Да, в пылающем складе не было взрывов. Пока. Но было другое, не менее страшное: грибы метали свое убийственное семя. Вероятно, именно пожар стал причиной преждевременного спороизвержения. Костяника упоминала, что в тепле споры созревают быстрее. И вот… Видимо, в нагретых грибах, связанных грибницей в единые организмы, началась цепная реакция.
— Пшел! — Виктор дернул быконя, скользившего копытом по сыпучему земляному завалу.
Гриб, висевший прямо под ними, вдруг мигнул и судорожно сжался, потом разбух, а уже в следующий миг…
Виктор скорее интуитивно, чем осознанно нырнул под быконя. Едва успел!
Раздался знакомый уже хлопающий звук. Блестящий дождь мельчайших спор будто снежная крупа сыпанул на голову быконя.
— Пшел, говорю! — выскользнув из-под брюха животного, Виктор вывел наконец ошалевшую скотину наверх.
Костоправ и А-Ка ждали неподалеку.
— Чего стоите?!
Виктор прыгнул в седло. Благо, туда грибные споры вроде бы не попали.
Они скакали как сумасшедшие. А в подземном складе уже рвались боеприпасы. Грохот сзади был такой, будтовсе демоны сразу рванулись на поверхность из адских глубин. Частая канонада переросла в сплошной гул.
Взрывы, взрывы, взрывы…
Оглянувшись, Виктор увидел, как просела земля. Ненадежные своды старого подземного склада обвалились.
Зато им повезло: все трое остались в живых. Но вот надолго ли?
Где-то под землей еще что-то глухо бухало. Сверху стелился черный дым.
— Может, когда все стихнет, вернемся и поищем, — предложил А-Ка, с тоской глядя на дым. — Может, там осталось что-нибудь…
— Вряд ли, — покачал головой Виктор.
После такого-то пожара. И после такого обвала.
Хотя им грех жаловаться. Все-таки не с пустыми руками выбрались. Успели прихватить кое-что. Да чего там прибедняться: затарились они основательно. Хотя, конечно, будь времени побольше…
— Если даже что-то и осталось, все равно не хрен нам здесь больше делать, — заговорил Костоправ. — На такой шум сбежится все котловое отродье!
Резонное, кстати, замечание.
— Нужно возвращаться на тропу Гуси, — сказал Виктор. — Там безопаснее.
— Ага, — не по-доброму ощерился лекарь. — Зуб даю — там сейчас и красноглазка наша отвисает. Ты же не будешь возражать, Золотой, если я с ней по-свойски побеседую?
— Костянику найти сначала надо, — буркнул Виктор. — Поехали.
— Куда? — спросил А-Ка. — Тропа идет на север и наюг.
Хороший вопрос, вообще-то…
— Поищем и там, и там, — решил Виктор. — Сначала двинем на север. Если никаких следов не будет — поедем на юг. У нас быкони, а Костяника — не зеленокожая дикарка, быстро пешком идти не сможет. Если она на тропе — догоним.
Быконь под Виктором взбрыкнул, когда они уже проехали по тропе Гуси изрядное расстояние. Испустив полурев-полуржание, он вдруг дернулся раз, другой. Закозлил. Засвечил. Шарахнулся в сторону без видимой причины. Вломился в заросли. Захрипел, яростно мотая головой.
Виктор жестко натянул поводья, однако животное не слушалось всадника.
— Стоять! — он соскользнул с седла и всем телом повис на поводе, пригибая голову быконя к земле. Тот сопротивлялся.
А-Ка и Костоправ тоже спешились и поспешили на помощь. Попытались удержать взбесившуюся скотину втроем. Вместе потянули повод вниз.
Быконь упал на колени, но продолжал вырываться. Животное ревело и хрипело. На голове, под кожей и на костяных наростах скотины набухали странные бубоны. Темные шишки росли буквально на глазах.
— Что это?! — вытаращил глаза А-Ка.
— Споры! — процедил Виктор. — Прорастают грибные споры!
После того как на оружейном складе над быконем лопнул огненный гриб, Виктор ожидал чего-то подобного. Но он и подумать не мог, что все произойдет ТАК быстро.
— Твою ж мать! — выругался Костоправ, хватаясь за цеп.
Бившегося от боли быконя уже невозможно было удержать.
Виктор увидел, как один из споровых бубонов лезет из уголка левого глаза, выпихивая наружу глазное яблоко. Из поврежденного глаза животного текли слезы и кровь.
— В сторону! — рявкнул Костоправ.
Виктор едва успел увернуться от мелькнувшей в воздухе боевой части цепа. На голову несчастного животного обрушился мощный удар.
Вообще-то не всякому под силу с первого раза повалить быконя. Костоправу это удалось. Оглушенная скотина тяжело рухнула на бок.
Цеп полетел в сторону.
— Нож! — рявкнул Костоправ, протягивая руку. — Дайте мне нож или меч кто-нибудь, едрить вашу! Быстро!
А-Ка протянул лекарю свой клинок.
Бубоны на голове быконя уже начинали лопаться. В густой сукровице появились маленькие — пока еще маленькие, с ноготь мизинца, грибные головки, от которых шло слабое свечение. Но огненные грибы продолжали увеличиваться в размерах.
Костоправ подцепил острием меча один из грибков, пробивающийся между защитными наростами на морде быконя. Срезал вместе с раскрывшимся кровавым бубоном. Сталь ковырнула глубоко: Виктор отчетливо слышал, как она скрежетнула о черепную кость.
Костоправ брезгливо отбросил гриб с обрывками грибницы. Раздвинул края раны, заглянул внутрь. Досадливо сплюнул.
— Чего тормозишь? — спросил А-Ка. — Режь другие. Может, еще спасем животину.
— Без толку, — процедил Костоправ. — Грибница уже вошла в череп.
— Тогда добей, — хмуро приказал Виктор.
Зачем мучиться скотине?
— Прости, дружок, — Костоправ потрепал оглушенного быконя. Вставил острие клинка в щель между прочными ороговевшими пластинами, прикрывавшими шею. Затем саданул ладонью по рукояти меча.
Клинок вошел в горло умирающего животного. Удар лекаря был сильным и точным. Из раны фонтаном хлынула кровь.
Кажется, в последние мгновения своей жизни быконь все же очнулся. Открыл слезящиеся глаза. Дернул ногами. Выдохнул тяжело и хрипло.
