– Ровер, пеленгуй его!
Второй номер вышел из-за спины старшего и пальнул в Роджера из блестящей коробочки, да так, что тот не почувствовал боли при падении.
– Ну, чего смотришь? Бери и неси!
– Он тяжелый, сэр.
– Мне тебе в зубы дать, как это принято у аборигенов, или сам все понял?
– Сам все понял. Извините.
– Извиняю. И чемодан не забудь. Дурацкий чемодан, но, возможно, в нем и кроется вся эта…
– Что, сэр?
– Тащи давай, этнограф!..
Первый раз Роджер очнулся от сильный вибрации, такой, что начали ныть зубы. Он чувствовал, что куда-то сползает и не может остановиться.
– Когда же закончится эта аномалия, сэр?!
– Заткнись, Ровер. Ты давал присягу, поэтому – заткнись. Бюро не для того тебя нанимало, чтобы в самый ответственный момент…
– Да хватит уже, сэр, я заткнулся, а вы все никак не можете.
– Ах ты мерзавец, да если бы не я…
Дальше Роджер не дослушал, слабость заставила его отключиться.
Все же это не химия, химия отключала иначе, а эти умельцы вырубили его с помощью какой-то волновой штуки. Физики, блин. Этнографы.
Второй раз он очнулся, когда услышал препирательства высокого с каким-то клерком.
– Это наш друг, он немного не в себе, но вот его билет…
– Извините, сэр, но мы принимаем на борт только пассажиров, находящихся в полном сознании.
– Ах вот как?
Раздался хлопок, и высокий сказал:
– Давай, Ровер, спрячь его в нише.
– А как же клиент, сэр?
– Прислони его к стене и давай поскорее, там еще пассажиры идут – у меня столько патронов нету!..
В третий раз Роджер очнулся в какой-то ванной комнате. Он чувствовал себя куском иссушенного дерева, который кто-то пытался разогнуть.
– Полей на него воды, полей…
– Я лью, сэр, но он не реагирует.
– А если мы его потеряли? Если он кристаллизовался? Ты понимаешь, что ты наделал?
– Я выставлял интенсивность спойлера согласно вашему приказу – на двести тринадцать альфа-гензаго единиц!..
– Я сказал – оптимальную мощность!..
– Это и была оптимальная, сэр.
– Вот же ты сволочь, Ровер.
– А давайте зальем ему воды в рот?
– А это ему не повредит?
– Что вы, сэр, у них на воде вся физиология замешана.
– А если пиво? Он же его просил.
– Это было восемь суток назад.
– А что там по физиологии?
– По физиологии, сэр, он трое суток назад уже труп.
– Чего ты несешь, сволочь?
– Я же вам говорил – кормить внутривенно, а вы сказали…
– Заткнись, я помню, что сказал. Беги за пивом и захвати всего, что нужно к этому пиву – выясни там на месте.
Окончательно очнувшись, Роджер заметил, что лежит раздетый на кровати, а рядом на полу стоит полдюжины пустых бутылок из-под пива и система шлангов для принудительного кормления заключенных – тех, кто решился на голодовку.
Роджер приподнялся и ощутил какое-то неудобство. Откинул одеяло и обнаружил на себе памперс.
– Ох… Вот гады… – произнес он. Потом заметил неподалеку сервировочный столик, на котором стояло несколько накрытых крышками тарелок.
Потянувшись, Роджер подтащил столик и начал приподнимать крышки: борщ, котлеты с пюре, салат овощной и салат фруктовый. Все было суточной давности, но Роджера это не остановило. Он ел не останавливаясь, пока тарелки не опустели, затем добрался до пары бутылок пива и выпил их классическим способом – без применения трубок.
Потом встал с кровати и, прошагав на ослабевших ногах до двери, вышел в коридор, где обнаружил лежащих на матрасах своих истязателей.
Они тотчас пробудились от дремы, но не сказали Роджеру ни слова и посторонились, когда он проходил к туалету.
После Роджер посетил душевую и около получаса подставлял свое тело то под горячие, то под холодные струи, все еще не веря, что он здесь – в реальности, а не в этом странном физическом полузабытье, куда его отправил разряд неизвестного прибора.
В ванной нашлось большое банное полотенце, и Роджер вышел, закутавшись в него, при этом напрочь проигнорировал своих похитителей и прошел в комнату.
В его отсутствие здесь был наведен порядок – бутылки расставлены вдоль стены, сервировочный столик с грязными тарелками вынесен в коридор. И самое главное – под кроватью лежал чемодан, которым Роджер так дорожил.
Только он присел, как появились его тюремщики.
– Хорошо, что ты оклемался, а то чуть все задание нам не испортил, – сказал высокий, все еще одетый в длинное пальто.
– Мистер, а вам не жарко? – спросил Роджер.
– Мне нормально. Ровер, давай застегивай наручники, и пойдем – нам еще дела решать нужно.
Второй тюремщик, по виду значительно моложе, но с какими-то плохо запоминающимися чертами лица, подошел к пленнику и, заставив его вытянуть руки, замкнул наручники с магнитным замком.
– Может, вы дадите мне сначала одеться? – спросил он.
– Перебьешься, – буркнул высокий и, повернувшись, вышел из комнаты, второй последовал за ним.
– Ну что же я в этом полотенце-то? – крикнул Роджер, вскакивая со стула.
– Перебьешься! – злорадно повторил высокий, подходя к входной двери.
– Вы! Вы за это заплатите!.. – в отчаянии закричал Роджер. – Вам это так не сойдет!..
– И когда же мы заплатим? – спросил вернувшийся вдруг высокий, с ухмылкой глядя на Роджера, с которого наполовину свалилось банное полотенце. – Мы тебя сегодня вечером уже передадим.
– Да прямо сегодня, мерзавцы, прямо сегодня и расплатитесь!..
Хлопнула дверь, его даже не дослушали.
Неловко семеня из-за путавшегося полотенца, Роджер подошел к окну, чтобы бросить на этих подлецов свой уничижительный взгляд. Ну, а что? Это было все, что он мог сделать.
Слева направо проехал один автомобиль, справа налево – два. Видимо, отель находился где-то в пригороде, и движение здесь было так себе.
На скамейке дремал какой-то идиот, накрывшись газетой. Еще один выскребал опавшие листья возле деревьев. А вот и эта парочка! Ах, как тосковал сейчас Роджер по трофейному «уллису», который, кстати, валялся в коридоре без патронов.
Наверно, его передадут со всем имуществом – с вещами, чемоданом и пистолетом. Интересно, кому передадут и сколько после этого Роджер протянет? Год? Смешно даже. Эти разберут на косточки за неделю, а может, и быстрее, как-никак – господствующие культуры. Гегемоны, блин.
Его тюремщики стояли на тротуаре на противоположной от гостиницы стороне и крутили головами, видимо, ожидая появления связных, кураторов или чего у них там принято.
Роджер попытался разорвать невидимый замок – между зацепками было не меньше миллиметра пустого пространства, но, сколько ни тужился, ни скрипел зубами, ничего не вышло. Наручники держали крепко.
