Трехэтажное вычурное по дизайну офисное здание было как раз напротив, в полукилометре. Вернее, даже, скорее четырехэтажное: три этажа и этаж цокольный, с половины здания выходящий наружу, и имеющий даже свою дверь и вполне полноценные окна. Как отметил Толик, все было как всегда, даже не побиты стекла, — но во всем царило запустение: порядочная по размерам автостоянка за офисной оградой была не подметена как обычно, с ближайших деревьев густо нанесло листвы; с ближайшей мусорки, с переполненных мусорных контейнеров — газет и прочего мусора.
Подъехали к воротам. Толик вышел и огляделся. Никакого движения, никакой реакции. «Может, вообще тут все бросили и слиняли?» — подумал он, — «Это было бы обидно… Да нет, вряд ли».
— Олег, ты побудь здесь, я сейчас — схожу за ключами. Ворота открыть надо.
— Может, вместе сходим?
— Не. Я ж здесь как бы свой, а ты-то что. Я сейчас, быстро.
Потрогал калитку — тоже брякнул замок на цепи. Сделал шаг в сторону, и легко перебросил тело на ту сторону забора. Опять осмотрелся. Никакого движения. Через минуту он уже стучал костяшками в запертую же стеклянную дверь основного входа, в вестибюле которого был дежурный пост.
Вскоре появилась заспанная физиономия, и в стекло стал всматриваться мужчина лет сорока пяти, в черной куртке с желтой надписью над карманом «Охрана».
«Леша, Лексей Аронович» — порадовался про себя Толик, — «Старший отдела охраны, стукач и лизоблюд Мартовны… Это хорошо, это хорошо… Будь Никитич или Валерка, — вышло бы неудобно».
Всмотревшись, узнав, тот заулыбался, махнул приветственно рукой, и подошел к дверям. Повозившись, открыл замок, приоткрыл дверь, и, стоя в проходе, улыбаясь, протянул руку пришельцу:
— Ну, здорово, бродяга! Где пропадал?
— Да так, дела были… А ты все на работе? В такое-то время?
— Ненуаче? Че делать-то? Все поразбежались, да; ты вот тоже слинял… Тогда. А тут спокойно. Вон — вояки и менты напротив, так что тут не шалят… А я чо? Я ж «начальник охраны», я и дежурю… За всех за вас! — с нажимом добавил он.
— Труженик, епт. Трудяга. А че в Канаду, к родичам не слинял — ты ж собирался?
— Да… Не вышло, да. А сейчас у них там у самих, понимаешь…
— Слушай, а ты что, меня так и не пустишь войти? Вот так и будем разговаривать в приоткрытой двери?
Тот смешался.
— Да понимаешь… Мартовна велела никого не пускать… Вообще.
— Велела… А ты всегда был исполнительным, ну как же, как же. Помню, ага. Не пох, чо она «велела»?
— Дык эта… Она ж тута. Да. В здании. Живет здесь — вместе с Олегом, с сыном значит…
— Оп-па… И сейчас здесь?
— Ну да…
— Ну надо же как везет! Давай-давай, двинься, разговор у меня к ней. Как у работника к работодателю. В силу сменившейся парадигмы. — Толик отодвинул плечом пытавшегося загородить дорогу «начальника охраны» и прошел мимо него в вестибюль. Тот засеменил следом, неловко пытаясь ни то закрыть проход ему, ни то даже и вытеснить обратно на улицу, и продолжая сбивчиво вещать:
— Так эта… Тогда, когда эта… Ну, случилось все, — ну, переворот, — вот тогда, ну, после твоей смены уже, пропали ноутбуки, да. Штук двадцать со склада. Ну, там еще кой-что по мелочи. Сначала, конечно, не до этого было, а когда через пару дней открылось — так Мартовна прям вся рвала и метала! «Я, говорит, всю охрану пересажаю; вы, говорит, у меня будете без оплаты и без пайковых карточек пахать на меня лет пять!» — прикинь! Так ее разобрало… И эта… Ну, — всех уволила. Кто не стал на смены приходить. И тебя тоже, да. Так что ты теперь не сотрудник… Ну, Толь, ну не велено… Ну куда ты… Я и так за всех за вас тут отдуваюсь, — по две смены тащу подряд, потом сутки отдыха, — и снова… На сменах один теперь, прикинь! Все ж поразбежались. Хорошо хоть сейчас не заставляют территорию подметать… А они теперь тут и живут с Олежкой… Ой, трудно с ними, ой трудно… Ты ж помнишь, Мартовна, требовательная, да… А теперь все время здесь, и ночью не отдохнешь — припрется со своего второго этажа ночью, и будит: «Алексей Аронович, вы все спите, а я вот слышу, что в окна цоколя вроде как кто-то стучится! Вы пойдите и проверьте!» — это ночью-то! И идешь, «проверяешь…»
— Ну так. Ты ж всегда был стукачом и подхалимом, привыкнуть уж можно было… — осматриваясь в вестибюле, как бы между прочим, сказал Толик, — А что, на сигналку до сих пор сдаете?
Молча лишь сморгнув на фразу про «стукача и подхалима», «начальник охраны» ответил:
— Ну да, сдаем… Когда свет есть. Только бессмысленно это, хоть довызывайся — никто не приедет… Вон, вояки напротив — и то проще, у нас с ними договоренность, — если что… За наличный расчет, типа того…
— А чо Мартовна-то сюда переселилась? Чо коттедж-то?… Да, это, ключ дай от ворот — на машине я, загоним в ограду.
— А что переселилась — так опасно там стало, в коттеджном-то поселке. Хулиганят. А тут — Центр рядом, тут спокойней. Вот и… Не, ключ не дам, не велено без ее разрешения никого впускать, и машины тоже. Не-не, Толик, и не надейся!.. И вообще…
— Я чо, с тобой советуюсь, что ли? — с брезгливо-демонстративным удивлением посмотрел на него Толик, — Я чо, спрашивал разрешения? Я ключ дать велел, а не спрашивал то, как ты к этому относишься. Ты, Леша,…
— … не! Никак не могу! И вообще, я сейчас Мартовне по внутреннему позвоню, пусть она сама… Ооххх!!.. Аааа… Уууу…
— …ты, Леша, всегда был не только засранцем и стукачем, но и идиотом!
Придержав за рукав форменной куртки оседающего на пол сослуживца, Толик подтащил его к стоящему рядом стулу и толкнул на него.
— Вот посиди тут… исполнительный. Да-с, есть в сменившейся парадигме свои приятные моменты, это не отнять… Вот ведь, сколько я мечтал это с тобой сделать, и вот пжалста!.. Посиди… Хотя нет, — порядок есть порядок, тут ничего не поделаешь!
С этими словами он слегка поднял зажмурившемуся и потерявшему дыхание от удара в «солнышко» бывшему своему начальнику голову и мгновенным жестким правым хуком в челюсть отправил того в глубокий нокаут. Стул, откачнувшись, врезался спинкой в стену, в стену же врезалась, мотнувшись, и голова «начальника охраны». Затем он стал сползать на пол.
— Ну, полежи — полежи, раз устал… — пробормотал Толик, роясь в ящике с ключами.
Через минуту джип вкатился в открытые ворота.
— Что долго так?
— Разговаривали… Сдавай задом вон к тем дверям — там котельная. Вот ключи. Сигналку я выключил. Олеж, топливо, емкости — все там, ты пока занимайся, — я сейчас пройдусь по зданию, ага? Там, на третьем, была раньше фирма, что кондитеркой торговала — у них там постоянно несколько ящиков с образцами… И еще конторка, что финской охотничьей одеждой барыжила — тоже все завешано образцами… было, во всяком случае. Хорошие вещи — «мембрана»! Ну, филиал «Найк» нам нах не сперся, как я понимаю, — если только Эльке да Серому гламурные трусы и майки с «соплей» прихватить… Словом, ты занимайся пока, — я сейчас!
