Чудище это остановилось прямо напротив лаза, и там тоже темно стало. Ну а потом внутрь что-то просунулось, вроде щупальца или хобота, и давай у входа шарить. Я даже подумал, а вдруг оно тупое и не догадается, что шар-то не такой уж и крепкий? Пошарит, пошарит да и уйдет. Но тут оно доску нашарило, слышим только хрустнула доска, как спичка! И в этот же момент рация ожила! Бывают же совпадения! Тишина такая, что дыхание слышно, щупальце это по земле возится, и вдруг голос словно из другого мира:
– Тайга, Тайга! Я Сокол, как слышите, прием!
Я аж подпрыгнул на месте, а щупальце это замерло на мгновение, а потом одним броском к рации перекинулось! Сто пудов утащило бы рацию, потому что ну что ему, здоровому, какая-то коробка со шнуром, да только Иван не дремал, и у рации они оказались одновременно. Я думал он сейчас палить начнет или ножом махать, а он выхватил какой-то предмет из ножен, которые у него поперек живота были, вроде ножик какой-то небольшой, да и выставил его перед собой. Щупальце само на этот ножик и напоролось. Я думал, оно сейчас сметет и Ивана и рацию, потому что толстое оно было, как бревно, а оно вдруг как отдернется, и рев тут же раздался снаружи, словно тварь эта своим щупальцем или хоботом в кипяток залезло! Я стрелять приготовился, автомат вскинул да только не рискнул, чтобы в Ивана не попасть, а тут и автомат не понадобился. Щупальце это моментом наружу выскользнуло, и шар вдруг задрожал весь, и земля под ногами тоже затряслась, словно мимо грузовик прошел, – это тварь там, снаружи, от боли выла и о землю билась. А Иван, казалось, даже внимания на нее не обращает, уже орет в рацию.
– Андрюха! Дубна! Игнатово! Шар! – и снова. – Дмитровское шоссе! Дубна! Игнатово! Главный ориентир – шар! Шар! Понял? – ну орать-то орет, а вход под прицелом держит.
А тварь эта, видать, по дороге возле шара в стороны пометалась, а потом к шару подскочила, да как врежет по нему чем-то тяжелым! Ну стенка шара и лопнула сразу, трещина пошла вертикальная, сразу светлее стало, да только нам это этого не веселее: выхода-то больше нет, выход-то эта тварь гигантская загораживает. И что там, в рации, хрипит и отвечает неведомый Андрюха уже не разобрать. Потому что летят в стороны куски стеклоткани, шар этот ходуном ходит, а пролом все больше становится. И видно уже, что тварь не на шутку рассердилась. А размером она со слона, что из себя представляет, не видно, но морда свирепая и клыки торчат, и ясно, что она с самого начала пришла сюда не анекдоты рассказывать, а теперь Иван ее и вовсе разозлил. А Иван рацию бросил и винтовку в нашу сторону вскинул, у меня даже мысль мелькнула, что он сейчас нас порешит, чтобы нам, значит, не такой лютой смертью помирать, а он, оказывается, в стене дыру хотел проделать, дал очередь. Не знаю, сколько патронов он на это потратил, но потом ему оставалось только к стене подскочить, да кусок обшивки шара наружу выбить. А снаружи кандары эти проклятые вокруг шара вьются. Ну он первым наружу вывалился, ружье вскинул, сразу же пристрелил ближайших к нам тварей, Маришке помог наружу выбраться, а потом и меня за рюкзак вытащил, я думал, мы сейчас все втроем отсюда в лес ломанемся, где деревья погуще, чтобы нас кандары эти достать не могли.
Но тут тварь сзади топнула. Да так, что покачнулось все вокруг и даже кандары, которые еще на верхушках сосен и на земле сидели, в воздух все одновременно взлетели. Я вниз посмотрел, а там по земле трещина пошла, прямо под нашими ногами. И расширяется прямо на глазах. А тварь снова топнула… Я слышу, с той стороны шара шум такой, вроде бы деревья валятся. И голос, как будто кто-то Ивана окликает:
– Сержант!
