— Почти уверен в этом, дорогая, а скоро узнаю наверняка. Щедрейший вряд ли делится с кем-нибудь своими тайнами.
— Но все равно останутся свидетели… этот бар Кейн, например. Если он вернется…
— Бар Кейн не вернется, — твердо сказал Одинцов. — Есть люди, которые этого не допустят. Могущественные люди, милая! В Калитане, Сайлоре, Зохте, Странах Перешейка… Повсюду, а особенно в Ханде.
Он вспомнил о суровой жрице Азасте Риэг и усмехнулся.
* * *
На протяжении нескольких дней Чос следил за бар Савалтом, составляя для хозяина донесения. Большим грамотеем он не был — его каракули напоминали следы куриных лап, а пергамент, на котором делались записи, выглядел так, словно его истоптали ногами. И не только ногами: вероятно, пара мулов тоже приложила свои копыта, а за ними, разумеется, прокатилась и телега. Вдобавок у Чоса была оригинальная система отсчета времени — в локтях, ладонях и пальцах, коими он измерял высоту светила над горизонтом.
Одинцову пришлось переписать его донесения, каждое на отдельный листок, и проставить привычные часы. Сидя в замковой библиотеке, он изучал собранную информацию.
«День 1.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
14.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек.
16.00 — проследовал обратно. Охрана — двенадцать человек.
20.00 — проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана — двенадцать человек».
«День 2.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
15.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек. Привели двух баб, по виду — недорогих. Более не выходил».
«День 3.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
14.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек.
15.00 — проследовал обратно. Охрана — двенадцать человек.
22.00 — проследовал в свои апартаменты. Больше никуда не выходил. Охрана — двенадцать человек».
Судя по этим записям, Амрит бар Савалт был очень аккуратным человеком. Расписание первого дня являлось для него обычным: он работал пять часов, затем следовал двухчасовой отдых (его апартаменты находились в левом крыле Казначейства) и снова четыре часа работы на благо отечества и императора. Во второй день он трудился только шесть часов, предавшись после обеда плотским удовольствиям, но на третий день недостающее время было отработано. Настоящий трудоголик, решил Одинцов, хоть и знатный имперский нобиль! Но и он был не без греха.
«День 6.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
14.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек.
16.00 — проследовал обратно. Охрана — двенадцать человек.
20.00 — проследовал к вилле госпожи Райлы бар Оркот. Пробыл там до 23.00. Вернулся в свои апартаменты. Охрана — двенадцать человек».
Одинцов отложил два следующих листка — ничего интересного, если не считать посещения императорского дворца. А вот тут… Он впился глазами в пергамент.
«День 9.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
14.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек.
16.00 — проследовал обратно. Охрана — двенадцать человек.
20.00 — проследовал к дворцу госпожи Незы бар Седир. Пробыл там до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в 9.00. Охрана — двенадцать человек».
Ай да красотка Неза! Развлекала щедрейшего целую ночь!
Временами Одинцов размышлял о том, сколь трудной стала бы профессия лазутчика, если бы люди не имели пороков и слабостей. К счастью, это было не так: один любил играть в рулетку, другой что-то коллекционировал и был готов помчаться за драгоценным раритетом хоть в преисподнюю, третьего, четвертого и пятого одолевали властолюбие, грех стяжательства или жажда мести. Бар Савалта тоже коснулось искушение в весьма распространенном виде: он был падок на женщин.
Правда, щедрейший не стремился афишировать свои слабости. Женщин к нему водили без излишней помпы, с черного хода, а к более знатным своим любовницам он отправлялся вечерней порой, укрывшись под плащом и капюшоном, но с неизменной охраной. Возлюбленных у него имелось две: Райла бар Оркот и Неза бар Седир. Обе — вдовствующие благородные дамы лет за тридцать, желавшие, вероятно, обрести в лице Савалта не столько мужскую ласку, сколько покровительство могущественного вельможи. Райла была победнее, Неза — побогаче, первая жила в районе за храмом Айдена, вторая — в собственном дворце у пересечения Голубого канала с Имперским Путем, в двадцати минутах быстрой езды от замка Ригонов.
Одинцов переложил листки. Так, снова прелестная Неза! Похоже, в последнее время бар Савалт отдает ей предпочтение! Может, собирается жениться?
«День 14.
9.00 — проследовал из своих апартаментов в Казначейство. Охрана — двенадцать человек.
15.00 — проследовал в свои апартаменты на обед. Охрана — двенадцать человек.
16.00 — проследовал обратно. Охрана — двенадцать человек.
19.00 — проследовал к госпоже Незы бар Седир, где и пробыл до утра. Охрану отпустил. В 8.30 отправился в Казначейство и прибыл туда в обычное время. Охрана — двенадцать человек».
Удивительно, что он таскает с собой чуть ли не целый взвод, подумал Одинцов. Стражи при знатных нобилях несли, по большей части, декоративную функцию, свидетельствуя о богатстве и могуществе своих хозяев, которым почти ничего не грозило. Список преступлений в Айдене не отличался обширностью. В империи были разбойники, но не в больших городах, где с ними расправлялись быстро и жестоко. Были воришки, но те не решались напасть на дворянина, носившего кинжал и меч. Были люди благородной крови, сводившие счеты в поединках, запрещенных волей императора, но это уже не считалось криминалом.
Что касается бар Савалта, то его забота о собственной безопасности выглядела странно. От его апартаментов в левом крыле Казначейства до главной лестницы насчитывалось две сотни шагов, но он проделывал этот путь под охраной дюжины вооруженных! Не говоря уж о поездках в императорский дворец и к своим пассиям! Одинцов мог предположить, что щедрейший многим насолил, и, значит, не исключалось серьезное покушение. Вероятно, бар Савалт догадывался об этом, а кто предупрежден, тот вооружен.
Тем не менее был десяток вариантов, как прикончить казначея, и провести такую операцию в столице средневековой державы не составляло труда. Всадник на резвом коне мог бы проткнуть Савалта стрелой, когда тот шествовал на службу; стрела могла поразить его в опочивальне, влетев в окно; подкупленный повар не отказался бы подсыпать яда в кушанье; за кошель серебра конюх опоил бы его лошадь настоем, от которого скакуны приходят в бешенство. Наконец, отряд хайритов изрубил бы савалтовскую охрану и отправил щедрейшего прямиком в царство светлого Айдена.
