— Ага, как же! Ты ее даже связать не сможешь, еслито.
— Если что — я ее прикончу, — сухо и жестко отрезал Виктор. — Или ты. Или он, — Виктор кивнул на молчавшего Стрельца. — Но пока я не вижу поводов для тревог и тем более для расправы.
— Когда увидишь — поздно будет волосы на жопе рвать! А-Ка, — Костоправ повернулся к Стрельцу, — ну хоть ты ему втолкуй, что ли!
А-Ка заговорил не сразу. Подумал, почесал в затылке.
— Ну, не знаю, — наконец выдал он. — Если Костяника действительно приведет нас в оружейный склад… В общем, рискнуть можно.
— Вот вы, мля, телки оба! — потрясая кулаками и брызжа слюной, выпалил Костоправ. — Втюрились, что ли, на пару в эту…
— Хватит! — не дал ему договорить Виктор. — Два голоса против одного. Решено: девчонка идет с нами.
— Эх, мать-перемать! — лекарь досадливо сплюнул. — Пожалеете еще, вот попомните мои слова!
Виктор его не слушал.
— Эй, Костяника! — позвал он. — Верхом ездить умеешь?
— Не знаю, — девушка замялась. — Не пробовала никогда.
— Значит, придется учиться.
Ехали на инквизиторских быконях, прихватив с собой съестные припасы крестоносцев и кое-что из оружия. Виктор и А-Ка взяли себе по мечу. Стрелец, кроме того, обзавелся калашом: хоть и пустой автомат, но мало ли… Груз-то невелик, а если удастся разжиться патронами, автомат им ой как пригодится. Костоправ за неимением привычного кистеня вооружился обнаруженным в арсенале орденских братьев небольшим шипастым цепом. В принципе, тот же кистень, только на рукояти да цепь покороче, а било — подлиннее.
Одну только Костянику оставили безоружной: на этом настоял лекарь. Впрочем, девушка не расстроилась. Драться оружием Инквизиторов она явно не обучена, да и не по руке хрупкой мутантке были неподъемные клинки, копья, булавы и самопалы рыцарей-монахов.
Непривычно тяжелые и слишком приметные латы с крестами они решили не брать, сделав выбор в пользу скрытности и скорости. Даже с быконей сняли защитные попоны.
Рослые рыцарские скакуны шли резво, часто сбиваясь на рысь, а там, где позволяла местность, — срывались в галоп. Костяника оказалась вполне сносным наездником, даром, что первый раз села в седло. Длинные и необычайно гибкие ноги мутантки крепко охватывали быконские бока, а цепкие пальцы держали повод мертвой хваткой.
Котловые твари на пути не попадались. Вернее, попадались, наверное, но Костяника всякий раз вовремя замечала угрозу. Она то останавливала их небольшой отряд, то вела по широкой дуге в обход опасного места. О том, что при этом видели в густой зелени красные глаза девушки, можно было только догадываться. Виктор лишь пару раз заметил слабое шевеление высокой травы и покачивание кроновых мхов, от которых Костяника их отводила. Но и это мог быть просто ветер.
Они двигались на север.
— В Подмосковье едем, — объяснила Костяника. — Там есть еще уцелевшие и неразграбленные оружейные склады, до которых можно добраться, не сдохнув по пути. Ну… не наверняка сдохнув во всяком случае.
Последнее замечание не внушало оптимизма. Однако и не путало настолько, чтобы повернуть назад.
— А почему бы сразу в Москву не податься? — спросил Костоправ. — По-моему, в этом долбанном Котле один хрен, что Москва, что Подмосковье.
— Не один, — не согласилась Костяника. — В дальнем Подмосковье выжить еще можно, если очень постараться. В Москве — нельзя, как ни старайся. Москва, вернее, то, что от нее осталось, — это верная смерть. Туда даже зеленокожие не суются. В общем, вся хитрость для нас сейчас заключается в том, чтобы пройти рядом с Москвой, но не перейти черту.
* * *
И все же один раз вышла промашка. Костяника не смогла предупредить об опасности.
Из сосняка, щетинившегося устрашающей хвоей и укрытого кроновыми мхами, вывалился небольшой отряд закованных в латы всадников.
— Железные люди! — испуганно вскрикнула Костяника.
Появление крестоносцев для нее стало такой же неожиданностью, как и для остальных. Наверное, действительно рыцарские латы сводили на нет зоркость кровавых глаз мутантки.
Они повернули быконей в ближайшие кусты, еще надеясь остаться незамеченными.
— Вот ведь мляха-муха! — тихонько выругался сквозь зубы Костоправ. — Опять эти крестовики горшкоголовые, мать их! Откуда они здесь берутся? Из мха рождаются, что ли?
— Железные люди ведут облавы несколькими отрядами, — объяснила Костяника. — От одного мы уехали — на другой нарвались.
Их все же заметили. Грохнул выстрел. Крестоносцы ринулись в погоню.
— Ходу! — крикнул Виктор.
Однако уйти так просто не удалось. В воздухе просвистели две или три стрелы. Под Костяникой упал быконь. Вылетевшая из седла девчонка покатилась по траве.
Арбалетный болт застрял в ноге животного. Раненая скотина билась на земле и не могла подняться.
«Перебито сухожилие, — сразу определил Виктор. — Возможно, повреждена кость». Он придержал своего быконя. Нагнулся в седле, протянул руку:
— Костяника! Сюда! Быстро!
Перехватив девушку, буквально забросил ее в седло перед собой. Погнал быконя дальше.
Костяника судорожно вцепилась в Виктора. Худенькое дрожащее тело мутантки превратилось в комок нервов и страха.
— Не оставляй меня им, слышишь, не оставляй, пожалуйста, не оставляй! — умоляла и всхлипывала она.
Костяника уже побывала на инквизиторском костре и теперь дико боялась угодить туда снова.
— Не-ос-тав-ляй!
Господи, каково ей было жить здесь, в Котле, в одиночестве, отчаянии и вечном страхе?! Сочувствие, жалость и нежность к беззащитной девушке нахлынули сильной и неожиданной волной. Виктор, удерживая повод правой рукой, левой покрепче обнял Костянику. Та прижухла, как маленький теплый зверек, доверившийся большому человеку.
Ничего больше сказано не было. Но что-то все же произошло между ними в тот миг. Что — Виктор и сам не смог бы объяснить. Близость? Понимание? Единение? Думать об этом времени не было. Сзади грохотала погоня.
