восторга, глядя на свою старшую дочь, и ответила: — С моими преданными дочерьми рядом со мной никто не посмеет бросить вызов превосходству Дома Лоралет.
Арбейн и две другие дочери Шаэдры потягивали свои напитки, полностью наслаждаясь этим праздником.
Арадре Гилвен зевнула и поднялась с удобного кресла за своим рабочим столом, колени как всегда ныли. На этот раз она ни в малейшей степени не возражала против артритной боли, ее сердце все еще было наполнено радостью от новостей, переданных ей двумя ее убийцами. Она не могла поверить, что наконец-то отомстила Эдраэль Валаден, и на ее лице появилась широкая злобная улыбка, когда она прислонилась к столу, чтобы не упасть.
Она провела своими скрюченными пальцами по интерфейсу связи, и яркий чистый голос ответил на ее вызов почти сразу. — Да, мама, тебе что-нибудь принести? — вежливо спросила дочь.
— Немного пряного теланарисского вина перед сном, спасибо, Лина, — ответила Арадре своей последней оставшейся дочери.
— Конечно, мама! — ответила Лина, и ее голос, несмотря на поздний час, был полон юношеского восторга.
Арадре закрыла канал связи и медленно прошла в гостиную, примыкающую к спальне. Да, хороший напиток перед сном был бы чудесным способом отпраздновать. Теперь, когда Эдраэль была мертва, а Дом Валаден вот-вот должен был быть сокрушен великолепным союзом Домов, собранным Арадрой, это был поистине чудесный день, которым можно было наслаждаться.
________________________________________
Юналисс Эйберос отпустила трех своих дочерей царственным взмахом руки, только что сообщив им об успешном убийстве проклятой Валаденской суки. Уходя, они оживленно болтали, обсуждая планы своей матери аннексировать территорию чрезвычайно уязвимого дома Валаден. Она поручила двум своим старшим дочерям подготовить флот к завтрашней атаке, в то время как младшая, Нирелле, будет управлять родным миром Эберос во время отсутствия Юналисс. Как только все ушли, она радостно улыбнулась и поднялась с трона, прежде чем поспешить обратно в свой кабинет.
Первое, что она сделала, когда ассасины сообщили ей об успехе их миссии – известила своих дочерей, так это было ее долгом, как матриарха. Теперь она с нетерпением ждала разговора со своей лучшей подругой - Тинефайн, матриархом Дома Наэстина, чтобы посмотреть, как они смогут еще больше использовать эту победу в своих интересах.
Она бросилась в свой кабинет, ее рука скользнула по интерфейсу связи, как только она села в свое мягкое кресло. Она нетерпеливо забарабанила пальцами по столу, ожидая соединения, но довольно скоро образ слился в привлекательное лицо подруги.
Бирюзовые глаза Тинефайн засияли от возбуждения, и она ахнула: — Я как раз собиралась позвонить тебе сама!
— Ты тоже слышала новости? — задыхаясь, ответила Юналисс. — Я с трудом в это верю. Эта мерзкая сука мертва, а Дом Валаден обречен!
Тинефайн кивнула, от ее обычного угрюмого характера не осталось и следа, когда она прокричала: — Ранг три и четыре, мы забрались так высоко!
Юналисс наклонилась вперед, и в ее глазах мелькнуло лукавство, когда она сказала, — Давай немного задержим атаку нашего флота и позволим могучим силам Дома Лоралет принять на себя основную тяжесть битвы. Если они достаточно истощат себя, может быть, падет не только Дом Валаден!
Тинефайн радостно рассмеялась и сказала: — Всегда интригуешь Юналисс? Какой у тебя восхитительно хитрый ум.
На лице Юналисс появилась широкая улыбка, когда она ответила: — Мы прошли долгий путь, ты и я. Кто бы мог подумать, что наш союз может быть настолько успешным.
Тинефайн послала ей нежный поцелуй и застенчиво добавила: — И очень приятный, моя прекрасная, смертельно опасная Матриарх.
Юналисс удовлетворенно вздохнула, но яркая вспышка света, отразившаяся от острого предмета, вывела ее из блаженного состояния. — Тинефайн, берегись! — в тревоге закричала она.
Ее предупреждение пришло слишком поздно, и она увидела, как острие меча вырвалось из плеча Тинефайн в фонтане крови. Тинефайн вскрикнула от боли, и внезапно канал связи оборвался. Юналисс в панике приподнялась со стула, не зная, что делать, когда справа от нее раздалось тихое шипение, и она почувствовала резкий укол в бок.
Глава 58 - Те, кто учатся на своих ошибках. Часть 29
Внезапно правая сторона ее груди онемела, и она откинулась на спинку стула, холодное ощущение смерти начало распространяться по всему телу. Она в шоке уставилась на свой бок и увидела наконечник дротика, торчащий из ее одежды. Юналисс попыталась нащупать дротик, но ее руки были слабыми и безжизненными, не реагирующими на ее отчаянные команды.
Пока она беспомощно лежала в кресле, в поле ее зрения появилась гибкая фигура и поставила на стол прямо перед ней маленькую черную коробочку. Ее угловатые пурпурные глаза вспыхнули, когда она увидела, кто на нее напал - она в шоке уставилась на одного из своих убийц, которого она так благодарно похвалила менее часа назад. Убийца виновато улыбнулась ей и, наклонившись вперед, нажала кнопку на голопроекторе.
________________________________________
Арадре Гильвен почувствовала, как тепло проникает в ее усталые конечности, и блаженно вздохнула, потягивая теланарисское вино. Это был пьянящий винтаж, и нежный пряный напиток распространял чудесное ощущение тепла по всему ее телу. Она сделала еще один большой глоток, затем расслабилась в кресле, наслаждаясь успокаивающими ощущениями, так же как наслаждалась злорадством по поводу жестокой кончины Эдраэль. Обезглавливание после тяжелого ранения при взрыве ... как чудесно.
Она услышала, как открылась дверь в гостиную, посмотрела в ту сторону и спросила: — Это ты, Лина?
— Нет, Матриарх, боюсь, Лине сейчас нездоровится, — ответил другой женский голос, когда она вошла в гостиную и довольно нагло уселась в кресло прямо напротив Арадры.
Арадра сразу же узнала одного из убийц, с которыми разговаривала днем, и была потрясена наглостью своего слуги. — Как ты смеешь быть такой наглой! — Возмущенно фыркнула она. — Я прикажу содрать с тебя кожу за неуважение!
Убийца грустно улыбнулась и ответила. — Боюсь, что не выйдет, Матриарх.
Арадра потянулась к коммуникатору, чтобы вызвать охрану, но обнаружила, что совершенно не в состоянии двигаться. Тепло, распространившееся по ее груди, теперь было неприятно горячим, и