А он, как услышал голос, так сразу же в лице изменился. Нет, он не испугался, а как-то оторопел, что ли. Словно понял, что не уйти ему отсюда. И я понял, чей это голос. Шварц. Догнал он все-таки нас! А может, и не догнал, может, он все время возле нас вертелся, просто был уверен, что мы от него не уйдем!
Посмотрел я назад, через пролом, и точно: в полутьме с той стороны кто-то черный стоит, плащ кожаный шевелится. Словно Шварц этот крылья только что сложил, а глаза, как угли, горят.
Иван ко мне обернулся и говорит:
– Беги! Беги Шурыч! Марш!
Ну мы и побежали, сначала через дорогу, а потом направо – к лесу. Над головами кандары галдят и все вокруг, весь подлесок ими переломан. Я назад оглянулся, а Иван уже в проеме скрылся, но я разглядел, что он ружье за спину повесил, и свой ножичек волшебный достал и как будто в рукопашную с эти Шварцем тягаться собирается. Я и не думал, что люди такими бесстрашными могут быть!..
Зря я обернулся, потому что в следующее мгновение я налетел на кандара. Ну или он налетел на меня. Удара лапой в лицо я не почувствовал, просто вдруг почему-то покатился кубарем, вскочил на ноги, сгоряча боли не чувствую, автомат вскинул и полоснул ему вслед очередью, да куда там! Его уже и след простыл, а слева еще налетают! Тут Маришка меня за рукав дернула, и мы с ней за ближайшие деревья нырнули. Смотрю, она тоже пистолет в руке держит. А я понимаю, тут хоть и лес, но если они захотят, они же нас мгновенно достанут. Кандары же размерами с волка, только с крыльями, а так даже морда немного похожа. Я вверх посмотрел, а они на нас уже с макушек пикируют! Я Маришку в сторону толкнул, автомат снова вскинул и одного очередью порешил, он мне за спину свалился, а второй в Маришку целился, я ее на землю толкнул, собой прикрыл, и выстрелил ему уже в пасть зубастую, которую он распахнул, чтобы в меня вцепиться, а с веток все новые и новые твари вниз падают…
И тут сзади, у шара, снова это чудовище как заревет! Кандаров от этого рева словно ветром сдуло! Разом куда-то все подевались. А я чувствую, снова земля под ногами дрожит, значит, опасность еще не миновала, и бежать отсюда надо, а куда бежать, непонятно! В Ларцево? По дороге сожрут! В обход провала на Юркино? Это деревня такая еще севернее была. Так это километров пять, не меньше. Опять сожрут!
В общем, пока я так думал, мы с Маришкой через заросли неслись прямо в самую гущу леса. Маришка упала два раза, а я один раз споткнулся о трухлявый пень и кубарем в кусты свалился. Я даже не чувствовал тогда, что у меня все лицо в крови и щека распорота. Это кандар меня так по лицу лапой полоснул. Но Маришка-то все это видела, и взгляд у нее совсем безумный был, когда она на меня оборачивалась. Я иногда останавливался и стрелял в кандаров, которые снова опомнились и на нас охоту начали, и первый рожок я быстро израсходовал, потом увидел ложбинку между сосной и кустами, толкнул туда Маришку, сам туда же бросился, автомат перезарядил, магазин пустой бросил, некогда было его в карман совать. Потому что сверху на нас прямо сквозь ветки очередная тварь продиралась. Ну пока я перезаряжал, успел все-таки ее рассмотреть. Морда вытянутая, собачья, зубы наружу торчат, клыки, как у саблезубого тигра, длинные, а ушки маленькие, прижатые, крылья кожистые и когти, как у медведя! Я еле-еле затвор успел передернуть и ему в морду выстрелить, а потом он свалился на нас сверху уже мертвый и придавил.
