— Это был бы самый простой выход, — усмехнулся Алексей, — Давай просто сделаем вид, что ничего не случилось.
— Я буду заботиться о ее ребенке, — сказала Ольга. Посмотрела Алексею в глаза и засмеялась.
— Только не обидь ее, ладно? — попросил Алексей, — Она же еще совсем ребенок…
* * *
Шел четвертый час дня. Павел сидел в своем кабинете, его лицо было на редкость мрачным.
После вчерашнего фиаско внешне все осталось как прежде. Тем не менее Павел понимал, что многое все-таки изменилось. Он проиграл, и проиграл крупно, на глазах у всех. Если сейчас дать хоть малейшую слабину, его авторитет рухнет как карточный домик…
В дверь постучали, прервав его размышления.
— Войди! — бросил Павел.
Вошел Чинарик — невысокий худощавый парень с бобриком светлых волос. Несмотря на молодость, он неплохо себя проявил, поэтому еще Кулик назначил его смотрящим одной из продовольственных бригад.
— Что у тебя? — холодно спросил Павел.
— Бунт, — коротко ответил Чинарик, — В Ульяновской области. Приехали в одно из сел, нас встретили ружьями и вилами. Местные вывесили у себя российские флаги, сказали, что нам больше не подчиняются, что у них теперь территория закона. Что если мы еще туда сунемся… — Чинарик отвел взгляд, — В других селах тоже флаги вывешивают.
— А что комиссар?
— Нет его. Местные говорят, что сбежал. Может, и пришили его, не знаю. Там десятка два человек с ружьями, мы ничего не могли сделать.
Павел нахмурился. Это уже совсем плохо — спусти он им это с рук, и все пойдет прахом. Значит, надо немедленно брать ситуацию под контроль.
— Территория закона, говоришь? — Он задумчиво пожевал губами. — Позови Чилима…
Чинарик вернулся через пару минут, с ним пришел и Чилим. Очевидно, он уже все знал.
— Сколько людей сейчас сможем собрать? — спросил Павел.
— Человек тридцать, — пожал плечами Чилим, — Если подождем еще час, будет человек пятьдесят.
— Выезд через полчаса, — решил Павел и встал.
К моменту выезда набралось двенадцать машин и больше сорока человек бойцов.
— Нам бросили вызов, — сказал Павел, глядя на стоящих перед ним боевиков. — А на вызовы мы всегда отвечаем. Патронов не жалеть, в этом поганом селе не должно остаться ни одного человека. Ни одного, слышали? — Он обвел бойцов взглядом, — Для остальных это будет хорошим уроком. Вперед!
Когда-нибудь такое должно было случиться, об этом предупреждал еще Кулик. Акция устрашения — чтобы знали свое место, чтобы слух об этом прокатился по всем селам. Сидя в машине, Павел смотрел на убегающую под колеса джипа серую ленту дороги и думал о том, что бунт случился как нельзя кстати. Ему надо поддержать свой авторитет, и нынешняя ситуация как раз то, что ему требуется. Это не демоны и не заколдованная дорога, тут все ясно и просто. Для ребят такое дело тоже впервые — тем лучше. Кровь скрепляет единство лучше любых документов и печатей.
За несколько километров до мятежного села их кортеж разделился на две части. Одну, под руководством Чилима, Павел пустил вперед — эта группа должна была обогнуть село с севера и отрезать мятежникам пути к бегству. Выждав двадцать минут, он велел своей группе двигаться дальше.
Вряд ли жители села верили в то, что их так просто оставят в покое. Чего они не ожидали, так это столь быстрой реакции на их бунт, поэтому к появлению банды оказались совершенно не готовы.
Это была самая настоящая карательная операция — люди Павла прочесывали каждую улицу, врывались в каждый дом. Не щадили никого, над селом стоял грохот выстрелов.
Спустя час все было кончено. Село пылало — боевики подожгли часть домов, ветер быстро довершил дело, разнося огонь. Банда потеряла двух человек убитыми, еще трое были ранены. Счет убитым селянам шел на сотни, спастись удалось единицам, успевшим укрыться в лесу. Их не преследовали — пусть расскажут потом другим о том, что случилось. С собой боевики взяли трех пленниц — красивых девушек. Связанных по рукам и ногам, обезумевших от ужаса, их бросили в багажники машин.
Стоя у околицы, Павел смотрел на горящее село. Сам он участия в расправе не принимал, не удел остался и Потап — как телохранитель Павла, он вынужден был находиться рядом с ним. Впрочем, он и не рвался участвовать в расправе. Зато Чилим пострелял на славу — его глаза горели, лицо было в копоти.
— Это они надолго запомнят! — радостно произнес он, выскочив из подъехавшей машины и подойдя к Павлу. — Просто Куликово поле!
— Скорее Ха-хатынь, — сказал Потап. — Там тоже все со-сожгли.
— И тут ни одной хаты не останется, — согласился Чилим, — Ну что, домой?
— Домой… — удовлетворенно кивнул Павел.
* * *
Ольга ни словом не обмолвилась Лене о том, что знает о ее лжи. Напротив, сделала вид, что полностью в нее поверила.
— Тебе надо теплее одеваться, — сказала она девушке, когда та и Сергей вернулись из леса, — Ты ведь теперь в положении…
Лена ничего на это не ответила. Но час спустя, когда Лена взяла ведро, чтобы сходить за водой, уже Алексей забрал у нее ведро.
— Я сам принесу, — сказал он, — Тебе нельзя поднимать тяжелое.
Лена снова не произнесла ни слова. Во время обеда она сидела, не смея поднять глаз. Ольга и Сергей больше ничего ей не говорили — понимали, что любое лишнее слово может принести девушке боль. Она должна понять все сама.
И Лена поняла. Ночью Ольга проснулась от того, что Сергей тронул ее за плечо.
— Лена плачет… — сказал он.
— Что там? — сонно спросил проснувшийся Алексей.
— Ничего, — успокоила его Ольга, — Спи…
Поднявшись, она прошла в соседнюю комнату. Алексей не слышал, о чем они с Леной говорили, но уже утром ощутил произошедшие в девушке перемены.
— Прости меня, — сказала Лена, улучив момент. — Я не должна была этого делать.
— Все будет хорошо, — пообещал Алексей и осторожно приобнял Лену за плечи, — Вот увидишь…
С этого дня в их жизни многое изменилось. Алексей чувствовал, что Лена простила ему все обиды, что она больше ни в чем его не винит. У нее наладились очень хорошие отношения с Ольгой, они стали настоящими подругами. Алексей был рад этому, понимая, что в их положении никакие склоки недопустимы.
Начался декабрь. Морозы так и не приходили, в лесу все еще было достаточно много грибов. Их собирали и сушили, на солнце или над печкой, в зависимости от погоды. Часто шли дожди, но были и совсем теплые, солнечные дни.
— При такой погоде мы Новый год будем встречать без снега, — пожаловалась как-то Лена.
— Вряд ли я буду об этом сожалеть, — ответил Алексей. — По мне, чем теплее, тем лучше.
