И вдруг:
«Папа, помоги мне!» — этот ментальный зов словно ножом прорезал дурманящую мглу вокруг меня.
«Мор…гана?»
Дочь зовет на помощь! Осознание этого простого факта заставило меня встрепенуться и начать бороться. Я бился, словно попавшая в паутину оса, но освободиться не мог: апатия, вялость, странная сила, туманящая сознание, а также нечто, пьющее жизнь, усилили в разы свой натиск, не желая упускать практически верную добычу, и на какое-то время почти погребли меня под собой. Однако согласиться с ролью добычи означало подписать приговор себе, а заодно и Моргане, которая ждет моей помощи. И я продолжал борьбу. То, на что оказался неспособен инстинкт самосохранения, сделала любовь к дочери. Будучи энергетически опустошенным, из каких-то неведомых даже мне потайных «карманов» и «карманчиков», извлекал я эмоциональную энергию для сопротивления смерти. Но это были такие крохи, которых не очень-то хватало даже для того, чтобы поддерживать равновесие, а новая появлялась, что называется, по каплям: тварь, пьющая мою Силу, и норовящий погасить сознание дурман делали свое черное дело. Появилось ощущение, что меня все равно, так или иначе, возьмут измором.
«Черта c два! — возникло внутри меня чувство протеста. — Утретесь, гады! Я так просто не сдохну и Моргану вам не отдам!»
Ярость в таких делах — штука на редкость полезная: из нее можно черпать энергию, которую сейчас я уже буквально по сусекам мету, а если, к тому же, какая-то дрянь ее жадно пьет, она и вовсе становится на вес золота. Мне нужно постараться, чтобы поступление энергии превысило интенсивность ее поглощения моим ненасытным врагом. Кстати, по ощущениям, враг этот очень десмода напоминает. Только почему мне перед тем, как отключиться, Лена Медникова померещилась? Или не померещилась? Тогда чьими стараниями она здесь: Кукловода, кромешников или Ордена? Ладно, об этом потом, а сейчас мне бы суметь из этого странного сна вырваться, чему активно препятствуют предполагаемый десмод и два сонных камня сразу. Кто бы мог подумать, что такая ерунда свалит Э-мага третьего уровня? Позор на мою пока еще не седую голову! Надо будет придумать средство против таких штук.
Ярость, между тем, помогла лишь надежно уравновесить ситуацию. Ни я, ни мой противник не могли взять верха. Энергия поступала в достаточном количестве, чтобы не позволить десмоду меня прикончить, но вот для того, чтобы справиться с ним, да еще и преодолеть чары двух сонных камней в придачу, ее было категорически недостаточно. Что же делать, черт возьми?!
«Игорь, на помощь!» — прорвался сквозь дурман новый ментальный зов.
Алиса?! А с ней-то что?! Не успела от меня сбежать, как в беду попала? И логично было бы сейчас встать в позу обиженного: дескать, бросила меня — вот сама и выкручивайся. Но почему ж так сердце щемит? А потому, что не только она на меня запала, но и я на нее, причем очень сильно. Да что там — люблю я ее и все тут! А теперь какая-то мразь еще и на нее покушается?!
Новый взрыв ярости оказался решающим. Я почти физически почувствовал, как чуть отдернулись энергетические щупальца десмода, высасывающие из меня энергию. «А-а-а-а!! Всех убью, один останусь!» Глупо, конечно, звучит, но в тот момент мне ничего другого не оставалось, кроме как накручивать собственный гнев такими вот примитивными методами. И ведь помогло же: ярость полезла вверх чуть ли не по экспоненте!
Значит, решили сразу всех троих убить, уроды?! Меня, Моргану и Алису? Так вот, хрен вам! Никого не получите! И тут словно прорвало: десмод, похоже, был один, и он явно не справился с резко возросшим потоком отрицательной эмоциональной энергии, которая буквально сожгла чары двух сонных камней, ибо мне удалось, наконец, настроить свое восприятие так, чтобы усыпляющие чары воспринимались, как нечто однозначно враждебное.
А секунду спустя я открыл свои глаза и, должен заметить, сделал это чрезвычайно вовремя, потому что увидел склонившееся надо мной лицо Лены Медниковой с серо-стальными глазами десмода и приближающийся к моей шее шприц с неизвестным веществом. Мысль, что это наверняка та самая дрянь, с помощью которой Лена уже пыталась меня прикончить два года назад на турбазе под влиянием Гипнотизера, пришла чуть позже. Инстинктивное действие ее опередило. Я перехватил руку Лены со шприцом и практически тут же от души врезал ей Э-магией третьего, «антиэнергетического» типа.
Но то ли мне, по запарке, не удалось достаточно четко сформировать волну нужной разновидности, то ли сущность Лены уже почти полностью слилась с сущностью десмода, но она скорчилась от боли, взвыла дурным голосом и скатилась с кровати на пол, выпустив из разжавшихся пальцев шприц с его смертоносным наполнением. Лена Медникова, а точнее, та, которая когда-то ею была, извивалась в агонии на полу. Изо рта ее бежала слюна, смешанная с кровью: по-видимому, она прокусила себе губу или язык. Глаза меняли цвет каждую секунду, а на лице не было даже тени осмысленного выражения. Похоже, моя отрицательная волна уничтожила сразу обе души, жившие в этом теле, а потому лечить его было заведомо бесполезно.
Это было крайне печально, но вполне объяснимо. Чтобы суметь ювелирно точно уничтожить только вселившуюся сущность, не задев «родную», требовался опыт, которого у меня не было. А тут еще стресс, спешка — не до четкости.
Взглянув на бессмысленное лицо Лены, я отвернулся. Чувства к ней умерли в моем сердце в тот самый день, когда я узнал о той роли, которую она сыграла во втором покушении Ордена на меня. Почти добровольно, кстати, а не под контролем кромешника, как сейчас. Так что, не стоит забрасывать меня камнями и называть бесчувственным бревном. Разумеется, мне было ее жалко, но не больше, чем любого другого человека на ее месте. Проливать над ней слезы я не собирался. Да и некогда мне было: надо искать Моргану и Алису. Только сначала я должен был для нее сделать то немногое, что мог — прекратить это растительное существование, на которое она отныне была обречена. Я направил на нее боевую волну минимальной интенсивности и почувствовал, как ее сердце остановилось.
Покойся с миром, Лена. Жаль, что тебе так не повезло в жизни, и судьба свела тебя не с теми людьми. И прости, что одним из них оказался я.
* * * *
Выйдя на улицу, я первым делом запустил поиск по эмоциональному отпечатку. Этот метод я изобрел недавно, взяв за основу свой Э-детектор. В чем-то он был сродни аурному, к которому иногда прибегала Моргана, только в качестве отправной точки использовал эмоциональную матрицу человека, столь же уникальную, как и аура, но более надежную, ибо заблокировать излучение своей личности в эмоциональном спектре не в состоянии никто. Аурный же поиск отсекается сравнительно простым экраном. А уж эмоциональные отпечатки моей дочери и, пусть недолгой, но возлюбленной, отложились в памяти моего Э-детектора достаточно четко.
