Мои щупальца ментальной магии уже лишили ее страданий. Оставалось постараться убедить эту молодую и сильную женщину заставить бороться.
— Дарас не даст этому случиться, вы погибнете вместе с младенцем. Он не отпустит тебя добровольно. Ты должна знать своего мужа и понимать последствия. Тебе придется попытаться ради вас обоих.
Когда боль покинула тело Иолани, ее взгляд заметно прояснился, она часто закачала головой, соглашаясь со мной. Надежда заполнила мое сердце. Повитухи, слышавшие наш разговор, быстро подскочили к роженице, и, подхватив ее под руки, помогли Иолани нагнуться вперед, для того, чтобы той было легче тужиться. Я же отошла на пару шагов и встала посреди комнаты, чтобы не мешать им. Самая взрослая из повитух, все еще располагалась между ног роженицы, Иолани напряглась и изо всех сил стала выталкивать из себя ребенка. Я усилила свой дар, лишая ее адской боли, а она раз за разом продолжала тужиться. В какой-то момент раздался тонкий писк, похожий на мяуканье котенка, затем ребенок заплакал громко и звонко. Повитуха взяла на руки брыкающееся маленькое, розовое тельце, измазанное в крови матери, и передала подошедшей женщине в черно-белых одеждах. Это был мальчик. Я выдохнула от острого облегчения, малыш появился все же на свет, и похоже был абсолютно здоров.
Дверь открылась, с грохотом ударяясь о стену, Мариус ворвался в комнату и попутно с манипуляциями повитухи, которая избавляла обмякшую роженицу от последа, приложил свои руки к ее животу. Он поспешно начал ее исцелять. Я перевела взгляд на лицо Иолани, но та лежала без чувств с закрытыми глазами, лицо ее совсем посерело. Дарас стоял у входа перед открытой дверью и, увидев свою жену такой безжизненной, от бессилия упал на колени, хватаясь за голову. Свёрток же, на руках у одной из женщин пронизывал пространство громкими криками. Из рук Мариуса лилась магия в Иолани, распространяя по ее телу голубоватое свечение. Мои ментальные щупальца отсоединились сами от ее разума, они не чувствовали сознания, связь была потеряна…
Теон и Криос подхватили Дараса и усадили его податливое тело на диван в холле, а затем снова вошли в комнату объятые ужасом, как и все присутствующие. Даже ребенок вдруг затих в руках одной из женщин, будто ожидая чего-то, эта тишина была гнетущей, поскольку Иолани лежавшая на постели не издавала ни единого звука. Все замерли в ожидании и надежде, которая начинала покидать каждого из нас. Мариус склонился над ее телом в глубокой концентрации сил, его внимание всецело было приковано к исцелению Иолани.
Изначально я подумала, что мне показалось, когда длинные черные ресницы молодой женщины, лежавшей при смерти, дрогнули, но лёгкое движение повторилось.
— Она жива… — прошептала я с выдохом облегчения.
И повторила вновь уже громче.
— Она жива.
В тот же момент Иолани резко подорвалась сев в кровати, и с шумом наполнила свои лёгкие воздухом. Лицо ее обрело привычный вид, окрасившись здоровым румянцем. Мариус встал, убрав руки с ее живота, и слегка покачнулся, разворачиваясь к нам, из его носа текла тонкая струйка крови. Похоже, он отдал слишком много, чтобы сберечь жизнь новоиспечённой матери, и сделал это, не задумываясь.
Теон хотел было подхватить друга под руку, чтобы помочь, но Мариус отказался от его поддержки и вышел, направляясь в коридор. Судя по всему, он не был из тех, кто принимал чью-либо помощь, а попросту решил удалиться для восстановления сил. Дарас, все это время сидевший напротив открытой двери с потерянным видом, заметил, что его любимая очнулась, и быстро пересёк расстояние между ними. Он присел у кровати и стал бережно осыпать Иолани поцелуями.
Криос посмотрел на меня и Теона, намекая, что пора бы удалиться и дать молодым родителям насладиться тяжело давшимся счастьем. Мы с радостью последовали его немому совету и вышли в холл дожидаться повитуху, чтобы справиться о здоровье ребенка и матери, хотя было ясно и так, что они теперь будут в порядке.
Спустя время слуги стали сновать туда-сюда, прибирая комнату Иолани. Повитухи вышли и оповестили о том, что теперь жизни матери и ее ребенка ничего не грозит. Дарас, приоткрыл дверь и пригласил нас войти для знакомства с его сыном. Он заметно повеселел, хотя ещё прослеживалась нервозность в его поведении. Возможно, это было связано и с тем, что он уже увидел своего малыша и был под впечатлением, но скорее всего пережитое навсегда оставит след в его душе.
Криос поднялся первым, и, взяв меня за руку, повел за собой. Теон последовал за нами. За спиной северного короля какое-то время невозможно было рассмотреть Иолани. Мне не терпелось увидеть своими глазами, что она с малышом в порядке. Вскоре Криос немного отошёл в сторону, и я с опаской стала осматриваться.
Комната была полностью убрана, тяжёлые шторы не до конца, но отвесили, хотя за окном уже смеркалось. Иолани переодели и застелили постель. Все в ее покоях стало так, будто ничего и не происходило настолько страшного, лишь мирно посапывающий младенец, завёрнутый в белое, отделанное кружевом одеяльце, лежал в руках у новоиспечённой матери, напоминая о произошедшем. Она же расположилась в кровати, опираясь на подушки, полусидя, и не могла оторвать взгляда от маленького мальчика в ее руках. Ее губы ещё были бледноваты, но лицо уже не напоминало фарфоровую маску. Иолани подняла на нас глаза и устало улыбнулась.
— Спасибо, Аэлина, твоя помощь помогла спасти нам жизнь. Нет слов, чтобы описать, насколько я благодарна.
Ее слова тронули меня до глубины души, на лице расплылась нежная улыбка.
— Я сделала все, что в моих силах. Остальное твоя заслуга.
Иолани снова улыбнулась мне, качнув головой, а затем обратилась к Криосу.
— Ваше Величество, — начала она официально, от чего Теон хмыкнул, пытаясь сдержать ухмылку, ведь обычно они все общались на равных, — Мы с моим любимым мужем, ещё до рождения нашего сына решили, что хотим удостоиться того, чтобы сам король дал ему имя. Это будет для нас большой честью. Окажете ли вы нам ее?
Криос застыл на месте, кажется, на его лице отобразилась вся гамма эмоций, но он быстро взял их под контроль и немного улыбнулся.
— Для меня взаимная честь удостоиться этой возможности.
Дарас взял из рук жены маленький свёрток, и аккуратно, словно нечто очень хрупкое, передал своему королю и другу. Криос на удивление уверенно и нежно перенял его в свои руки, в которых младенец стал казаться совсем крошечным.
— Дарую тебе имя и защиту, — начал владыка северных земель, выводя магические символы большим пальцем свободной руки на
