А земля была уже близко. Иван потянул ручку, перевел самолет в горизонтальный полет, а затем – в набор высоты. Сверху их прикрывали истребители, и вполне можно было сделать еще один заход.
Но тут в наушниках щелкнуло, зашипело, и незнакомый голос сказал:
– «Горбатые», заканчивайте работу. Вижу «мессеров», четыре пары!
Иван сообразил, что их предупреждал командир истребителей, и поднял голову: «ишаки» пронеслись над «Илами» на запад, видимо – хотели перехватить «мессеров» еще на подходе.
– «Горбатые», разворачиваемся – и домой! – Это звучал в наушниках уже голос Черноброва.
Внизу горели машины врага, виднелся перевернутый набок гусеничный транспортер.
Штурмовики начали набирать высоту и скорость. Пилоты понимали, что три «И-16» не смогут долго связывать боем восемь «BF-109». Скорее всего, немцы разделятся. Одна группа свяжет «И-16», а другая ринется на штурмовиков.
Так и случилось.
Иван начал усиленно крутить головой и увидел, как из задне-верхней полусферы быстро приближались две точки. Эх, как не хватает заднего стрелка!
Приближающиеся «мессеры» заметили все. Чернобров и второй штурмовик начали снижаться.
Иван понял их замысел: на бреющем полете, когда камуфляжная раскраска крыльев сливается с местностью, попытаться остаться незамеченными и дотянуть до линии фронта. Он должен был повторить маневр командира, но впереди и выше по курсу было кучевое облако, и он решил нырнуть в него. Для этого он поднял обороты до максимальных, немного подтянул ручку управления, и самолет полез вверх. Не истребитель, конечно, но после израсходования бомб и реактивных снарядов, а также половины боезапаса снарядов к пушкам штурмовик значительно полегчал, поэтому рулей слушался неплохо.
Иван обернулся: немцы издалека начали обстреливать замыкающий «Ил», а самолет Ивана нырнул в спасительное облако. Высота была две с половиной тысячи метров, видимости впереди никакой, как в густом тумане, самолет трясет так, как будто он на телеге едет по булыжной мостовой. Лишь бы облако оказалось большим, может быть, тогда «мессеры» потеряют из виду?
Слепой полет продолжался несколько минут. Облако посветлело, внизу, в разрыве белесого тумана мелькнула земля – и неожиданно в глаза ударило яркое солнце. Иван даже зажмурился на несколько секунд – слишком резким был переход от сумрака к свету. А когда открыл глаза, даже растерялся: его же курсом, только на двести метров выше, шел клин немецких пикировщиков «Ю-87». Над ними, с превышением на тысячу метров, шла пара «худых».
Мысли Ивана лихорадочно заметались. У немцев хорошая радиосвязь, сейчас его увидят задние стрелки, свяжутся с «мессерами»… А то и сами откроют огонь. Но идут-то они в нужную ему сторону!
И Иван решился на авантюру. Фюзеляжи «Ю-87» и «Ил-2» сбоку похожи, только крылья по форме разные, да у пикировщиков шасси не убираются, торчат. А чем черт не шутит!
Иван выпустил шасси и стал очертаниями похож на «Ю-87». Понемногу набрав высоту, он пристроился сзади. Задним стрелкам красные звезды на крыльях и хвостовом оперении не видны, только приближаться не надо.
Иван вытер ладонью вспотевшее лицо и начал искать на земле ориентиры. Планшет с картой лежал у него на левом колене. Так. Вот характерный изгиб реки, рядом населенный пункт. Он сравнил все это с картой. До нашей передовой осталась пару минут лета. И, похоже, его финт удался.
Но и на нашей передовой не дремали. Наблюдатели сообщили в штаб о большой группе вражеских самолетов, и с аэродрома по тревоге подняли наших истребителей.
Ситуация с авиацией была плохой, в некоторых авиаполках оставался десяток, а то и меньше, боеспособных машин. Поэтому взлетела тройка «ишаков».
«Мессеры» заметили советских истребителей, когда они набирали высоту. Пользуясь преимуществом в скорости и высоте, они ринулись сверху, как коршуны.
Иван понял, что пикировщики остались без прикрытия, и в голове его мелькнула шальная мысль: «А слабо попробовать сбить хоть один?» Он воровато оглянулся – нет ли поблизости еще вражеских истребителей? Нет, не видно, а пикировщики так близко, прямо рядом, и пальцы чешутся нажать на гашетку, тем более что внизу, под самолетом уже своя земля.
