– Нет, конечно! – рассмеялся бамбуковый медведь. – Это – образ из твоего подсознания. Я выбрал из известных тебе существ достаточно крупное, чтобы оно вместило мою энергию, но вызывающее только положительные эмоции.
– Интересно, – задумался я. – Значит, я считаю никогда не виданных мной в реальности панд весьма милыми созданиями? Забавно, но, если честно, я не помню, чтобы вообще хоть что-то когда-то думал о пандах…
– Так я же про подсознание говорю!
– Ну, если тебе что-то интересно, то, значит, ты уже ожил, – услышал я за спиной голос Арагорна.
Оглянувшись, я увидел, как бог появляется из тумана – как всегда, с таким запаренным видом, словно он полдня за кем-то гонялся. Или – его гоняли. Впрочем, мастера на играх обычно так и выглядят.
– Привет! – я вяло помахал ему.
– И это называется приветствие бога! – ворчливо пожаловался Арагорн. – Я уже начинаю проклинать себя за то, что связался с вами, землянами. Ты знаешь, как чествуют меня в иных мирах, как поклоны бьют, надеясь заполучить хоть толику удачи!
Он плюхнулся на ближайший ко мне камень и продолжил:
– А от вас скорее дождешься «мастер – козел» или каких-нибудь похабных песенок!
– Ну, если так хочешь, буду, обращаясь к тебе, называть сто восемь имен и титулов, – великодушно ответил я. – Только вот знать бы, как тебя зовут на самом деле… Пока могу придумать только с десяток: Игрок, Хозяин игры, Владыка сертификатов, Обладатель кубиков, Командир командиров, Автор правил, Тот, кто накосячил с магией…
– Ладно, уймись! – Арагорн замахал руками, словно отгонял несуществующую муху. – Как будто я не знаю, какие эпитеты вы придумать можете! Да и каждый раз так общаться – жизни не хватит. Даже моей, божественной. Так что давай сразу к делу. Скажи, чего ты хочешь?
Вот в чем этот бог мастер – так это в умении озадачить.
Хороший вопрос – чего я хочу? Если бы я знал ответ, то давно бы получил желаемое. Но если бог спрашивает, то, видимо, неспроста. Может, решил наградить за выполненный квест? В конце концов, непосредственная опасность проникновения Хаоса в орочий мир, кажется, миновала. Одна дырка в ткани мироздания законопачена, вторую хаоситам так и не удалось сделать. Не уверен, но странный обряд, который мы помешали закончить, наверняка был чем-то вроде бурильных работ. Значит, у меня есть полное право вытрясти с Арагорна какую-нибудь плюшку.
Правда, разговаривать с ним надо осторожно. Он – большой любитель воплощать в жизнь поговорку: «Бойтесь своих желаний, они имеют свойство исполняться». И еще он исповедует главный принцип денжен-мастеров и литературных критиков: «Все, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно». Я улыбнулся, вспомнив рыжего Димыча, требовавшего, чтобы все звали его исключительно Малтаруско, что означает на квенья «золотой лис». Смешной такой парень, долговязый, кудрявый, отличный лучник и никакой фехтовальщик. Обожал Толкиена и миниатюрных брюнеток и чуть ли ни на полном серьезе считал себя эльфом, лишь случайно оказавшимся в человеческом теле…
Сколько это лет назад было? По земному времени – лет семь…
А тот денжен запомнился фразой Димыча, над которой хохотали еще года два. В общем, на игру-словеску наш эльф заявился копейщиком. Почему – не помню, да и неважно. И вот Арагорн описывает ситуацию:
«Вы сидите у костра. Вокруг темный лес. Вдруг видите, среди ветвей движется светлое пятно. Довольно крупное, размером с медведя. Ваши действия?»
«Упираю конец в землю!» – бодро ответил Димыч.
На секунду повисла тишина, потом начались сдавленные хихиканья, а Арагорн с невозмутимым видом продолжил:
«Из кустов выходит самка йети, смотрит на эльфа, стоящего в позе «упор лежа» на пяти точках опоры, издает сладострастный стон и сгребает нашего героя под мышку».
«Почему пяти?» – на лице Димыча недоумение, до него еще не дошло, в чем дело.
«Потому что ты не такой богатырь, чтобы стоять на одной точке опоры! Это – вообще из области фантастики», – глубокомысленно ответил Арагорн.
«Но я же… копье… в смысле – его конец, а не свой…» – попытался оправдаться рыжий, до которого наконец-то дошло, что он выдал.
Но народ уже откровенно ржал.
«Про копье ты ничего не сказал», – столь же невозмутимо, как и раньше, ответил Арагорн и принялся описывать, что йети делала со своей добычей. Девушек в той компании не было, поэтому описывал долго и детально…
Поэтому сейчас я осторожно уточнил:
– На данный момент или вообще?
– Конечно – вообще, – Арагорн изобразил на лице недоумение. – А ты что подумал?
– Я подумал, что ты неспроста такой добрый. Значит, тебе что-то от меня надо, – уверенно ответил я. – Когда ты меня нанимал лечить Мироздание, о моих желаниях речь и не шла, ты меня к врачебному долгу призывал… Хотя от гонорара я, конечно, не откажусь.
– Подозрительный ты что-то стал, Саныч! – с деланной обидой сказал Арагорн.
Я посмотрел на бога и пожал плечами:
– Не стал, а был. Знаешь, что самое смешное, Ара? Я и без плюшек с удовольствием сделал бы то, что сделал. Хаос – штука, на мой взгляд, весьма неприятная. Причем ты прекрасно знал, как я себя поведу.
– Ну, коли так…
Арагорн помолчал, потом сказал негромко и даже как-то печально:
– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я не был уверен. Всегда есть шанс того, что события будут развиваться не так, как рассчитываешь. С людьми – то же самое. Ни в ком нельзя быть уверенным до конца.
«А ведь он сейчас абсолютно искренен, – подумал я. – Не играет, не позирует. Видимо, какие-то события действительно развиваются куда-то не туда».
А вслух сказал:
– Конечно, от любого человека можно ждать какого угодно выверта. Но меня-то ты давно знаешь! Ладно, рассказывай, в чем проблема! А по поводу моего «хочу» – давай так договоримся. Ты выполнишь два моих желания. Одно – для «сейчас». Второе – для «вообще».
Арагорн кивнул:
– По поводу «сейчас» я даже знаю, что ты хочешь…
Он щелкнул пальцами, и между нами возник накрытый стол. Точнее, невысокий столик вроде тех, что бывают в чайханах, – за ним удобно сидеть на ковре, сложив по-турецки ноги, или, как мы сейчас, на плоских камнях. Правда, сервирован столик по-европейски: крахмальная скатерть с вышивкой, тонкий фарфор, искристый хрусталь, темные запыленные бутылки, салатницы с чем-то, похожим на цветочные клумбы, тарелки с нарезанными хлебом, мясом и фруктами. Арагорн приподнял крышку супницы, принюхался:
– Рекомендую: из той ресторации на Невском, куда любил ходить Пушкин. Тогда в моду стала входить славянская кухня.
– Опять временные парадоксы?