В библиариуме Гвардии Ворона приучали с момента поступления туда незрелого инициата, что психический дар следует тщательно контролировать и использовать все доступные таланты с практической пользой и максимальной надёжностью, потому, спустя сотни лет службы, эпистолярий отточил свои навыки почти до идеала. Он мог связаться с разумами других могущественных псайкеров на безмерном расстоянии, мог читать разум любого человека, Астартес или ксеноса, как открытую книгу, меняя по своему желанию любые главы или начисто стирая их, как он сделал с большинством Ангелов Ночи, когда те еще лежали в стазисных контейнерах, мог замедлять само время и истончать реальность. Однако прорицание всегда было делом крайне неточным, потому дальше попыток увидеть будущие действия противника в бою на пару секунд вперёд дело не пошло. Предсказания зачастую отвлекали, требовали сосредоточенности, так что куда проще было разорвать врага своими молниевыми когтями, а не пытаться как-то его просчитать и защититься.
— Наши действия, магистр? — Савелий всегда был цепным псом, сначала Императора, затем примарха и череды тех, кто занял место командира осколка Легиона, считая, что знает, как поступать правильно. Терранец никогда не задавал вопросов почему и зачем, только "что" и иногда "как". Вот и сейчас он не собирался отступать от своего характера, продолжая десятитысячелетнюю службу.
— Доберемся до высокой орбиты, а потом отправимся туда, куда укажет хранитель тишины. Выясним, что там происходит, — ответил Гавин, нисколько не сомневавшийся в талантах Тлена. — Прикажи готовить Орлов и моего Охотника.
— Будет сделано, — кивнул Савелий и передал распоряжение главы ордена по воксу тем, кто должен был заняться десантными транспортами.
— Уверен, что тебе нужно быть внизу? — уточнил Янтарь, и, если бы не звание эпистолярия и доверенного советника, это можно было бы счесть за оспаривание решения старшего по званию. Однако это было лишь желание убедиться в том, что магистр всё продумал.
— Да, ведь ты останешься здесь, брат, и сообщишь мне о любых неожиданностях, даже если вокс не будет работать, — улыбнулся Гавин, обернувшись к старшему библиарию.
От такого назначения Янтарь скривился и оскалил зубы, но оспаривать решение не стал, счёв его логичным. Савелий больше пригодится внизу, как и Тлен. В качестве же координатора лучшего кандидата, чем эпистолярий, придумать было сложно.
Через несколько часов, когда Непрощенный Слепец черной стрелой завис в небесах Фрации, к самому северному её острову вылетел транспорт магистра, несший в своём десантном отсеке три полуотделения ангелов смерти, которыми командовали Гавин, Тлен и Савелий. Поскольку нужно было соблюдать маскировку, оснащенный множеством устройств, мешавших его обнаружению, Мрачный Охотник направился к горному массиву между портом и городом-крепостью. Поскольку эти две точки были между собой связаны подземным тоннелем, проникнуть в город и узнать, какой рок над ним навис, проще было через него.
Погода на острове Корнелия, самом северном из кусков суши на суровой Фрации, всегда была морозной и ветренной. Частенько там шли снегопады, не прекращавшиеся по нескольку недель, так что снегом заметало всё, включая станцию связи в порту Заэлин, где сейчас дежурил Карл. Внутри было чертовски холодно, так что мало помогал даже обогреватель, на котором бывший снайпер сидел, слушая гудение вентилятора внутри махины, гонявшей едва успевающий нагреваться от цепи накаливания воздух. Рядом лежала верная винтовка, обмотанная шкурой северного вепря. А ведь было время, когда он наслаждался жизнью в рядах Скрытых Стрелков, базирующихся в лесах близ столицы, расположенной едва ли не на экваторе планеты. Вот где было всегда тепло и сытно, хотя безопасно не было никогда. Пираты эльдар с периодичностью раз в пять-десять лет посещали Фрацию в поисках лёгкой добычи и, если им удавалось устранить часовых без поднятия тревоги, то городу было плохо, а когда подкрепление подходило, сражаться зачастую было уже не с кем и некого защищать. Были, конечно, за историю планеты и другие гости, но о них предпочитали молчать.
Пропаганда железного владыки Фрации, Оскара Ватора, говорила о полном превосходстве надзирателей над любыми врагами, но Карл знал из рассказов сослуживцев и собственного опыта, что всё далеко не так радужно. Примерно тридцать лет назад вся колония Арманта была вырезана и опустела всего за восемь часов. Когда войска из Пелегрина прибыли на место, обнаружили лишь изуродованные трупы и развешанные гирляндами внутренности несчастных обитателей самой северной колонии. На записях с камер наблюдения были громадные люди в черной броне, почти неуязвимые к стрелковому оружию и резавшие защитников колонии, как детей, так что остальному населению просто ничего не сказали. Остались только слухи в среде надзирателей, к которым бывший снайпер и относился. Однако Карл сражался с пиратами эльдар и орками и знал, что всех можно подстрелить так же легко, как куропатку, главное знать куда целиться. Даже когда восемь лет назад он получил ранение из сюрикенного оружия пирата в ногу, лишившее его возможности продолжать службу со Скрытыми Стрелками, мнения своего не поменял и страха не ведал.
Перевод на Арманту, конечно, был отвратительным делом, но, когда не нужно было мёрзнуть в диспетчерской, здесь было даже мило. У него и жена появилась. Невесть какая красавица, конечно, но тихая и кроткая, так что Карл в ней души не чаял и ждал момента, когда вернётся с дежурства, чтобы снова отведать её стряпни, ведь готовила она просто божественно. И, пусть он об этом никогда не скажет ей самой, поскольку она была подписанткой, потомком заключенных Фрации из полузабытых времён Империума, любил он её больше всего на свете и надеялся, что детей она ему подарит хотя бы тройку.
Хрип приёмника отвлёк мужчину от мечтаний, и он нехотя поднялся с обогревателя, поплотнее стянув тёплый маскировочный плащ с капюшоном, чтобы подойти к панели и взять микрофон.
— Харви, если ты опять хочешь пошутить про то, что делал в детстве, лучше сделай вид, что случайно меня вызвал, — недовольно проворчал Карл, выдыхая пар на холодную решетку микрофона.
Напарник, сидевший в портовом маяке, любил шутки вроде "У меня в детстве была коробка для игрушек. И я с ней играл. С коробкой, Карл!" И каждая шутка заканчивалась так же. "С палкой, Карл!" "Гармошка, Карл!" "Всю ночь, Карл!" И так далее, и тому подобное. Шутки, конечно, часто были смешными, но Карл старался не показывать ничего, кроме сдержанного раздражения, потому что Харви был из подписантов. По правде говоря, порой бывшего снайпера это разделение бесило, ведь какая разница чьи предки кем были, главное то, чего ты добился сам, но в случае напарника это можно было считать ответной шуткой, и сам Харви никогда
