69
Ворота ангара были подняты на высоту человеческого роста, и западный ветер свободно гулял между шасси самолетов, подхватывая с пола высохшие травинки и бумажки от раздавленных окурков.
Промис сидел на старой покрышке и, покачиваясь, смотрел туда, где рулежная дорожка сливалась с горизонтом и морем. Он находился под действием фунобуксида и не мог сосредоточиться на разговоре с Риком, как, впрочем, и сам Рик, который тоже выпил немало фунобуксида.
— Скоро они тебя поймают, Рик, — сказал наконец Промис и, сняв свою старую рыбацкую шляпу, провел ладонью по жестким волосам.
— Кто?
— Да кто угодно… Но сначала, конечно, «поморники».
— Почему сначала «поморники»?
— Ты сколько рейсов сделал?
— Три, — после недолгого молчания ответил Рик.
— Правильно. А стрелял из своей пушки сколько раз?
— Два.
— Два. А три плюс два будет пять…
— И что?
— Значит, скоро тебя поймают.
— Ерунда, другие летали дольше. И Анатоль, и этот, как его… Дольф?
— Ральф.
— Вот. Они делали десятки рейсов, и ничего.
— Потому что не стреляли, а ты устроил над морем войну. Никому это не нравится — ни тем, ни этим…
Они снова помолчали. Промис допил остатки фунобуксида, а Рик допил свои еще раньше.
— Я думал, сеньор Ромеро пристрелит тебя уже после первого раза.
— Почему?
— Ты нанес ему оскорбление этой своей выходкой.
— Нет, я отстаивал его интересы. Просто я не знал, что они переводят деньги на банковский счет. Мне показалось, что все происходит в Лайсоне, а там все рассчитывались наличными.
Расшатанный стул под Риком скрипнул. Он посмотрел на бетонный пол с пятнами масляных потеков и вздохнул.
Промис сказал — они тебя поймают. Рик это и без него знал. Повезет еще, если приведут на полицейский аэродром, а могут просто сжечь в воздухе. Они ведь только прикидываются добренькими, а на самом деле лишь следуют инструкции. Стоит им получить приказ, их роторные пушки наберут обороты, и от шустрого «трайдента» Рика останется только стружка.
— Так мы перегородки будем ставить или нет? — спросил Промис. Рик оторвал взгляд от пола и посмотрел на Промиса.
«Как незаметно он подкрался…» — подумал Рик, глядя на подровненную бороду Промиса, на его кустистые брови и безумные глаза.
«Наверное, опять ему слышатся голоса… Он всегда так выглядит, когда слышит их».
— Давай уже что-нибудь делать, Рик! Мне нужно отвлечься!
— Хорошо, давай ставить перегородки… — согласился Рик, и ему показалось, что он поднялся со стула.
— Ну вставай же!
— Да-да, конечно… — сказал Рик и поднялся, теперь уже на самом деле.
«Забористый сегодня фунобуксид», — подумал он и направился к верстаку, где у них с Промисом были припасены листы гофрированного алюминия, из которого они собирались сделать перегородки для грузовых отсеков.
После того как доставшийся Рику «трайдент» показал, на что он способен с дополнительной турбиной, целостность упаковки дорогостоящего контрабандного товара оказалась под угрозой. Сеньор Ромеро приказал что-нибудь придумать, и Промис предложил поставить перегородки, а Рик его поддержал. Теперь пришло время воплощать идею в жизнь. Несмотря на фунобуксид, работа у Рика с Промисом ладилась. До вечера они сумели посадить на клепки все перегородки, сделав из грузового отсека подобие ячеек камеры хранения.
— Ну вот, — сказал Промис, когда работа была сделана, а в приподнятые ворота вместо свежего ветра стал проникать красноватый свет предзакатного солнца. — Все и сделали, а я думал, не успеем…
— А я не сомневался, что успеем. Вот только пушку еще надо зарядить…
— Завтра зарядишь. Утром у тебя будет время.
— Да, утром будет время, — согласился Рик и вздохнул. Пары фунобуксида давно улетучились, и ему снова хотелось выпить.
К себе в домик, к которому Рик за несколько дней успел привыкнуть, они возвращались после заката. Солнца уже видно не было, но света, отраженного от вытянутых у горизонта облаков, хватало, чтобы видеть тропу, колючий кустарник на обочине и руины брошенных построек.
— Ты так и не сводил меня к лагуне. А ведь обещал…
— Если обещал — свожу, — сказал Промис и отвернулся. Рик понял, что не сводит. Он уже знал, что все на этом острове идет наперекосяк.
— А вон остатки сада Гривена. Правильно?
— Правильно, — ответил Промис.
— От их дома остались одни ракушки, а сами они уплыли на Тамеокан, потом пересели на балкер и добрались до материка…
— Что за чушь ты несешь, Рик? — сердито спросил Промис.
— Что значит чушь? Ты сам мне говорил это — я только повторяю.
— Никуда они не уезжали, я их кости откопал прямо на участке. Надеялся, что найду припрятанные денежки, но нашел яму с костями и остатками одежды. Ребята Ромеро убили их, бросили в яму и забросали песком.
— Но ты же сам говорил мне, Промис! — выкрикнул Рик и даже дернул Промиса за плечо так, что затрещала его рубаха.
— Не дергай меня, Рик, — отмахнулся тот. — Да, я что-то наплел тебе, но это была моя… эта самая… самая хорошая история. Мне хотелось, чтобы старик Гривен добрался до материка, понимаешь?
— Понимаю.
— Вот он и добрался и даже звонил мне.
— Это я помню.
— Ты помнишь то, что хочешь, а я говорю то, что хочу, понял?
— Понял, Промис. Их всех убили. И семейство Гривенов, и того эльмейро…
Промис не ответил. Они молча шли мимо разросшихся кустарников миокадии, вдыхая обострившийся к вечеру аромат их соцветий.
Со стороны моря, от заполонивших побережье мангровых зарослей, доносились голоса обезьян и птиц, нехотя пререкавшихся из-за мест для ночлега.
— Скажи, Рик, а ты что же, ни перед кем ни за что не отвечаешь? — неожиданно спросил Промис, когда до их домика оставалось шагов сто.
Рик с ответом спешить не стал, ведь такой вопрос мог задать только такой же, как он, алкоголик, и ответ следовало дать полный, а не просто отшутиться.
— Я отвечаю, Промис. Я очень даже отвечаю, — сказал он и больше не добавил ни слова. Он знал, что понимающему человеку и этого будет достаточно, а всяким пустобрехам ничего не объяснишь, как ни старайся.
— Сегодня сеньор Ромеро девку привез, — сообщил Промис, поглядев на ярко освещенные окна домика.
— У меня завтра четвертый вылет, — заметил Рик.
— А у меня — нет.
Ветер сменился и стал дуть со стороны ближнего берега, донося запах водорослей и погибших на песке медуз.
Обойдя домик и оказавшись возле крыльца, Рик и Промис чуть помедлили, а затем, один за другим, вошли в жилище.
