— Они ошиблись, — уверенно возразил Сухов. — И вы в этом убедитесь, но будет поздно.
— Хорошо, я переговорю со штабом, — Бойков жестом призвал всех к молчанию и отвернулся.
Сухов покачал головой и отошёл в сторонку, практически скрылся в темноте коридорчика. Он заранее знал, что Бойков ему не поверит. Пусть внешне подполковник выглядел иначе, но характер у Бойкова остался тем же, во всяком случае, сохранилась главная его черта. Он не верил никому и ничему, если не имел стопроцентных доказательств. Издержки профессии. Вот когда Апостол взорвёт фугас, тогда Бойков, возможно, поверит…
Хотя, нет. Сухову вспомнился финальный эпизод второго дня. Когда взорвался фугас, не стало ничего и никого. Включая тех, кто мог бы во что-нибудь наконец-то поверить. Так случится и теперь. Когда Апостол взорвёт свою бомбу, Бойков не поверит, поскольку его не станет. Испарится подполковник в одну наносекунду.
Сухов сам не заметил, как добрёл до бронированной отсечки. Постояв немного у толстой двери, лейтенант забросил «Шторм» за спину, сунул руки в карманы, развернулся и побрёл обратно. Наверное, Бойков и Лера оказались правы. Его миссия завершилась. Он больше не играл главную роль. Что ж, всё, как в жизни. «Петля» вполне преуспела в своём стремлении к созданию точной копии реальности. Можно сказать, достигла в этом деле высшего уровня. Совершенства.
Павел почти покинул коридор, как вдруг его снова осенило. Нет, на этот раз его встряхнула не гениальная мысль. Теперь Сухов получил импульс бодрости по другим каналам. По каналам тактильной чувствительности. Он нащупал в карманах два предмета, почему-то не конфискованных Чехом или другими «сотрудниками» казематов «Судного дня». Этими предметами оказались мешочек с «фричем» и плазменная граната.
План созрел быстро, а приступил к его реализации Сухов ещё быстрее. Пользуясь тем, что в просвете коридора никого нет, Павел вынул гранату и украдкой, прикрывая её всем телом, проверил состояние электронного взрывателя. Почему-то он не сомневался, что граната находится в рабочем состоянии. Ведь получил же он «бонусы» в виде хорошего боекомплекта для «Шторма» и свежего «фрича», почему бы «петле» не починить заодно и гранату? И Сухов снова не ошибся. Оказалось, что граната исправна. Павел активировал «плазменный привет» в режиме детонации от удара, тут же сунул левую руку в мешочек с «фричем» и ощутил знакомую прохладу и приятное покалывание.
— Сухов, а ты как думаешь… — к Павлу с каким-то вопросом обернулась Лера.
Медлить Сухов не стал. Павел швырнул гранату в центр отсечки и прыгнул назад и вправо под прикрытие стены, заодно выметая из просвета коридора Леру. Полыхнул яркий плазменный взрыв, под сводами грота пронеслось эхо тугого хлопка, и пока бойцы и командиры соображали, что произошло, Сухов метнулся обратно в горячий коридор.
Чувствовал себя Павел, как рождественский гусь в духовке. Раскалённые стены и потолок потрескивали и осыпали Сухова горячей щебёнкой, а опалённая дверь выстрелила в сторону Павла целой очередью красной окалины, но лейтенант даже не притормозил. Пока не восстановилось защитное покрытие из активного пластика, ему следовало действовать. Сухов подлетел к двери и с ходу врезал прямо в её центр облачённым в «фрич» кулаком. Отсечка моментально остыла и потемнела. Сухов приложился ещё раз и услышал отчётливый хруст. Сначала он решил, что это захрустели его собственные кости, но в следующий миг дверь покрылась сетью трещин и начала разрушаться, поначалу медленно, но после третьего удара она осыпалась разом, как витрина из хрусталя или безопасного стекла.
«Вот так! И не надо изобретать никакую «горилку»! Мы хоть и не учёные-химики, но тоже кое-что умеем!»
Сухов вскинул «Шторм» и ринулся в открывшийся проём. Навстречу десяткам вражеских пуль, нескольким лучам армганов и одной крупной «шаровухе». Проще говоря, навстречу смерти.
На этом трудный четвёртый день в «петле» вполне мог для Сухова завершиться. И он, пожалуй, не возражал бы, случись всё именно так, но программа упорно не желала отпускать Павла на перезагрузку. Складывалось впечатление, что «петле» и самой стало интересно, чем же всё закончится, если этот упрямый офицер-чистильщик дойдёт до финального испытания прямо сегодня, без пары предварительных забегов, как это было на первом уровне.
Едва Сухов шагнул внутрь комнаты, один из бойцов Апостола, видимо, самый проворный, решил показать себя с лучшей стороны, в одиночку устранив новую проблему. Он бросился наперерез и сбил Сухова с ног. Чем думал в этот момент отчаянный воин — непонятно. Мало того, что он не особо помешал Сухову, так он ещё и принял на себя львиную долю огня, которым попытались встретить лейтенанта бойцы «СД». Пока пули, лучи армганов и запущенная Апостолом шаровая молния превращали незадачливого воина в хорошо прожаренную отбивную, Сухов успел откатиться в сторону, открывая просвет коридора, из которого в комнату тотчас ворвался встречный огненный шквал. Комнатка мгновенно наполнилась дымом, пылью и мелким кровавым дождём. А уже в следующую секунду в помещение ворвались морпехи, и началась рукопашная схватка.
Бой в ограниченном пространстве — особое искусство, а уж когда на ста квадратных метрах дерутся несколько десятков человек, становится важным каждое движение, поскольку от быстроты и отточенности этого движения зависит жизнь. Права на ошибку в такой драке нет ни у кого.
Лучше к такой схватке оказались подготовлены морпехи Бойкова. Они довольно быстро загнали бойцов Апостола в угол и уложили почти всех на пол. Кого навечно, а кого просто отдохнуть и подумать над своим поведением. В результате большая часть комнаты освободилась, и всем стал хорошо виден виновник всего этого «торжества» — Апостол, бывший полковник Барьерной армии, а ныне лидер группировки «Судный день». Во время схватки Апостол почти не сдвинулся с места, оберегая, как зеницу ока, заветный ящик с фугасом внутри. Почему-то сложилось так, что на Апостола никто из морпехов не напал и даже к нему не приблизился. Но теперь эту оплошность решил исправить лейтенант Сухов. Он в три прыжка пересёк комнату и бросился на Апостола, выставив перед собой «Шторм».
Враг отреагировал быстро, но как-то небрежно. Он взмахнул рукой и запустил в Сухова очередным «файрболом». Третья попытка Апостола увенчалась успехом. Правда, опять не решила проблемы. Шаровая молния попала в импульсник, с треском взорвалась и выбила «Шторм» у Сухова из рук. Часть энергии заряда перепала и самому лейтенанту, но из строя его не вывела. Сухов дёрнулся, словно ужаленный, но устоял на ногах и продолжил движение к Апостолу.
