— Ты знаешь, что делать?
От сознания этих существ исходят тяжелые волны, они медленно надвигаются на меня… Никак не могу понять, что это — может быть, запрещенные приемы передачи? Не знаю… Возможно, это мое субъективное восприятие — если идти от противного, они тоже могут воспринимать мои передачи, как что-то резкое, острое…
— Знаю, но без вашей помощи мы их остановить не сможем — не сможем завершить боевые действия. Решайте — будете ждать или нет.
— Мы ждем уже очень давно…
— Ждать осталось недолго. Операция контрольной зачистки предусматривает несколько этапов — они обыщут даже пустыни…
— Мы в курсе. Но их не остановили ни армии «золотых драконов», ни войска ваших союзников. Перед ними отступили и ваши силы.
Эффект совсем не такой, как от крыс — передачи этих «людей» не грузят и даже не подавляют, как передачи каменного Стража, а накрывают медленными тяжелыми темными волнами… Это вынуждает собирать все силы, выдвигать их волнорезом навстречу валу…
— Именно потому, что Штрауб закрыт щитами, их может остановить один человек и крысы. Но вероятность успеха, так скажем, очень мала.
— Нам терять нечего.
— Это согласие?
— Согласие. Что от нас требуется?
Они универсалы — первое поколение составляли на одной технической базе. Они могут быть такими же хорошими бойцами, как и учеными, и расчетчиками… Своего рода усреднение во имя стабильности, но я с уверенностью могу рассчитывать на их способности на уровне низшего офицерского состава — это точно. Нет, даже на большее — они вырубили и меня, и «защитника», не выходя из этого их программного состояния…
— Сейчас есть два часа на сон, и мы ими воспользуемся, а потом идем в бункер 071-24 — там объясню.
Не думал, что все окажется так просто… Вот только странно, что никаких вопросов… Не верю, что они мне так доверяют. И не могут они все знать заранее, хоть иногда именно так и кажется. Это равнодушие, безучастность?.. Нет. Напрашивается очередной вывод на их счет — они принимают некую модель судьбы, из которой и исходят их действия. Ладно, это не так уж важно, сейчас надо спать.
— Айнер, они бессмертные, как и ты… Как это — быть бессмертным? Ты можешь сделать бессмертным меня?
— Кот, я не бессмертный, и, к сожалению, тебе помочь не могу.
— Ну да, носиться из угла в угол тебе не лень, а…
— Кот, заткнись наконец!
— Но что тебе стоит сделать меня бессмертным?..
— Да ничего — раз плюнуть. Особенно просто это сделать, когда генной инженерией не занимаешься, и даже ничего об этом толком не знаешь! Не хочешь четыре хвоста получить вместо бессмертия — не лезь.
— Четыре хвоста… А что?.. Здорово!
— Кот, меня для других целей создавали и обучали. Теперь мне нужно спать.
— А для чего тебя сделали?
— Для проведения боевых операций высокой сложности — для подземных штурмов и зачисток.
— И ты больше ничего не умеешь?..
— Это узкая специализация, а вообще я предназначен для того, чтобы принять руководство в острой кризисной ситуации.
— Очень уж сложное у тебя предназначение.
— Зато у тебя простое, как и у всех котов.
— Нет, Айнер. Я особенный. Но я очень рад, что именно ты со своим предназначением попал в такую ужасную ситуацию!
— Лучше помолчи.
— Я не это хотел сказать. То есть это, но не так, а по-другому…
— Кот, я устал.
— А бледные совсем бессмертные?
— Нет. Просто их убить сложнее…
— Ты спишь?..
Бледные застыли около костра: они сидят прямо, скрестив ноги, и смотрят в пустоту… Они так спят или расслабляются? Я подобрался ближе к боковой стене шахты подъемника — подальше от бледных — и устроился так, чтобы все они были в поле зрения.
— D40, через два часа в дорогу.
— Так точно. Два часа.
Только я закрыл глаза, как Кот прыгнул мне на плечо и начал царапать ухо.
— Искупаться хочешь!? Не испытывай мое терпение — я им никогда похвастаться не мог!
— Я просто проверяю, спишь ты или нет.
Я решил игнорировать Кота и снова закрыл глаза…
— Айнер, ты не ответил.
— D40, убери его…
«Защитник» снял с меня эту когтистую тварь. Я уже проваливаюсь в сон и только краешком сознания улавливаю кошачьи возмущения и протесты… Он что-то мяукает… все тише и тише…
Запись № 47
04.09.206 год Новой Техно-Эры 03:49
Снег… я лежу на снегу, открываю глаза — все сияет. Почти ничего не видно. Белые медведи окружают меня… подкрадываются все ближе… Подходят совсем близко, и я уже чувствую их горячее дыхание, окутывающее меня клубами пара. Они смотрят прямо на меня, а я не двигаюсь — я затаил дыхание… Медведи отходят — расходятся от меня, пригибаясь, крадутся ко взлетным полосам, занимают позиции, идут на разгон… Они поднимают за собой вихри застывшего вместе со мной воздуха. Ветер искрится колючими снежными кристаллами. Ледяная пыль мерцает всеми цветами спектра, разлетается и опадает. «Медведи» взлетают… Я центр их расширяющегося радиуса. Мне некуда бежать… Я лежу на спине, смотрю в белое небо… Я жду? Нет! В застывшем воздухе рассыпался хрусталь!.. Окружающая меня белизна все ярче… Все белое — сияющее! Больше нет ничего, и свет сливается с тьмой!.. И гул… Пошла звуковая волна… Грохот, такой далекий… Камень падает мне на грудь и кричит!..
— Кот!?
— Мя-яу!!!
Гул, тяжелый гул… Кот прыгнул мне на грудь и пытается, цепляясь когтями за ворот шинели, добраться до моего горла. Хватаю его за шкирку и держу изо всех сил, а он как обезумел! Земля вздрогнула! Черт! Пошла ударная волна! Наверху рушатся здания — те, что не выдержали бы натиска бури, если бы она продлилась чуть дольше. Отрываю от себя Кота и удерживаю навесу. Осматриваюсь — потолок трещин не дает. Рвануло где-то далеко… Крыс занял пост у меня на плече, «защитник» готовит оружие… «Люди» из первого поколения стоят полукругом… Они смотрят на меня блеклыми глазами…
— Я не знаю, что это было — знаю только, что плохо наше дело.
Они сжимают кольцо оцепления. Это был наш последний вздох… Какую бы защиту мы не применили — уже поздно. Из Штрауба никому дороги больше нет. Я постоянно жду лучевого удара. На грани сна я слышу звон рассыпающегося Ивартэна. Но Штрауб не откроют, пушки первого порядка не запустят… У умирающего Штрауба есть только один шанс на реанимацию — это я. У меня нет выбора… Выбор…
Что-то не дает мне покоя — какая-то тень мысли, которая никак не может принять четкую форму и выйти из глубины, в которую я сам ее и загоняю. Эту тень постоянно тревожат те, кто чужды и мне, и друг другу, но связаны чем-то незримым в моей голове. Это то, что пугает меня — пугает до озноба… Это то, что я должен сделать, что я не могу не сделать, на что обязан пойти — запредельный риск.
