по другой улице, параллельной той, по которой приехал в магазин. Она проходила чуть в стороне от пансионата, и по ней можно было добраться до выезда, но в последний момент Грушев все-таки передумал ехать туда. «Что ты скажешь охране, которая наверняка там будет? — спросил он себя. — Что заблудился в трех соснах?» Эта мысль казалась логичной, и водитель почти убедил себя, что ему не хочется вызвать подозрения в первый день работы. Хотя он не мог отделаться от ощущения, что дело не только в этом. Было что-то еще — какое-то слабое, едва уловимое предчувствие, говорившее ему, что стоит поскорее вернуться в пансионат. Да еще и кот, почти всю дорогу назад дремавший на сиденье, внезапно проснулся, навострил уши и уставился в окно, нервно дергая хвостом, словно ему тоже зачем-то срочно понадобилось снова оказаться в гараже.
Егор увеличил скорость, въехал на стоянку позади пансионата и увидел бегущим к нему навстречу коллег-шоферов. Оба размахивали руками и что-то кричали, а позади них, возле гаража, виднелся еще один микроавтобус — не тот, что Грушев видел в самом гараже, а какой-то другой, темно-серый и припорошенный снегом. Как раз в тот момент, когда Егор притормозил, собираясь спросить у Василия с Дмитрием, в чем дело, задняя дверь этого микроавтобуса открылась и из него выглянула женщина в длинной меховой шубе. Выбравшись из машины, она сразу же снова сунулась внутрь и вытащила оттуда ребенка лет пяти — закутанного в «сто одежек» и явно тяжелого.
Грушев остановился, распахнул водительскую дверцу и высунулся из грузовика:
— Что-то случилось?
— Молодец, что так быстро приехал! — крикнул ему Василий. — Тут пациентов привезли, некоторые не ходячие, помоги их в пансионат отнести!
Кусихвост перепрыгнул через Егора и выскочил из кабины на снег — а потом иссиня-черной тенью метнулся к мини-вэну. К женщине, державшей на руках ребенка, и к другим вылезающим из салона людям.
За ту пару минут, что понадобились Егору, чтобы вылезти из грузовика и закрыть кабину, из микроавтобуса выбрались не меньше десятка человек. Двоих — мужчину и женщину — по очереди вытащили Василий с Дмитрием и усадили на снег возле мини-вэна, остальные вышли сами. Все были в толстых шубах или дубленках, а поверх них, к тому же, кутались в накинутые на плечи клетчатые шерстяные пледы, словно там, откуда они приехали, было еще холоднее, чем в кошачьем городе, и словно в машине, которая привезла их сюда, не работала печка. Хотя, может, так оно и было?
Грушев подбежал к мини-вэну и протянул было руки к женщине, державшей ребенка, собираясь забрать его у нее, но внезапно позади него раздался голос запыхавшейся Таисии:
— Стой, ребенка я сама донесу, помоги кому-нибудь более тяжелому!
Егор оглянулся на девушку и в очередной раз машинально отметив про себя, что он не слышал, как она подбежала к нему. Но удивляться было некогда, и он снова повернулся к пассажирам мини-вэна. Его коллеги-водители уже повели к пансионату едва передвигающего ноги мужчину, обхватившего их за плечи, так что Грушев подошел к сидевшей рядом с машиной женщине:
— Обнимите меня за шею и держитесь!
На первый взгляд эта дама выглядела довольно полной, но когда он взял ее на руки, она оказалась совсем легкой — видимо, все дело было в надетой на нее объемной пушистой шубе.
— Спасибо вам, — тихо сказала она, пока Егор нес ее к черному входу в пансионат, а потом вдруг добавила, возвысив голос: — Пусть судьба вознаградит вас за вашу доброту!
— Да не за что, мне не сложно… — смущенно пробормотал молодой человек, не зная, как реагировать на такую неожиданно горячую благодарность.
Ему и правда было удивительно легко нести ее, словно это был не взрослый человек, а ребенок лет пяти-шести. Мало того, даже сквозь ее толстую меховую шубу он смог почувствовать, что эта женщина была страшно худой, словно в руках у него был живой скелет. При этом лицо у нее было вполне обычным, не исхудавшим и осунувшимся, как у людей, которые долго голодали.
— Егор, сможешь дверь открыть? — послышался сзади голос Таисии.
Грушев оглянулся на девушку — она шла следом за ним с ребенком на руках, но ей явно было тяжелее, чем ему, так что двигалась она гораздо медленнее. Еще дальше, постепенно догоняя ее, к пансионату шли, поддерживая друг друга остальные вновь прибывшие, а в самом хвосте ковыляли отставшие от всех Василий с Дмитрием, теперь уже почти тащившие на себе первого пациента.
— Сейчас открою! — крикнул Егор в ответ и еще быстрее зашагал к черному входу.
Перед дверью он перехватил свою ношу поудобнее, перевесив ее на левую руку, и правой не без труда дотянулся до дверной ручки и дернул ее на себя. Женщина, которую он нес, чуть слышно охнула.
— Извините, — сказал Грушев, оглядываясь по сторонам. — Сейчас впустим остальных и сами тоже войдем.
— Да конечно, не торопитесь, — отозвалась женщина все тем же тихим голосом. — Я не так уж замерзла, могу подождать…
— Долго ждать вам теперь не придется, — пообещал Егор, и она слабо улыбнулась:
— Я ждала этого всю жизнь — несколько минут точно ничего не решат.
К двери приблизились двое обогнавших Таисию пассажиров — их лица были почти полностью закрыты низко надвинутыми шапками и поднятыми шарфами, так что их невозможно было разглядеть, но со стороны они показались Грушеву глубокими стариками.
— Спасибо вам, — сказал один из них, когда они проходили мимо Егора, и его голос оказался совсем молодым, чуть ли не как у подростка.
После него в пансионат прошла, пошатываясь, Тая — она только кивнула Грушеву с напряженным видом, полностью сосредоточенная на том, чтобы не уронить тяжелого ребенка. Следом за ней шла еще одна женщина, на вид вполне здоровая — остановившись рядом с Егором, она протянула руку к дверной ручке.
— Идите, отнесите ее внутрь, я подержу дверь, — предложила она, и Грушев, благодарно кивнув, устремился со своей подопечной в тепло — он лишь теперь начал чувствовать, что на улице довольно морозно. «Видимо, это родственница кого-то из больных или, может, сиделка», — подумал он, поднимаясь по ступенькам.
Кто-то включил на этой обычно темной лестнице свет, а со второго этажа доносился шум множества взволнованных голосов. Егор ускорил шаг, торопясь дойти до этого этажа и узнать, куда нести пациентку дальше, и с легкостью обогнал Полуянову, но потом ему навстречу вдруг выбежали несколько кошек — уже знакомый молодому человеку серо-полосатый Мышебор в окружении таких же полосатых
