— Пора, — тихо сказала Королева.
Легкая, еле заметная улыбка скользнула по алым губам Азари, когда она увидела, как внизу ведут пару десятков человек со скованными за спиной руками. Их остановили прямо посреди площади формы полной луны. Спиной ко всем собравшимся, лицом — к высокой трибуне, с которой собралась вещать единственная настоящая властительница этого мира.
Белые изящные ручки мягким движением оторвались от поверхности подоконника, стройное тело повернулось проворно и грациозно. Так, что даже окружающий воздух не посмел колыхнуться. Большая лужа запекшейся крови последовала за хозяйкой роскошного платья, не оставив на гладком паркете ни единого следа. Азари вышла из комнаты. Ее ждали все, ибо пришло время казней.
Повелительница эшафота стояла в вихре камер и улыбалась, как никогда. Она чувствовала на себе десятки горящих глаз, умело замаскированных имплантами. Шаг, медленный, вкрадчивый и величественный отсчитывал секунды жизней приговоренных. Азари почти сливалась с красной дорожкой, но точно знала, что это совсем не мешает прожигать ее взглядом. Она чувствовала, что добрая половина собравшихся искренне боится ее, а другая не прочь бы прибрать к рукам ее власть. Не составляло труда ощутить кожей всю силу ненависти, что бушевала в сердцах Высших в этот момент. В этом не было ничего удивительного. Азари уважала это чувство. Особенно когда оно компенсировалось показательной любовью неестественного уровня, сравнимого разве что с силой животного страха перед Королевой.
Заключенных поставили на колени сразу, как только Азари поравнялась с ними. Около каждого стоял представитель Южного Департамента по беглым преступникам. Служащие в черных казенных костюмах с дубинками из противорадиационного щита контролировали каждое движение осужденных. За спинами звякнули наручники. Никто не сопротивлялся. Головы склонились, уставившись в белый камень. Посмотрев свысока на приговоренных, Азари отметила, что Департамент неплохо поработал, чтобы избежать нежелательных казусов во время мероприятия. Синяки лицах, стоящих на коленях, почти не были видны.
Бегло скользнув взглядом поверх голов тех, кого собиралась придать сегодня смерти, Азари молча подняла глаза к присутствующим.
Ненавижу.
Вы хотите моей смерти? Вы получите свою. Хотите, чтобы я потеряла власть? Вы лишитесь богатства и статуса так же быстро, как затухает падающая в небе звезда. Хотите узнать мой секрет? У вас не выйдет это никогда.
Ненавижу.
Резко развернувшись, Великая Мать поднялась на трибуну с широким блестящим помостом. Все еще не говоря ни слова, она наслаждалась тем, что не слышит ни единого звука живого голоса. Только редкий кашель заключенных и пощелкивания окружающих механизмов. Небрежно подняв вверх правую ладонь, женщина подала знак рядом стоящему высокому мужчине в форме. И вновь отметила страх нарушить устоявшуюся тишину, повисший в воздухе. На этот раз он дополнился настороженным вниманием, смешанным с непониманием происходящего.
Все встало на свои места, когда через десяток секунд по рядам пронеслась серия изумленных возгласов.
Прямо сквозь ахнувшую толпу удобно расположившихся благородных зрителей повели еще одного приговоренного, скованного особо тяжелыми кандалами. Все присутствующие, конечно, сразу же его узнали. Неужели? Как такое возможно?
Глава Южного Департамента по беглым преступникам Дерфенс Гвендрог медленно шел, опустив голову. Вымученные шаги еле поддавались контролю. Вокруг мужчины распространялось усталое безразличие. Даже тогда, когда его затаскивали на эшафот, он доставил некоторые неудобства не потому, что сопротивлялся, а потому что у него просто не осталось сил преодолеть несколько ступенек. Военный, конвоировавший генерала, еще пару месяцев назад был его подчиненным. Сейчас он превратился в надзирателя, подгонявшего дубинкой очередного заключенного. Взглянув в глаза Азари, он спокойно кивнул, развернулся и покинул трибуну. Теперь они с Дерфенсом остались вдвоем под пристальным вниманием всей планеты. И те десятки лет, что сотрудничали два пришедших из другого мира существа подошли к концу.
