— А вдруг это не вы, шеф?
— А кто же еще? Больше этот номер никто не знает.
— Хорошо, сэр, я учту.
— Да, учти, пожалуйста. А теперь разворачивай своего монстра и двигай к «Айк-Металл». Мы будем там через два часа'. Если у нас возникнут сложности, потребуется твоя помощь. Ты все понял?
— Конечно, сэр.
— Ну давай выполняй.
Эдди убрал трубку и вернулся в каюту для пассажиров, где находился Гилли Кнацель и Томми Фальк.
— Как чувствуете себя, Гилли? — участливо спросил Эдди.
— Вроде бы ничего… — отозвался Гилли Кнацель. — Вот только ноги немного мерзнут…
— Это ничего, Гилли. Это пройдет, — ответил Эдди Шиллер, покосившись на укутанные ватным одеялом ноги директора Кнацеля.
Бедняга так и не сумел восстановиться полностью и, хотя мог совершенно трезво рассуждать о делах, забывал, как пользоваться ложкой, а ночью частенько ходил под себя.
Видимо, слишком долго Гилли Кнацель, путешествовал по темным туннелям, бросив свое несовершенное тело на растерзание демонам окисления.
— Стоит ли мне выходить на «Айк-Сити», сэр? — напомнил Фальк. — Полицейские могут меня узнать.
— Не переживай, Томми. Вместе с тобой версия о спасении директора Кнацеля будет выглядеть правдоподобнее. Ты видел заговорщиков в каждом встречном и потому никому не верил — вот и все твое объяснение, — успокоил Томми Эдди Шиллер. — И потом, Главный Арбитр на нашей стороне.
— Да-да, Главный Арбитр всегда был на нашей стороне, — подтвердил директор Кнацель.
— Пора делать ему укол, — посмотрев на часы, сообщил Фальк. — Я позову дока.
— Конечно, Томми, делай все, что нужно. — Шиллер поднялся с кресла и вышел в коридор. Здесь в прохладном вентилируемом помещении думалось гораздо легче.
«Через час или чуть больше решится судьба „Айк-Металл“, — размышлял Шиллер. — Что будем делать потом?»
Несмотря на все усилия, Шиллер не мог увидеть, того, что ожидало его после неофициального провозглашения сырьевым королем. Было очевидно, что его действия срывали чьи-то далеко идущие планы. Как скоро этот неизвестный покажет свои клыки? Или он нанесет свой удар тайно?
Бодрящее действие стимулирующего укола позволило директору Кнацелю легко шагать впереди Эдди, Фалька, доктора Блума и двух адвокатов из конторы «Маркс и Локкард».
Мартин Тобст и Росс Кригенс расточали улыбки налево и направо и придавали процессии более представительный вид. Однако напряжение чувствовалось на каждом шагу. Охранники подозрительными взглядами провожали Эдди Шиллера и доктора Блума, а на Томми Фалька показывали пальцами.
Некоторые сразу узнали в нем недавнего похитителя директора Кнацеля.
Вскоре к процессии присоединились руководители отделения криминальных расследований — лейтенант Гронтски и сержант Стейнмарк.
— Мы не можем себе позволить потерять последнего директора, — объяснился Гронтски с Томми Фальком, который поинтересовался личностями полицейских.
Когда вся делегация подошла к кабинету директора Кнацеля, Гронтски и Стейнмарк, демонстративно отстранив Фалька, вошли вместе со всеми.
Это не ускользнуло от внимания Эдди Шиллера, и тот сделал Фальку успокаивающий жест.
— Прошу садиться, господа, — прогнусавил Кнацель и угнездился в своем кресле. Доктор Блум посмотрел на часы и озабоченно покачал головой — стимулирующие инъекции действовали на его пациента все слабее.
— Если в этом есть необходимость, доктор, сделайте ему укол, — распорядился Эдди.
Лейтенант Гронтски переглянулся с Бобом Стейнмарком, и тот еле заметно ему кивнул. Ник поднялся со своего места и спросил:
— Что здесь, собственно, происходит, господа? И почему директор Кнацель находится в таком жалком состоянии? — задавая эти вопросы, лейтенант смотрел только на Эдди, безошибочно определив в нем главного.
— Если вы возглавляете отдел криминальных расследований, господа, то должны знать о покушении на директоров компании. Мистер Кнацель — единственный, кому удалось уцелеть, — сказал Эдди. — Кстати, вы нашли тех, кто организовал эту преступную акцию?
— Конечно, мистер Шиллер. Эту акцию организовали вы.
— Вам что, лейтенант, мало платят? — поинтересовался Эдди.
— Вряд ли этот тон уместен в данной ситуации, мистер Шиллер, — не испугался Гронтски. — Безумный директор, ваши люди и пара продавшихся адвокатов — вы все находитесь в нашей власти, и мы намереваемся передать вас в руки… — Тут лейтенант сделал многозначительную паузу:
— Главного Арбитра,
Однако ожидаемого эффекта фраза на слушателей не произвела. Вместо этого Эдди Шиллер внимательно посмотрел на полицейского и спросил:
— Может быть, чистосердечное признание облегчит нашу участь, лейтенант?
— Все решает суд, а суд Главного Арбитра короток.
— Тем не менее вам все-таки хотелось бы узнать о наших преступных планах? — продолжал Шиллер.
— Ну, конечно, — согласился Гронтски.
— Тогда садитесь, лейтенант. Я вам расскажу.
— Спаси… — Ник оборвал себя на полуслове, поняв, что едва не сказал «спасибо, сэр».
— Так вот, господа, мы хотели захватить контроль над компанией и решили добиться этого грубым, но эффективным способом — ликвидацией всех директоров, кроме мистера Кнацеля и его помощника Рубена Заки. Однако неожиданно для нас в дело вступил ликвидатор, работавший на третью сторону. Им, между прочим, оказался председатель Шандор Гретски. По виду — старая развалина, а на самом деле опытный убийца и феноменальный стрелок. Только чудо спасло мистера Кнацеля. Его смерть никак не входила в наши планы. Ценой титанических усилий нашего медицинского светила доктора Блума, — и Эдди указал на смутившегося врача, — Гилли Кнацель выжил, чтобы от лица Совета передать мне права на управление компанией.
— И вы думаете, что этот фокус пройдет? — с нескрываемой иронией спросил Гронтски.
— Помолчи, Ник, — неожиданно вмешался сержант Стейнмарк, затем повернулся к Эдди и продолжил. — Не обращайте внимания на слова лейтенанта Гронтски, сэр. Он никудышный политик, но отличный полицейский.
— Я в этом уверен, — милостиво кивнул Шиллер. — Вы можете быть свободны, господа.
— Да, сэр, — поспешно ответил Стейнмарк и, сделав Нику страшные глаза, подтолкнул его к выходу.
В коридоре лейтенант накинулся на Стейнмарка:
— Что ты себе позволяешь, Боб? Эти преступники, они…
— Умоляю тебя, Ник, заткнись. Давай отойдем подальше, а то охранники уже на нас таращатся.
— Ну что? — недовольно спросил лейтенант Гронтски, когда они вышли в холл.
