— Слухи о моей смерти слегка преувеличены, — весело хмыкнул Рейн. — Привет, Борис. Рэкс о тебе рассказывал. А ещё только что мы встретили в коридоре Розу и этого Филина. Ты расскажешь, из-за чего вы разругались, или секрет?
— Да всё из-за того же, — Борис досадливо поморщился. — Я предложил ей перейти под моё начало, а она не захотела работать над биооружием. Сказала, предпочитает спасать людей, а не убивать их. Да это каждой собаке тут известно…
— И что? — искренне не понял Рейн. — Это повод? Ты отправил её в пешее эротическое только потому, что она не захотела тебе подчиняться? Хм, я думал, Рэкс тиран, а тут вон какой конкурент!
— При чём тут «подчиняться»? — вскипел Борис. — Вы с ней твердите одно и то же, что меня якобы бесит, что я не могу её контролировать, а мне это и нафиг не надо! Я просто ей предложил, она отказалась, я спросил: «Это из-за Пьера?» — и понеслось…
— О, интересно, продолжай, — Рейн поставил локти на колени, сплёл пальцы в замок и сверху водрузил голову. — И как давно у вас этот Пьер, что тебя вымораживает?
— Недели две с половиной, как о террористах с северо-запада заговорили, так и его к нам перевели из какой-то провинции. Старше меня на десять лет, хороший послужной список, правда, ни одного ценного изобретения, но кого это когда волновало… Как появился, сразу получил целый отдел и начал Розу обхаживать. Я, может, и не против, но так откровенно смеяться над моей областью работы никому не позволю! Роза отчего-то решила, что он мне именно из-за его ухаживаний за ней не нравится, да мне плевать, честно…
— У вас вроде были отношения? — спросил Рейн. Рэкс, закончивший перевязку, отдал ему право вести диалог и внимательно слушал.
— Были, да… — Борис сорвал с себя защитные очки и в сердцах бросил их на пол. — Недолго, конечно. Она же у нас за приличия, негоже артау быть с хороном, неправильно, предосудительно, что люди подумают… Розу всегда больше беспокоило не что она думает, а что думают эти мифические люди. Хотя при расставании наговорила мне, что я просто слишком тяжёлый для неё человек, который вечно её загоняет в ему удобные рамки. У нас и дружбы нормальной не получилось. Я знаю, я сам виноват. Разлюбить не смог и полностью отпустить тоже, хотя стоило бы. А главное, так и не просёк источник всех её претензий ко мне. Мы всегда как будто на разных языках разговаривали.
— А спокойно поговорить пробовал? Или только на повышенных тонах?
— Пытался… вроде. Мы как-то быстро на эти повышенные тона переходили. Вот она и сбежала от меня к первому же попавшемуся никину. Скатертью дорожка.
— Тяжёлый случай, — вздохнул Рейн. — Может, и фиг с ним? Дай человеку набить лбом собственные шишки. Ты, наверное, постоянно пытался от чего-то уберечь её, а она это и воспринимала как контроль над собой. Пусть пообщается с Филином, глядишь, разочаруется и обратно придёт. Сама. И в кои-то веки тебя не в чем будет упрекнуть.
— Ну не с этой же сволочью ей шишки набивать! — возмутился Борис, но Рейн так красноречиво посмотрел на него, что он сразу успокоился, понижая голос. — Вылез чёрт знает откуда… из грязи в князи. Ладно бы неоценённый гений, так ведь тьфу, середнячок. Кто его только откопал… И сразу получил отдел. Они сейчас все показатели бьют только благодаря Розе.
— У тебя с ней не так же было? — с сарказмом спросил Рейн.
— Ну конечно, нет! Мы же в разных областях работали, пусть и под одним началом. Она всегда всех опережала, но я тоже старался. И много кто старался. А сейчас её будто специально среди посредственностей посадили, чтобы не дай бог кто не затмил. Мне кажется, она вообще там одна работает. И все на ней выезжают, как на тягловой лошадке.
— Ну, это уже определённо не твои проблемы! Забудь о ней пока, Борис. Не пытайся стреножить эту тягловую лошадку. Знаю, немыслимо, но придётся.
Борис обхватил голову руками и уставился в пол. Рэкс, который слегка запутался во всей этой психологии ещё в середине разговора, только молча разглядывал его. Рейн уже собрался предложить Борису вернуться к работе в качестве способа отвлечения от проблем, как расслышал цокот каблуков, направляющийся в их сторону. Спустя пару секунд на пороге медкабинета оказалась запыхавшаяся Роза.
— Так и знала, что это у тебя что-то рвануло! — она со смесью беспокойства и гнева посмотрела на Бориса, который уже вставал с кровати. — Живой?
Борис молча ткнул забинтованной рукой в сторону Рэкса.
— Ясно, — кивнула артау. — Пожалуйста, будь осторожнее, особенно когда ты совсем один!
— Я бы не был «совсем один», если бы… — язвительно начал Борис, но оборвал себя даже без уже изготовившегося к воодушевляющему пинку Рейна. — В смысле, да, ты права. Я просто задумался. И… ты сильно торопишься?
— Ну, у меня там, конечно, ничего не взорвётся, но приглядывать всё равно надо! — рассмеялась Роза. — А что?
— Нет, ничего. Просто… в общем, прости меня. За ту ссору. Если… если ты считаешь, что всё идёт так, как должно, пускай, — теряясь в словах, Борис вздохнул и единственным незамотанным ногтём почесал за ухом. — Только не забывай, что на меня ты всегда можешь рассчитывать.
— Спасибо, — Роза тепло улыбнулась ему и озорно подмигнула. — Всё правда хорошо. У меня есть свои планы по поводу Пьера. Я разберусь. А ты заходи, если что!
Послав ему воздушный поцелуй, она исчезла с порога комнаты, и Рэкс хмыкнул.
— Как удивительно иногда слаженно думают совершенно разные люди. У меня тоже есть на этого Пьера определённые планы.
— Посвятишь нас попозже в свои интриги, брат, — толкнул его со смехом в плечо Рейн и вопросительно посмотрел на Бориса: — Тебе стало легче?
— Немного, — слабо улыбнулся ему тот. — Пойдёмте уже. Не люблю больничный запах.
— Постарайся держать себя в руках и не попадать сюда в ближайшее время, — попросил Рэкс. — Нехорошие у меня предчувствия по поводу Пьера…
Оставляя за бастионами скал Рей-Денн, как когда-то родной Бёрн, подёрнутый кровавой пеленой, Домино снова ощутил, как некая часть его души болезненно отрывается и покидает его, чтобы схорониться там, у веров. Так и не случившаяся семья: Батес и Шона, предавшая любовь — Алекта, разбившиеся мечты о наконец-то мирном небе над головой — всё хорошее, что было связано с очередным годом его жизни, запечаталось семью замками в сердце Рей-Денна, а в самом Домино лишь углубило ранее нанесённую рану. Ему снова нужно было возродиться из пепла, и он старался не оглядываться, чтобы проще было забыть и не вспоминать больше никогда.
Ведущий машину Азат чувствовал его настроение и определённо не собирался грустить о прошлом.
