трехсот метров до входа в одну из башен, где, с автоматом наперевес, ее ждал отец. Не успев преодолеть и половину этого расстояния, девушка услышала раздавшийся позади нее заунывный вой. Не оборачиваясь, девушка закричала:
— Закрывайте дверь, меня не ждите!
Конечно, ее никто не послушал. Александр Николаевич, как зачарованный, смотрел на инфернальную тварь, давившую своим ментально усиленным воем на сознание всем, кто попадал в ее поле зрения. В мгновение ока монстр появился рядом с Леной, которая тут же ушла в сторону размытой тенью.
«Ускорение, подарок Куба», — догадался полковник.
Гончая появлялась совсем рядом с девушкой, но всякий раз промахивалась мимо ее шеи. Такое противостояние не могло длиться долго, силы живого существа не беспредельны. Понимая это, и не видя способа как-то переломить ход схватки — стрелять в движущуюся с такой скоростью мишень на фоне размытой тени дочери не имело никакого смысла — Полковник так и стоял у входа с оружием, направленным чуть ниже сцены поединка. Он не заметил, как бесшумной тенью мимо него прошмыгнула Ира. Она бегом сократила дистанцию до гончей и выставила вперед руки. Сверкнула ветвистая молния, оглушительно дал по ушам акустический удар грома. Когда полковник проморгался, на земле у ног девушек лежала кучка пепла, а Лена поддерживала обессилевшую Иру, закинув ее руку себе за плечо.
— Папа, забери Иру и сразу запирайтесь. Я побегу на поиски Онга, он не отвечает по мыслесвязи.
Лена не стала сообщать отцу о том, что изначально гончих было три. В конце концов, к поселку побежали бы все выжившие после схватки с Онгом. На месте боя Лена увидела две зеленоватые лужи, оставшиеся от гончей, разорванной телепортацией. Местоположение Онга сообщил его симбиот. Так, с невидимой, но ощутимо тяжелой ношей Лена доковыляла обратно к поселку. И так же, под маскировкой, Онг проследовал и в медкапсулу. Все три часа, что потребовались капсуле на восстановление работоспособности нервной системы демона, команда провела в гостиной в напряженном молчании. Конечно, Ира не могла не чувствовать на себе бросамые изредка заинтересованные взгляды, но обсуждать ее подвиг до выздоровления командира почему-то никто не смел.
Наконец, в гостиную вошел Онг.
— Почему вы не в башне? Где гончая номер три? — немедленно спросил он.
— Ира испепелила ее на моих глазах, — ответил полковник.
— Все-таки расточаются, да? Подлинно инфернальные твари? От лица огня. — добавила Мальвина.
— Какого еще огня? Как испепелила? Ира? Адскую гончую? — переспросил демон.
— Шарахнула молнией, — ответила Лена. — Мне повезло, что я в другую сторону смотрела. А папа долго проморгаться не мог. От псины осталась кучка пепла.
— Вот как?.. — Онг в задумчивости присел за стол и так пронзительно всмотрелся в лицо Иры, что та невольно отвернулась в смущении. — Значит, ты не магией огня владеешь, как я подумал вначале, а магией света…
— У тебя в роду архангелов не было? — осведомилась Мальвина.
— Что за чушь ты несешь? Какие архангелы? — вскинулась Ира.
— Что значит «какие»? Разве не ясно? «Был свет истинный, просвещающий каждого человека», а особенно — тебя, как мы теперь видим.
Ира раскрыла было рот, чтобы дать гневную отповедь, но потом задумалась, как бы припоминая что-то, и продолжила:
— Да, из знаний Дима нам известно, что в так называемых верхних мирах живут архангелы. Которые по строению идентичны архидемонам. Вся разница лишь в том, что последним нужен особый стабилизирующий контур, компенсирующий естественные возмущения энергии хаоса. А в остальном — все одно и то же. Включая, извините, нравственные устои. Сами видим, какие адаманты, бывает, рождаются в мертвых мирах, рыцари без страха и упрека. — Ира указала на Онга. — В то время, как в светлых мирах идет та же грызня и борьба за власть, что и везде. Так что… не «тем» светом они исполнены, как и я, собственно, если кому-то угодно связывать мои молнии с символикой света. Тьма и свет… Вроде как и полярны, но в то же время — две стороны одной медали. С чем бы еще сравнить? Ну, вот, например, лошади черной и белой масти. Или шахматные фигуры двух цветов. Различение чисто условное, символическое. Вы как хотите, но я не согласна отождествлять это со светом истинным. Впрочем, мнения своего не навязываю. Думайте обо мне что хотите, мне все равно.
Ира поднялась из-за стола и вышла на улицу. Никто не посмел поднять глаза и посмотреть ей вслед.
— Что скажете, господин капитан? — нарушил тишину Александр Николаевич. — Вы — наш главный эксперт по магическим мирам и их обитателям.
— Ира родилась на Земле, где вроде как магии вообще нет, но, бывает, рождаются такие вот самородки. — ответил Онг. — По вашему миру я точно не эксперт. Мне ясно одно, и было ясно с первого дня нашего знакомства: Дар Иры не укладывается в привычную классификацию энергий магических миров.
— Какая-то совместимость, все-таки есть. — подал голос Серж. — Магия гномов, посредством которой мы штампуем изделия, подчиняется только ей, хотя базы, которые вы нам сгенерировали, выучили мы все.
— Онг, я правильно понимаю, — спросила Лена, — что Иру некому обучить технике безопасности, если можно так выразиться, в обращении с магией, из-за того, что ее дар настолько необычен?
— В общем, да. — ответил демон. — Можно только надеяться на то, что ее дар сам в себе содержит определенные ограничители. Ведь в наших мирах по собственной глупости чаще погибают не природные повелители сил, а не в меру ретивые рунологи и артефакторы, конструирующие плетения никому неизвестной силы и механизма действия.
На несколько минут в помещении повисла тягостная тишина. Наконец, Онг поднялся из-за стола и вышел на улицу. Быстро догнал Иру, которая задумчиво брела по поселку.
— Ира, в тот наш разговор я не стал донимать тебя расспросами. Но сейчас не могу не спросить еще раз: почему там, на Земле, ты всячески отрицалась своего дара, а здесь, без разговоров, и симбиотов, то есть, «бесов» приняла, и магию применяешь в полном объеме?
Ира молчала долго, так что Онг уже думал, что ничего не добьется. Наконец, она начала рассказ:
— Помните, когда я узнала Карлову, упомянула, что встретила ее у больницы, куда заходила навестить наших студенток? Если бы не мое «отрицание», все могли бы остаться целыми и невредимыми. У нас в общежитии ночью начался пожар. Я вытащила тех, кого смогла, просто руками, без магии. Спасенные мной девушки получили страшные ожоги. Все, кроме меня. Видимо, инстинкт самосохранения подключил все доступные ресурсы, невзирая на то, что я о них думаю. Поэтому, когда я поняла, что мое пленение Карловой было попущено сразу после пожара и моих лицемерных утешений в больнице, у меня пропали последние сомнения. Плен и освобождение в инфернальном мире — мое наказание за ложное «благочестие». Епитимия, и мне
