Максим поморщился — что он, больной или немощный? Уморился немного, подумаешь! Но девушку всё же не оттолкнул.
Далеко идти не пришлось. Они обогнули небольшой мыс, поросший густым, высоким, в два человеческих роста, папоротником, и увидели: на берегу, зарывшись одним боком в песок, лежал здоровенная серая оладья с чернеющим в боку отверстием. А рядом сновали люди, живые и вроде бы, вполне здоровые. Заметили Максима и Огницу, и мельтешение ускорилось, сделалось целенаправленным — люди рванули к лесу, поднимающемуся за широкой песчаной полосой пляжа.
— Не бойтесь, мы свои! — закричала Огница, призывно размахивая руками над головой.
Максим иронично хмыкнул. Костюмчики-то на них криссовские. Он хорошо помнил, как встретила их стража в Добрии. Так то в Добрии! А эти ведь недавно очухались, понятия не имеют, куда их занесло. И наверняка последние воспоминания у них — «тарелка» над головой. А тут вдруг парочка киберов приближается с наглым заявлением, что они, мол, «свои».
Пока они бежали к посадочному модулю, — Огница бежала, Максим ковылял, стараясь поспеть за ней, но всё равно не поспевал, — почти все скрылись в лесу. На берегу осталась лишь кучка мужчин, сгрудившаяся вокруг высокого широкоплечего человека с седой бородой. Оружия у них не было, но, судя по позам, по напряжённым лицам, драться они готовы были до последнего. И не верили ни фига, что двое бегущие к ним — такие же люди, как они сами.
Огница внезапно остановилась, как вкопанная.
— Отец?
Седобородый растерянно уставился на неё. Взглянул на Максима, снова вернулся к девушке. И недоверчиво спросил:
— Огница?
Помедлил… и шагнул вперёд.
— Отец!
Девушка рванула к нему навстречу, не останавливаясь, бросилась на шею, заставила пошатнуться. Князь Лестовиц — а это был именно он, Максим его тоже узнал, — несмело развёл руки, словно очень хотел сжать дочь в объятиях, но боялся прикоснуться к тому серо-стальному, во что она была одета. Только шептал: «Огница… А я думал, что никогда тебя больше не увижу…»
Максим улыбнулся. И поймал себя на мысли, что совсем не рад этой семейной встрече. Предчувствие какое-то недоброе.
Свою историю князь Лестовиц излагал долго, с массой неинтересных Максиму подробностей. О том, как голодно было первый год после утраты Задвери. О смуте в Добрии, подавленной твёрдой и беспощадной дланью Рен-Рендука, за что тот и удостоился королевского титула. О неожиданно появившихся летающих кораблях зелёных, о попытке — к сожалению безуспешной — отстоять Древец, о бегстве в леса, о королевских посланниках. И далее уже о том, о чём прежде Максиму и Огнице слышать не доводилось: о долгом, изнурительном и опасном походе к пещерному городу. О самом городе, о планах Рен-Рендука изгнать захватчиков, о битвах, в которых довелось участвовать князю. Огница слушала всё это, не отрывая взгляд от отца, чуть ли в рот к нему не залазила. Но Максиму было скучно. Захватили жабы Добрию, что поделаешь? Куда сильнее его интересовало другое — как быть дальше? Они буквально с неба свалились в неведомый сектор, — «мир», как его называли добрийцы. И для начала в этом мире надо было постараться выжить. Дружинников князя среди бывших пленников всего две дюжины набиралось, да и от тех, безоружных, не много пользы. Остальные — женщины и дети, отловленные криссами во время рейда.
Улучив, когда в разговоре наметится пауза, Максим брякнул не в тему:
— А может, я на разведку схожу? Посмотрю, что в лесу обитает. И вообще.
Дружинники, сидевшие вокруг него, нахмурились. Мол, наглый пацан лезет вперёд старших. Но князь к предложению отнёсся благосклонно:
— Сходи юноша, разведай, в какой мир мы попали.
Максим вскочил, открыл было рот, готовый звать девушку с собой. Но князь тут же остудил его пыл:
— А Огница здесь останется. Другого оружия, кроме ваших глушил, у нас нет пока. А случится что? Как женщин и детей защитить?
Максим захлопнул рот. Формально князь был прав, нельзя оставлять людей без защиты. Но ох как не хотелось идти в незнакомый лес одному!
Князь будто прочитал его мысли:
— Не беспокойся, юноша. С тобой пойдут два моих воина… Нет, лучше три! Валуй, бери своих хлопцев, пойдёте с парнем.
Максим ничего не сказал. Молча кивнул Огнице на прощанье. И она ему кивнула, радостно улыбаясь.
Этот мир уж никак нельзя было спутать с Землёй, даже если не поднимать голову к небу. Разве что полный профан и двоечник мог бы усомниться, что попал на другую планету. Деревья с густыми мягкими хвоинками вместо листьев, смахивающие на заросли плауна кусты, среди травы незаметно ни одного цветочка. Да и сама трава странная, колючая и хрупкая. Фауна под стать флоре: у добытой пичуги перья скорее походили на тонкие чешуйки, а в клюве обнаружились ряды мелких, как в лобзике, зубчиков — эдакий миниатюрный птеродактиль. Да, лес в этом секторе не походил ни на один из тех, где Максиму довелось побывать. И наверняка скрывал в себе новые пакости.
Впрочем, особых опасностей разведчики не заметили. Плохо лишь, что ни ягод, ни грибов в здешнем лесу не отыскалось, а вся живность была мелкой, костлявой и чешуйчатой. И ужасно проворной! Даже станнером подбить кого-нибудь было не легко, а камнем или палкой — и подавно. Так они и прошли весь лес насквозь, постепенно поднимаясь по склону невысокой гряды, добыли двух пичуг и что-то смахивающее то ли на крупную мышь, то ли на мелковатую крысу.
Лес закончился у самой вершины гряды. Закончился резко, как обрубленный, сменился каменистой пустошью, поросшей синеватым мхом.
— Что, назад потопали? — спросил Валуй (Максим уже знал, что он приходится дядькой двум другим его спутникам). Повернулся к океану, приставил ладонь козырьком ко лбу. — Ого, далеко как забрались! Вона, наши на берегу!
Максим тоже оглянулся. Потом посмотрел на гряду, предложил:
— Давайте ещё пройдём. Глянем, что дальше.
Валуй вздохнул недовольно, но перечить не посмел. И они прошли ещё полкилометра, до самой гряды. И не зря.
Если повёрнутый к океану склон был пологим, то противоположный обрывался скалистыми уступами к огромной живописной долине. Она вся была пронизана ниточками рек и ручьёв, сверкала зеркалами озёр, переливалась радугами в брызгах бесчисленных водопадов. Обрамляющие долину скалы — жёлтые, кирпично-красные, тёмно-коричневые, бардовые — делали её зелёные оттенки ещё насыщеннее, ярче.
— Ух, здорово! — восхищённо воскликнул один из парней. — Почти как у нас в Добрии.
Максим хотел спросить, что похожего на Добрию он умудрился разглядеть, но не успел. Второй парень присвистнул удивлённо: