– Караул, – констатировал Миха и не удержался от подначки мохнатика: – То есть такие же дозорные, как и ты. Только здесь это постом называется.
Тот не обиделся, радуясь совсем иному:
– Значит, здесь арсенал! Здорово!
Тут же Люссия решила проявить инициативу:
– Я сбегаю за…
– До ужина еще далеко, – хоть и с улыбкой, но строго перебил ее старший группы. Но дальше выяснилось, что он понял, за кем собралась бежать фотокорреспондент. – И зачем? Нас же не зовут каждый раз, как что-то отыскивают в пантеоне? Вот и мы сами справимся.
– Правильно! – поддержал его желлатук и деловито спросил: – Взрывчатку?
– Ага! Крепи на замок. Вот, правильно. Барышни, поднимаемся за второй поворот! Быстренько, быстренько!
Только успели подняться, как внизу рвануло, а осколки замков проскрежетали по стенам. Сошли вниз и только тогда пожалели пулемет: он вместе с останками мумий лежал под дальней стеной. Но с другой стороны, он вроде как и не должен пригодиться в местных условиях, а по тяжести он тянул не меньше чем малая пушка-кулеврина. Ну а наганы вроде как и не должны повредиться.
Дальше влево шла комната с дежурными офицерами. Один так и сидел за столом, второй лежал у стеллажа с документами. Оттуда же вели две двери в караулку и казарменное помещение. И уж там, в пирамиде, оказалось оружия и боеприпасов столько, что даже Люссия загрустила:
– Зря Карл за патронами отправился.
На втором подвальном этаже виднелась вторая такая же решетка и еще два стражника. Эту решетку рвать не стали, в данный момент в боеприпасах не нуждались, а судя по тележке и рельсам, на которых она стояла, именно там и располагался арсенал.
Да и проход на минус третий этаж оставался свободен. Там такая же преграда, но уже двойная, а вторая – глухая бронированная дверь.
– А вот здесь уже точно нечто сродни сокровищам, – согласился Кормилец с раскрасневшейся Люссией. – Но сюда мы вернемся завтра, уже все вместе. В таких местах лучше подстраховаться.
Ну и на самом нижнем уровне, опять-таки за решетками, виднелся точно такой проход, какой обычно показывают в тюрьмах. Из чего следовало, что и в этом мире имелись преступники, бунтовщики, неугодные или политические оппоненты. За решетками располагались мумии, некоторые перед смертью выставили в проход свои конечности. Но сразу было видно: скученность невероятная. То ли пленных набрали перед катастрофой, то ли воров всех выловили.
– Сюда тем более спешить не стоит, – решил Михаил и первым двинулся наверх. Возле сокровищ повздыхали все вместе. – Все равно одного заряда не хватит. Но в любом случае медали, почетные грамоты мы сегодня заработали! Пусть только мэтры пожадничают на похвалу. За мной! За орденами!
То есть к ужину группа возвращалась победителями. Оживленно переговариваясь и дискутируя, они ввалились в купальни, где уже постепенно накрывали на столы, а вышеупомянутые мэтры, успевшие привести себя в порядок, готовили зрителей к предстоящему спектаклю. Казалось, лучше них никто сработать не в силах, поэтому отчет господина Днепрянского встретили восторженным ревом.
Тут же было решено: вначале демонстрация пантеона, потом ужин, а сразу после него экскурсия с несколькими зарядами в карманах к арсеналу-тюрьме-сокровищнице. Понятное дело, что всем без исключения захотелось и там побывать.
И только тогда обратили внимание, что Ф-фотя в наличии, в своем гнезде в углу купален, под которое ему приспособили опустошенный бассейн. И Кимала присутствует, помогая на кухне.
– А где Карл? – устремилась к наездницам журналист.
– Он нас с орлом патронами нагрузил под завязку, а сам остался. Сказал, что попытается второй дизель наладить, завести и опробовать. Чтобы уже лишний раз туда не мотаться. Будет время, оставшиеся там три пистолета почистит и проверит.
– Ух он… – Люссия в бессилии сжимала кулачки, хотя понимала всю правоту такого решения. – Да у нас здесь теперь не только пистолеты, но и пулеметы есть! О-о-о!
В этот момент Броди всех и позвал на смотрины пантеона. Мол, оставляйте столы, наш пернатый союзник за ними присмотрит. И когда пассия его друга проходила рядом, он шепотом ее подбодрил:
– Сама ведь знаешь, Карл такой. Не допустит, чтобы два раза переделывать одно и то же. – Заметив у нее на локте подаренную камеру, улыбнулся: – Снимаешь?
– Скрытно. Так интересней.
Травмированный Тэйви добрался до цели сам. Его коллегу, с поврежденными ногами, пришлось частично нести, ну а все остальные заходили в пантеон с немалым предвкушением. Подобные открытия для археологов всегда сродни открытию нового мира. А уж когда и сам к этому становишься причастным – удовольствия, радости и морального удовлетворения выше крыши.
Вначале все долго рассматривали невероятное мифическое создание, скорее всего, плод чьего-то больного воображения.
Но массивная статуя смотрелась настолько эффектно, что поневоле хотелось верить в то, что подобные существа живут где-нибудь на окраине вселенной.
Потом Александр Константинович спустился вниз амфитеатра и оттуда огласил:
– Но и это еще не все. Смотрите, к чему приводит простое соприкосновение ладони с поверхностью статуи!
И когда он коснулся камня, статуя тут же стала плавно вращаться вместе с постаментом против часовой стрелки. На своде вдруг появилась странная цветовая иллюминация, и заиграла тихая, но очень приятная музыка. Вроде как играл огромный оркестр, но звуки не были пафосными, высокими или возбуждающими. Под такую музыку хотелось закрыть глаза, глубоко вздохнуть и наслаждаться покоем. Что все и сделали. Кроме Люссии. Фотокорреспондент в ней победил стремление к покою, и она быстренько установила камеру в выемку стены так, чтобы и самой попадать в объектив. Затем весело подмигнула в камеру и чинно застыла, как и все остальные.
Но все равно через несколько мгновений глаза у всех раскрылись от неожиданно резкого, скрипучего голоса, который раздавался от третьего выхода на верхнюю ступень и которую так и не открыли до сих пор по ненадобности.
– А кто вам позволил сюда войти?! – Переводчики речи были у всех, причем по отношению к данному языку устройства не тратили время на адаптацию. Участники спектакля сразу понимали прекрасно каждое слово.
Ну и естественно, что все развернулись на этот скрип. И это оказалось последнее движение, которое удалось сделать осознанно. Всю плоть словно сковало невидимым льдом, нельзя было пошевелить даже пальцем, хотя каждый осознавал себя дышащим, слышащим и видящим.
Вопрос задал высокий, стройный человек в блестящих до ослепления белых одеждах. На этом фоне даже смуглое лицо было трудно различимо, но то, что оно человеческое, не вызывало сомнений. Как и то, что этот человек принадлежит к синезодам.
