебе в конечном счете понадобится еда, - искоса он глянул на госпитальера. – Хотя кормить тебя некому, источник мяса у тебя таки есть, - издав грубый хохот, он пошел прочь, ведя за собой свои новоприобретенные когорты.
- Скотина, - слово соскользнуло с губ Верити прежде, чем она осмыслила это. – Прости мне мое сквернословие, сестра. Это ниже моей чести…
Мирия глядела вверх на решетку до тех пор, пока не убедилась, что Вон ушел.
- Да нет, сестра, я согласна с тобою. Он действительно скотина, таких еще поискать – не найдешь.
Взор целестинки снова пал на ее розарий. Верити было подумала, что женщина сейчас начнет молиться, но вместо этого та взялась за изображение черепа на инсигнии и провернула его против часовой стрелки. Внутренние механизмы сработали, послышался щелчок, и, издав скользящий звук, из устройства выдвинулся дротик заостренного металла. Мирия посмотрела на своего зрителя.
- Закаленная аргентиум-карбидовая сталь, - пояснила она, - на тот случай, чтобы взятая в плен Сестра Битвы могла подарить себе Покой Императора.
Верити снова побледнела:
- Ты же не собираешься… ?
Мирия мотнула головой:
- Наше время преклонять колени пред Золотым Троном еще не пришло. Не раньше того, как наше дело будет сделано.
Боевая сестра сомкнула пальцы на флер-де-лисе на своем нагруднике и рывком сорвала металлическое украшение. Провернув в своей руке, она взяла его на манер кинжала.
Глаза госпитальера расширились, когда ей стали ясны намерения Мирии.
- Я могу чем-то помочь?
Мирия сбросила свой боевой плащ и напряглась.
- Молись о божественном вмешательстве.
Боевая сестра отошла назад, а затем резко устремилась к стене. В последнюю секунду она использовала ржавый остов кровати как трамплин, и прыгнула на каменную стену. Брызнули искры, когда нож-инсигния и стальной цветок врезались в черную плоскость. Это выглядело невозможным, но Мирия повисла, держась за свои импровизированные когти. Верити молча наблюдала за тем, как она медленно, но верно продвигается наверх, снова и снова вгоняя острия ножей в чистый базальт.
Младшая женщина тем временем сделала, как ей и велели – шепотом начала читать литанию.
Жрец Оджис поклонился так низко, что ЛаХэйн не мог допустить мысли о том, что крючковатый нос мужчины коснется каменных плит.
- Ваша светлость, на тюремных ярусах произошел инцидент…
- Поясни.
- Сбой, повлекший за собой открытие тюремных камер, - дьякону на миг показалось, что в голосе жреца проскользнула частичка упрека, но он не придал значения этому. – Похоже, запирающие механизмы были открыты. Несколько подопытных субъектов и абберантов, предназначавшихся для исследования, сбежали. У нас не хватает оружейных сервиторов, дабы обезопасить весь уровень…
- Как это могло случиться? – выпалил он. – Кто должен был отвечать за все это, Оджис? Говори!
- Милорд, я ведь предупреждал вас о недостаточном количестве…
ЛаХэйн угрожающе шагнул на человека.
- Ты смеешь возлагать вину на меня?
Оджис побледнел.
- Нет, нет, милорд, - он попятился назад. – Я просто констатировал факт.
Рыкнув, дьякон отвел взгляд.
- Это не совпадение, Исповедник Оджис. Тут поработал колдун Вон. Я знаю его методы. Он пускает нам дым в глаза, - он постучал пальцем по губам. – Возлагаю на тебя возглавить братское ополчение и навести порядок внутри крепости. Спускайся на тюремные ярусы и угомони это зверье. Уничтожь их всех, - ЛаХэйн начал удаляться.
- Но ваше святейшество, - проскулил Оджис. – Я не воин.
- Все мы солдаты в войне Императора, - последовал ответ дьякона. – Никогда не забывай об этом, - он последний раз взглянул на Оджиса. – Я буду в инженерной. И чтобы на этот раз все по плану.
- Но что насчет Вона?
ЛаХэйн нахмурился.
- Этот придет ко мне сам – по поводу сего можешь не сомневаться.
- Император, услышь меня, даруй мне силы, - молилась целестинка, напрягая уставшие руки. – Даруй этой смертной оболочке зерно мудрости, слезинку Своего могущества… - с последним словом она подтянулась к самому краю тюремной ямы.
Мирия не смотрела вниз. Если она упадет сейчас, то может переломать кости, или, хуже того – свернуть шею. Как она уже говорила госпитальеру – она не может даровать себе роскошь смерти, пока колдун разгуливает на свободе.
- Войди в меня, наполни этот сосуд Своей волей.
Ухватившись за металлическую решетку над ямой, она развернулась и нашла место, где был зафиксирован стержневой болт. Облаченная в свою керамитовую броню, она уперлась ногами в стены, изогнула спину и, прижавшись к железной решетке, сбалансировала себя.
- Я - Твой гнев, - пропела Мирия, завершая катехизис. – Твоя ярость и воля. Дай мне силы, я - Рука Императора, - слова поддали адреналина ей в кровь, и целестинка всем своим весом рванулась от болта. Металл звякнул и прогнулся, но не поддался.
