– Не двигайтесь! – крикнула Хэл, но ее друзья и так замерли, не понимая, что происходит.
Я увидел, как дальний конец коридора стремительно приближается, его точно тянул кто-то на нас, словно огромный извивающийся шланг. Пространство сминалось, вздувалось пузырями, лопалось, сползало лохмотьями, будто старая кожа. А на их месте проступал новый сон. Вместо облезлых, заплесневелых стен, проломанного пола и разбитых светильников – белый мрамор, колонны, зеленые деревца в керамических вазах, высокие окна, закрытые легкими занавесями, и солнечный свет, льющийся со всех сторон.
Мои новые друзья тоже исчезали, таяли, растворялись в старом кошмаре. Лицо Хэл стало выцветать, превращаясь в карандашный набросок на белой бумаге. Непонимание, испуг, отчаяние обозначились на нем прерванными штрихами. Я бросился к ней, она порывисто рванулась ко мне, но моя рука схватила пустоту.
Сон встряхнулся, словно огромный зверь, сбрасывая высохшую шкуру, потянулся и снова застыл неподвижно. Я стоял посреди красивой галереи с высокими потолками. Рядом, держась за голову, замер Марк, пытающийся прийти в себя после всей этой безумной круговерти. Больше поблизости никого не было. И я не слышал ничьих голосов. Ни Хэл, ни ее друзей.
– Что происходит? – Марк тоже заметил катастрофические изменения вокруг. – Почему мы остались вдвоем?
– Потому что в предупреждении, которое увидела Хэл, ты уже пропал. Скорее всего, мертв. Она снова вошла в свой провидческий сон, и он начался с того же места, из которого я ее выдернул, разбудив: тебя нет, Рик ранен.
Похоже, его не удивило и не напрягло известие о собственной смерти.
– То есть ты не можешь ее найти сейчас?
– Нет. Пока нет. Это ее предсказание. И она должна досмотреть его до конца. Но мы все равно постараемся ей помочь. Идем.
Здание, по которому мы шагали, по-прежнему было красивым, чистым, солнечным. Одна стена коридора – сплошные окна, за которым зеленел густой сад, другая – ряд одинаковых дверей из светлого дерева. В простенках барельефы и статуи.
– Это место очень напоминает гимназию, в которой я учился, – сказал мой спутник.
– Схожесть полная или есть отличия?
Он еще раз огляделся, сверяясь со своими воспоминаниями.
– Тут все кажется бесконечным. Больше вроде отличий никаких…
Коридор снова дрогнул. Издали долетел неясный звук, приглушенный грохот и тут же стих. С той стороны, где осталась Хэл, кто-то пытался пробиться к нам, может быть, и она сама. Но безуспешно. Зато в этом пространстве произошли изменения.
Впереди, в нескольких шагах от нас, кто-то был. Человек сидел на полу, на коленях, спиной к нам, сжавшись в комок, уткнувшись лицом в каменные плиты.
Я слышал тихие стоны и всхлипы, видел вздрагивающую спину, туго обтянутую когда-то белой водолазкой. Теперь ее покрывали серые полосы и разводы, край порван. Кудрявые волосы слиплись от воды и грязи.
– Орфа! – Марк устремился было к ней, но я протянул руку, удерживая его, жестом велел держаться позади.
И медленно направился дальше. Прохладный воздух коридора как будто сгустился, движения в нем стали заторможенными, приходилось преодолевать вязкое сопротивление сна, виснущего на моих ногах и плечах.
Сдавленные стоны стали громче. Но девушка по-прежнему не двигалась.
Марк посмотрел на меня с тревогой и непониманием, а еще в его светлых глазах мелькнула тень страха. Просторный, гармоничный, красивый коридор стал для него ничуть не лучше, чем прежний полутемный, полузатопленный и разрушенный.
Я неторопливо обошел девушку, наклонился и очень осторожно опустил ладонь на ее спину. Та была очень холодной, почти ледяной. Орфа замерла, сжимаясь еще больше. Я присел напротив, взял ее за оба плеча и почти силой заставил выпрямиться.
Марк издал невнятный возглас, в котором звучало острое сострадание и яростное возмущение одновременно. Шагнул к девушке, встал на колени рядом, однако, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, не прикоснулся к ней.
Та закрывала лицо обеими руками, но между белыми пальцами струилась алая кровь.
– Орфа, – произнес я так мягко, как только мог. – Все хорошо. Ты в безопасности.
– Мои глаза… – выговорила она срывающимся голосом, – мои глаза…
Я положил ладонь на ее кудрявый затылок и привлек к себе, чувствуя, как кровь пропитывает мою рубашку.
– Сейчас ты проснешься. И забудешь обо всем, что произошло здесь. Хорошо?
Она сделала попытку кивнуть, но снова застонала от боли. Тогда я чуть отстранил Орфу от себя, сжал ее голову, коснулся губами лба и прошептал:
– Просыпайся.
Девушка глубоко вздохнула и упала на камни пола, по-прежнему не отводя рук от окровавленного лица. Неподвижная, холодная, успокоившаяся…
Марк медленно потянулся к ее запястью, чтобы чуть сдвинуть ладонь и посмотреть, но мой резкий приказ заставил его отшатнуться от застывшего тела.
– Не трогай!
– Что с ней случилось?
– Фобетор Хэл лишил ее глаз, – ответил я, взял спутника за плечо, заставил подняться и последовать за собой. – Вот мы и получили первый знак. В реальности Орфа увидит что-то или кого-то, кого не должна видеть. Если уже не увидела.
– Ты говоришь об этом столь уверенно. – Марк оглянулся на девушку.
Я испытал искушение ответить так, как обычно отвечал в подобных случаях Феликс – «Я знаю все», но сказал вместо этого:
– У меня большой опыт.
Мужчина попытался оглянуться еще раз, но я сильнее сжал его предплечье.
– Не смотри туда больше. Сон обманчив и любит подбрасывать ложные знаки.
Лицо Марка стало сосредоточенным и строгим.
– Почему ты не хочешь разбудить меня?
– Потому что никаких убедительных знаков по поводу тебя я еще не получил.
– А не убедительных? – криво улыбнулся журналист.
– Этих сколько угодно. Но они…
Мой голос заглушил громкий вопль. Коридор перед нами разорвала широкая трещина, цепляясь за ее край уже самыми кончиками пальцев, прямо у меня под ногами висел Рик. Испуганное лицо со следами крови и грязи застыло от напряжения, губы закушены, взгляд разноцветных глаз кажется остановившимся. Я упал на пол, схватил его за руку, втягивая наверх, Марк рухнул на колени рядом, схватив брата Хэл за вторую руку. Но неведомая сила тянула мальчишку назад, мне в лицо брызнула кровь. Трещина начала стягиваться.
– Держи! – крикнул я спутнику. – Крепче!!!
Выпустил руку Рика и прыгнул вниз, в то пространство сна, из которого меня выбросило не так давно. Я приземлился на пол точно между Хэл и ее Фобетором. Существо действительно было отвратительным. Ученица при рассказе еще опустила острый запах падали, исходящий от него, и зазубренные желтые шипы, которыми были утыканы его ладони.
