Конопатый бросился бежать.
– Нет уж, приятель, - мрачно усмехнувшись, произнес Эйлт, - Поздно. Чего теперь-то метаться как вошь на гребешке?
Парень подскочил к дверям дома ростовщика и заколотил в них кулаками. Грабитель даже не остановился, а мягкими шагами, изготовив для атаки кинжал, продолжал медленно подступать. Вор был опытен и знал, что даже простак, обороняя свою жизнь, способен творить чудеса с ножом, что выхватит из-за голенища сапога, едва его прижмут спиной к холодной, как могила, стене в подворотне, будто нарочно напоминающей о том, что скоро ожидает бедолагу.
Конопатый оказался приезжим, так как любой житель столицы знал, что бесполезно стучать в двери, кричать и призывать о помощи на безлюдных улицах. Прошли те времена, когда в Шаргарде витал дух сострадания к ближнему. Он исчез, как те горшки с цветами с подоконника дома несчастной вдовы, чтобы не мешать более тем, кто за окнами, иногда даже с азартом, наблюдал за развитием событий творимого беззакония.
Теперь становилось недостаточным быть просто волком волку, как в старой мудрости древних. На каждого волка-одиночку найдется своя свора и в мгновение ока разорвет в клочки. В этом городе, чтобы не вляпаться в историю, стоило брать пример с куда более изощренного, пусть и менее сильного зверя - лисы…
Двери так и не открылись. Парень стоял, прижавшись спиной к холодной стене, широко распахнув от страха глаза. Эйлт молчал и приближался, хотя любил нагнать страху и подавить жертву, орудуя угрозами и зловещими обещаниями, как именно собирался выпустить кишки, ничуть не хуже, чем своим кинжалом. Но здесь его молчание было самым страшным орудием.
Вот конопатый подогнул колени… О нет, это не от ужаса! За голенищем сапога рукоять. Вот и нож в руке.
Вор извернулся. Клинок засвистел выписывая в воздухе такое, что не снилось и достойному мастеру. Парень бочком начал пятиться в закоулок, выкрикивая что-то бессвязное и все так же сражаясь с воздухом перед носом Эйлта. Фиолетовые глаза опасно сузились. Вот и сбой в ритме - рука полукровки встретила нож в плоскость наручня на правой руке, в то время как вторая врезала изогнутый кинжал в бедро конопатого. Вор оттолкнул ногой выроненное парнем оружие, вырвал из рук кошелек и скрылся за углом.
Солдаты вели Карнажа по улицам. Помощник начальника тюрьмы по приказу странного господина, что сопровождал их, оставил арестованного в покое и шел возле того, кого именовали Клодом. Толстяк еле поспевал за широким шагом этой важной персоны в черном с золотой вышивкой плаще.
– Не стоило тебе его так лупить, - вполголоса посоветовал Клод, - Запомни, Дик, ран'дьянцы не прощают обид. А этот наполовину их крови.
– Разве мы не вздернем его на виселице? - проворчал толстяк, покосившись на красноволосого, который выпрямившись шел меж двух стражников.
– Нет. Пока бросим в каменный мешок. Я думаю, сыщется потемнее и посырее в твоем владенье.
Помощник начальника тюрьмы с неприязнью и опаской относился к полукровкам. Он не верил, что в этих бестиях даже с человеческой половиной могло оставаться что-то действительно от людей. А уж взять этого «ловца удачи», так у того в жилах вообще кипела гремучая смесь крови эльфов и фей. Дик даже начинал жалеть о том, насколько усердно произвел арест. Сейчас ему хотелось услышать от господина из канцелярии что-то обнадеживающее, однако безапелляционный тон, с которым Клод приказал только задержать и доставить полукровку в узилище, не давал утихнуть плохим предчувствиям. В конце концов, прошлого помощника начальника тюрьмы схоронили не так давно. Нашел его ни кто иной как Дик. Он надолго запомнил торчащий промеж лопаток мощной спины кинжал. Они были давними приятелями и собутыльниками. Дику приходилось видеть, как его приятель пальцами одной руки гнул подковы. Но даже его не мсиновала печальная участь того, кто переходил дорогу гильдии воров. А эта гильдия состояла по большей части из полукровок в западных кварталах.
Феникс пытался подслушать о чем переговаривались эти двое, но не вынес из услышанного ничего существенного. «Ловец удачи» был немало удивлен тому размаху, с которым на него устроили облаву. Сбиры накинулись целой кучей и вдруг все усилия охотников до еретиков оказались впустую. Стража сцапала беглеца без особого возражения со стороны людей Адамевкрата. Многое готов был отдать Карнаж, чтобы хоть краем глаза заглянуть в ту бумагу, которая разом заткнула столько ртов. Если такой же могущественный, сколь и таинственный, человек как Адамевкрат и его «пешки» уступили партию этому господину в черном плаще, то это оказывалось возможно только в одном случае, если за дело бралась канцелярия.
От подобной догадки полукровке ком подкатил к горлу. Выходило, что судьба сменяла для него вполне очевидные «прелести» делопроизводства инквизиции, вроде «феларского сапожка», пытки водой, дыбы и прочего, на неизвестность и ожидание чего-то, пусть не в том же духе, но не менее пагубного. Карнаж знал, что его могли схватить и обвинить в пособничестве некромантам, но это было куда большей причиной попасть в руки «серых плащей», нежели в ежовые рукавицы стражей феларской законности.
Дело принимало интересный оборот: некромантию запретил высший инквизитор, но самих заклинателей мертвых стража не преследовала. Такая особенность была как-то связанна с ролью магов при дворе. Точнее с их противостоянием церкви, где королю отводилась непростая роль в поддержании равновесия, так как и те, и другие были жизненно необходимы истерзанному войной государству. Особенно теперь, когда требовалось восстанавливать и врачевать и тела, и души простых людей. Хрупкость данного равновесия легко мог поколебать арест сбирами такого, как «ловец удачи», ведь всю братию головорезов, что нанимались к чародеям, законно причисляли к низшему звену в механизме развития магии. Теперь же Феникса схватила стража и вряд ли придворным магам станет интересно разбираться в этом деле, так как обычных преступлений против закона хватало всегда и везде.
Единственное, что точно знал Карнаж, так это то, что феларских законов, как таковых, он ни одного не нарушил.
– Что ответить, если судьбой этого выродка поинтересуются из гильдии магов? - спросил шепотом Дик у Клода.
– Ровным счетом ничего.
– Как же быть, ведь это наверняка дойдет до короля?
Рука уверенно одернула черный плащ. Одному из главных лиц канцелярии не впервой было пускать цветастую пыль лжи в глаза недалеких служителей закона.
– Разумеется, на то я и служу ему, чтобы он был в курсе дел, что творятся в государстве. Инквизиторы сильны бороться с идеями, но чуму, как известно, не победить никакой молитвой, - цинизм прозвучавший в этой фразе заставил толстяка поежиться, - Поэтому мы и схватили этого полукровку. Он связан с недобитками ордена заклинателей мертвых. Может статься, он их агент, который собирает важные сведения. Мы должны помешать подготовке новой эпидемии. А, как известно, такая болезнь как чума - это угроза безопасности нашего государства. Ты понимаешь, Дик? Придется держать это дело в тайне, иначе церковь и гильдия магов станут снова поливать друг друга грязью, пытаясь решить, наконец, кто породил некромантов, чародеи или инквизиторы? Если придут от Адамевкрата или от гильдии, скажешь, что схватил «ловца удачи» за воровство или убийство. Выбор за тобой. Я доверяю тебе важную миссию, понимаешь?