А «Юнкерсы» с каждой минутой приближаются к цели – не прогуляться же они вылетели? И вскоре смертоносный груз из их бомболюков полетит на наши войска, на города, на головы мирных людей… В связи с этим Ивана беспокоило только одно – сколько осталось боезапаса после штурмовки? Ведь снарядов он не жалел. Будет грустно и нелепо, если его пушки сделают два-три выстрела и умолкнут.
И все же он, вспомнив пословицу: «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», – решился. Он добавил газу и, когда штурмовик подошел на сотню метров к последнему пикировщику, поймал его в прицел и нажал гашетку.
Снаряды ударили по хвосту и фюзеляжу «Ю-87» – Иван сам видел попадания. «Юнкерс» задымил, потом свалился на крыло и камнем пошел к земле. Тут же из него выпрыгнули два члена экипажа и над ними раскрылись белые купола парашютов. Третьего, скорее всего – заднего стрелка – видно не было. Большая доля пушечной очереди пришлась по его части кабины.
Теперь изображать из себя овечку не было смысла. Иван убрал шасси, поскольку они отнимали скорость, и дал ручку газа вперед до упора. Мотор взревел на максимальных оборотах, крайний «Юнкерс» стал приближаться.
Однако стрельба Ивана по сбитому пикировщику не осталась незамеченной. Сразу с двух самолетов стрелки открыли по нему огонь из пулеметов. Пули щелкали по бронекорпусу, одна угодила в бронестекло.
Но не зря немецкие летчики называли штурмовик «железным Густавом» – пулеметный огонь не нанес ему никакого вреда. Будь на его месте истребитель, он уже получил бы серьезные повреждения.
Иван подошел ближе, чтобы ударить наверняка.
Немецкий пилот стал хитрить, снижаться со скольжением на правое крыло, и его силуэт постоянно уходил из сетки прицела.
Иван кинул ручку вправо, поймал «Ю-87» в прицел – даже с опережением – и дал короткую очередь, больше для пристрелки. Но, видимо, сегодня удача была на его стороне. Снаряды угодили в фюзеляж пикировщика, в бомбоотсек.
Сильный взрыв разорвал пикировщик в клочья. Из клубка огня и дыма вылетел двигатель с еще вращающимся пропеллером, куски обшивки.
Любоваться точным попаданием было некогда, необходимо было резко уходить влево, чтобы не столкнуться с обломками. По бронекорпусу ударили осколки бомб, самолет резко тряхнуло.
Но и для других «Юнкерсов» взорвавшийся собрат создал проблемы. Два ближайших пикировщика перевернуло взрывной волной, другие, видя ужасную смерть товарищей и стремясь как можно скорее избавиться от опасного груза, стали сбрасывать бомбы в голую степь. Этот сумасшедший русский на «цементном самолете» вполне может добраться до них.
Строй немецкой эскадрильи нарушился. Сбросив бомбы, они круто, на 80 градусов, пикировали, набрав скорость, закладывали вираж и разворачивались на запад. Наверняка знали, сволочи, что наш штурмовик не способен пикировать на больших углах.
Немцы, захватив на аэродромах наши самолеты, особенно новых типов, отсылали их в Германию, где они тестировались опытными летчиками-истребителями. Там устанавливались сильные и слабые стороны конструкций советских самолетов и моментально выпускались брошюры для своих люфтваффе. Этим пользовались немецкие пилоты.
Так же поступали с нашими танками и другим вооружением. Если видели что-либо ценное, их конструкторы тут же заимствовали советские новшества. Так было с немецкой «Пантерой» и некоторыми артиллерийскими орудиями.
Ивану оставалось только проводить злобным взглядом сбежавшую добычу. И так он сегодня сбил два «Юнкерса» – счет, достойный истребителя.
А бой истребителей внизу продолжался.
Иван не стал снижаться, обошел схватку стороной и скорректировал курс. А потом посмотрел на бензиномер и мысленно ахнул: топливо было почти на нуле, и его едва должно было хватить до аэродрома. Но пока мотор работал ровно.
И вот уже вдали показался аэродром. Иван мысленно обрадовался ему, как родному дому.
Едва самолет коснулся взлетно-посадочной полосы, мотор чихнул пару раз и тут же заглох. Но теперь Ивану уже не было страшно.
Штурмовик немного прокатился по инерции, и, когда скорость упала, Иван свернул к стоянке. Не докатившись полусотни метров, самолет встал. Ивану страшно было видеть перед собой неподвижный винт.
А навстречу уже бежали техники, механики и оружейники. Они облепили самолет со всех сторон и общими усилиями закатили его на стоянку.
Иван расстегнул привязные ремни и попробовал сдвинуть фонарь кабины. Но он заклинил, и только совместными усилиями механиков его удалось открыть.