Шок, объявший присутствующих, все не проходил. Подождав еще несколько секунд до момента, когда он достигнет апогея, Азари мягко взошла за трибуну, прошелестев длинной юбкой. Услышал это только Гвендрог. Заодно и почувствовал разъедающую атмосферу, витавшую вокруг Королевы. Словно рядом проползла змея, распрыскивая жгучий яд.
Печально опустив голову, Азари на секунду сделала паузу.
— Наш мир не так прост, — начала она свою речь, вложив в свой тон максимум скорби.
Миллионы взглядов устремились в одну точку, жадно впитывая все, что творилось на трибуне. Никого ни на секунду не смутило, что не было вступительных, приветственных речей. Эта формальная деталь полностью утонула в атмосфере напряженности, повисшей над площадью.
— Никто не может сказать, что будет завтра, но мы точно знаем, что было вчера. Каждый должен сделать из этого вывод, чтобы жить в новом мире в согласии, гармонии и понимании. Я даю жизнь всем вам, моим детям, потому что люблю вас. И мое сердце плачет, когда вы перестаете это понимать, — после неуместно долгой паузы по бархатистой щеке Азари покатилась крупная, прозрачная слеза. — Приводя Теней в эту реальность, я даю гарантии, что не пошатнется равновесие между миром нашим, и миром людей. И как же ранится моя душа, когда приходящие отказываются от своих клятв, предавая свою Мать! Скажите, должно ли быть так?
Поднятая голова и вопрошающие, полные слез глаза требовали немедленного ответа от своих подданных. Сначала по рядам прошлась волна то ли возмущения, то ли тревожных перешептываний. Потом пестрота собравшейся толпы встрепенулась, осознав, что от нее хотят. Сначала единичные, робкие возгласы стали едва улавливаться слухом то с одной стороны площади, то с другой. Затем они переросли в нарастающую волну праведного негодования, преисполненного состраданием к Королеве. Вслед за первой с ресниц, даже не коснувшись кожи Великой Матери, упала вторая слеза. Огромная, красивая и идеально круглая.
— Нет! Так быть не должно! — отчаянно кричали собравшиеся со зрительских мест.
Под бушующий гул камеры крупным планом показали плачущих, благодарных детей, обожающих свою мать. В каждом из них была ее частичка. И каждый из них пришел в этот мир с помощью симбиотических способностей Азари. Она помогла каждой Тени закрепиться в этом мире, и полностью заслужила называться Великой Матерью новой цивилизации.
— Мои милые, драгоценные, незаменимые! — растроганная Азари платком утирала прозрачные слезы, обращаясь не только к присутствующим, но и ко всем тем, кто находился по ту сторону экранов во всех точках планеты.
Стоя на коленях, Дерфенс Гвендрог усмехнулся. Тело его задрожало, и, закашлявшись, он начал давиться черной кровью. Руки, скованные за спиной, мешали двигаться. С трудом прочистив горло, он сплюнул тугой, вязкой жидкостью и с хрипом вдохнул. Правда, никто не заметил незапланированной агонии, ибо все внимание было приковано не к нему. Каким-то внутренним, животным чувством Высшие ощущали, что главное произойдет с минуты на минуту, без долгих официальных речей.
— Сегодня я вынуждена сделать то, чего не хочу всем своим существом. Но это необходимо для блага, прежде всего вас, мои любимые, обожаемые дети! — вскинув руки в сторону Теней, Великая Мать будто стремилась обнять их всех. — Пусть правосудие свершится!
Затем, робко прижав маленькие кулачки к груди, Азари спокойной и твердой походкой покинула трибуну, спустившись прямо на площадь. Туда, где на коленях стояли приговоренные. Их уже развернули к толпе, чтобы Высшие могли взглянуть в глаза заключенных. Личные надсмотрщики, что сопровождали каждого из них, предусмотрительно удалились с площади.
Королева шла медленно, вкладывая в каждый свой шаг то, что недосказала там, наверху. Каждое цоканье меленького алого каблучка наполнялось глубоким смыслом. Сотни пар кровожадных глаз сейчас с опаской наблюдали за ней. Хищники. Они — везде.
