– На подходе новые солдаты, – сказал Тагор. – У нас нет времени на то, чтобы тащиться куда-то ни за что, ни про что.
– Есть и за что, и про что, – огрызнулся Атхарва. – Мы освобождаем этого заключённого, а иначе мы с тем же успехом можем сдаваться прямо сейчас.
– Кто этот заключённый? Какое он имеет к нам отношение? – потребовал от него Тагор.
– Он тот, чью важность ты даже не в состоянии себе представить, – ответил Атхарва. – Он тот, от кого могут зависеть судьбы всех нас.
4
Кай не мог отвести глаз от капельки на конце иглы. Бутыль, из которой была набрана жидкость, стояла этикеткой от него, но астропат не сомневался, что в ней был сильнодействующий седативный препарат. В шприце содержалось достаточно, чтобы вывести Кая из строя за какие-то секунды, а может даже и его убить.
– Адепт Шарфф или кто ты там есть, – сказал астропат. – Ты вот так вот просто позволишь ей это сделать?
Шарфф вздрогнул при упоминании своего имени, но не двинулся с места и никоим другим образом не откликнулся на слова астропата.
Какая бы блажь ни находила на агента, заставив его помогать Каю, сейчас она явно сошла на нет, но в то же время он не выказывал и никакой склонности посодействовать своей бывшей коллеге.
– Это адепт Хирико, требуется немедленная помощь, – сказала Хирико в бусину вокса в своём воротнике. – Допросная камера четыре семь, примус ноль.
Она заулыбалась:
– Несколько секунд, и здесь будет не меньше отделения солдат, а может даже и кустодий, так что ты с тем же успехом можешь сдаваться прямо сейчас.
– Была не была, – сказал Кай, бросаясь к двери. Он нажал на открывающее устройство, но та даже не шелохнулась. Воображая, что дверь окажется незапертой, он хватался за соломинку, но у него всё равно не было другого выхода.
Он едва успел обернуться, когда Хирико ринулась на него, выставив перед собой шприц. Кай поднял руки, чтобы оттолкнуть её, и – скорее по счастливой случайности, чем по расчёту – ему удалось схватить её предплечья, когда игла была в считанных сантиметрах от пульсирующей вены на его шее. Низенькая и худенькая Хирико была сильнее, чем казалась на вид, и шприц мало-помалу приближался к его коже. Что бы ни ввёл ему Шарфф, чтобы нейтрализовать препараты, которые держали его в смирном состоянии, его действие явно слабело.
Кай поймал себя на том, что неотрывно смотрит в сияющие зелёные глаза Хирико, и успел подумать, что если он здесь умрёт, то, по крайней мере, сделает это, глядя на что-то прекрасное.
Он чувствовал, что игла вжимается в поверхность кожи, но она ещё не успела оцарапать его до крови, когда адепт Шарфф обхватил руками плечи Хирико. Он сбил её с ног и швырнул в кресло, в чьём плену Кай пережил такое множество кошмарных сеансов пси-допроса.
– Шарфф! – закричала Хирико. – Что бы в тебе ни сидело, борись с этим!
Её противник пропустил эти слова мимо ушей и ткнул её кулаком прямо в лицо, пока Кай сползал вниз по стене рядом с дверью. У Хирико помутилось в глазах от удара, и она обмякла в кресле. Шарфф прыгнул на неё и обхватил пальцами её шею, душа её насмерть. Его лицо побагровело от усилий, которые он прилагал, чтобы воспротивиться силе, принуждающей его к убийству.
Кай знал, что должен включиться в эту схватку, но его конечности словно бы наливались ледяной водой и свинцом.
Руки Шарффа стискивали горло Хирико, выдавливая из неё жизнь, и адепт забыла о сдержанности, которую до этого проявляла в отношении собрата-нейролокутора, смирившись с тем, что овладевшая Шарффом сила слишком могуча, чтобы он мог ей противостоять.
Кай увидел, как игла, сверкнув в резком свете потолочных ламп, описала короткую дугу и вонзилась в глаз адепта Шарффа. Мужчина взвыл, его спина выгнулась от боли. Шарфф шарахнулся прочь от Хирико, как будто расстояние между ним и источником его мучений каким-то образом могло их уменьшить. По щеке адепта сочилась вязкая жидкость. Медикаменты домчались до его мозга, и он плюхнулся на спину.
Неконтролируемые нервные импульсы вызвали спазмы мышц, и его тело забилось в конвульсиях. Из его рта летела слюна, из лёгких поднималось отвратительное влажное клокотание, сопровождаемое пеной, в которой виднелись вкрапления желчи. Шарфф молотил каблуками по полу и скрёб по нему скрюченными пальцами, срывая ногти и оставляя на кафеле кровавые следы.
Хирико плюхнулась на пол. Шарфф, ещё не умерший до конца, конвульсивно подёргивался, и Кая замутило от этой картины. Ему довелось увидеть гибель астропатов Хора Примус, ощутить на себе кровь Сарашиной и выслушать, как расстаётся с жизнью весь экипаж "Арго", но зрелище человека, умирающего прямо у него под носом такой мучительной смертью, было воистину ужасающим.
В допросной комнате было тихо, лишь слабо позвякивала контрольная аппаратура, звучало тяжёлое дыхание Хирико, да слышалось, как капает отравленная слюна из распахнутого рта Шарффа.
Кай испустил вздох ужаса, осознавая, что у него есть всего несколько драгоценных мгновений, чтобы по максимуму воспользоваться возможностью, которая открылась перед ним благодаря Шарффу. Прежде чем он успел сделать что-то большее, чем просто осмыслить этот факт, раздался оглушительный удар в дверь. За ним тут же последовал второй, и Хирико улыбнулась, соскальзывая вниз на бок.
– Они идут за тобой, – сипло проскрежетала она.
Дверь сотряс ещё один удар, и на этот раз она прогнулась внутрь. Замки, которые удерживали её закрытой, разлетелись под напором атакующей их силы. Ещё один удар выбил дверь из её коробки, и она приземлилась на кафель, издав оглушительный лязг. Через проход пронырнула гигантская фигура в облегающем жёлтом комбинезоне, и Кай отпрянул от очередного кошмарного виде́ния.
У него были длинные чёрные волосы, которые обрамляли лицо с мясистыми плоскими чертами, которые тем не менее сочетались в симпатичное целое. Воин протянул ему руку, и Кай почувствовал острую вонь, которая исходила от его кожи.
– Кай Зулэйн, я – Атхарва из Легиона Тысячи Сынов, – произнёс исполин. – Иди со мной.
1
Прошло какое-то время, прежде чем слова гиганта дошли до сознания Кая, но даже тогда у него никак не получалось ухватить их смысл. То, что перед ним был Астартес, не вызывало никаких сомнений, – его габариты и излучаемая им молчаливая угроза говорили сами за себя, – но это было ещё не всё. Кай смотрел на мир искусственными глазами, и ему казалось, что каждый изгиб, линия и угол лица исполина каким-то образом были более осязаемыми, чем у любой другой виденной астропатом живой души.
