нежно и аккуратно. Пальцы не сжимай, резких движений не делай.
Рыжая часто закивала и протянула ладони. Я осторожно, готовый в любой момент отдёрнуть руку, протянул жезл. С Принцем никогда не угадаешь — понравится ли ему человек. Если нет, может ударить крохотной молнией.
— Ах!
Глаза моей ученицы расширились, когда жезл опустился в её ладони.
— Он тёплый!
Ты смотри, понравилась рыжая Принцу.
— Значит, будешь носить его за мной. Идём.
Александра несла жезл будто хрустальную вазу. С обожанием смотрела на серебряные знаки, глупо улыбалась и нежно поглаживала пальцами золотые обводы. Принцу такое обращение нравилось — он тихонько гудел, впитывая окружающий эфир, и рассыпал по лицу девушки яркие блики. Вот зараза волшебная! Любит, когда с ним так обращаются.
* * *
Мы вышли во двор усадьбы.
— Александра, будьте добры, отвлекитесь от принца.
— А? Да-да, простите, Константин Платонович. Он такой красивый.
— Не позволяйте ему ввести вас в заблуждение. Это не красота вовсе, а потоки эфира. Вы ещё их не видите, но уже чувствуете.
Рыжая кивнула и оторвала взгляд от жезла.
— Теперь скажите, сударыня, откуда к нам приедут незваные гости?
— Ммм… От леса, по самой короткой дороге из Мурома.
— Предположим. Как думаете, где они остановятся?
Александра прищурилась.
— Около берёзы. Оттуда всю усадьбу видно.
— Возможно. Очень даже возможно.
Мы прогулялись до старой берёзы, и я забрал у Добрятниковой жезл. Девушка нехотя отдала его мне, ревниво поджав губы.
— Отойдите.
Я взмахнул жезлом, замыкая потоки эфира на себя. По спине пробежал озноб, а в основание черепа впились невидимые тонкие иглы. Ух, давно я не работал с middle wand! До чего же незабываемые ощущения.
Рыжая во все глаза смотрела, как я накладываю на площадку рядом с берёзой огромный Знак с малыми Печатями. Эфир оставлял в пыли видимый след — девяти вершинную эннеаграмму с закорючками печатей на углах. Появляющийся сам по себе рисунок привёл мою ученицу в восторг.
— Это небольшой сюрприз для наших гостей.
Отдав Александре жезл, я вытер платком вспотевший лоб.
— Теперь поставим такие же фигуры во дворе.
— А опричники не заметят ловушку?
Я пожал плечами. Сомневаюсь, что они будут смотреть под ноги. Деланных магов в России немного, и не каждый рискнёт воевать с Талантами. А сами такие Знаки они ставить не умеют.
На рисование ловушек ушло больше часа. Даже Александра, таская за мной Принца, утомилась и растеряла восторги. В конце работы я наложил несколько Печатей на окна усадьбы, чтобы не побили стёкла. Потом замучаешься от сквозняков, пока заменят во всех окнах.
— Всё, сударыня, мы закончили.
Рыжая вздохнула с облегчением, но жезл отдала неохотно.
— Константин Платонович, а вы его обратно разберёте?
— Обязательно разберу и спрячу. Нельзя оставлять работающие магические артефакты без присмотра. Тем более Принца, склонного к злым шуткам.
— А когда вы будете учить меня им пользоваться?
Я рассмеялся.
— Сударыня, до работы с middle wand я допущу не раньше, чем вы сдадите мне экзамен на бакалавра. И даже не думайте прикасаться к жезлу без разрешения — и сами покалечитесь, и усадьбу разнесёте.
* * *
Пришла пора выдать оружие. Три «огнебоя» оставил себе, чтобы не ждать перезарядку. Один выдал Боброву.
— Стреляешь хорошо?
— На охоту ходил, вроде попадаю.
Я протянул ему «огнебой», переделанный из старой аркебузы. Там такой калибр и толстый ствол, что я наложил Печать помощнее — даже если не попадёт, так оглушит цель небольшим бабахом.
Тришке с Прошкой, двум слугам-оркам, я отдал два обычных пороховых ружья. Оба засветились от счастья, получив в руки оружие. Стали гыгыкать и пихать друг друга локтями, хвастливо споря, у кого ствол лучше. Ну, ей-богу, как дети!
— Так, орлы, слушай мою команду. За мной!
Выведя их во двор, я указал на лес, через который шла дорога.
— Значит так, прячетесь в лесу, чтобы вас не видно и не слышно было.
— И стреляем, как подъедут?
— Нет, пропускаете их. Сидите как мыши, не высовываетесь. А когда они начнут на усадьбу нападать, тогда можете пострелять.
— Сделаем, барин.
Тришка, оказавшийся парнем посерьёзней, толкнул Прошку в бок.
— Ага, — Прошка шмыгнул носом и вытер его рукавом, — знамо, дождёмся.
— Вот и молодцы. Возьмите у Настасьи Филипповны что-нибудь на перекус и идите в засаду.
Разобравшись с орками, я вернулся в дом. И тут же окунулся в небольшой скандал.
— Положи! Ты не умеешь стрелять!
— А вот и умею!
— Не умеешь!
— Умею! Мы с Константином Платоновичем на волков охотились.
— Врёшь!
— А вот и не вру!
Танька и Александра схватились за один «огнебой» и смотрели друг на друга, будто кошки перед дракой. Если бы я хоть на минуту опоздал, точно бы сцепились. И плевать им было, что одна дворянка, а другая крепостная.
— Успокоились, — я повысил голос, — и объяснили, о чём спор.
— Она ваше ружьё взяла! — Александра и не подумала отпускать «огнебой». — И врёт, что с вами на волков охотилась.
— Не врёт, — я усмехнулся. — И из «огнебоя», и ножом парочку зарезала.
Рыжая наконец выпустила оружие и выпрямилась, задрав подбородок. А Танька улыбнулась мне и захлопала глазками, безбожно переигрывая.
— Можно мне взять, Константин Платонович? Я на втором этаже из библиотеки стрелять буду.
Я махнул рукой — бери, всё равно ведь найдёшь, как ввязаться в драку. Не дашь ружьё, с ножом полезет.
Танька расплылась в улыбке, поклонилась мне и, прижимая «огнебой» к груди, побежала к лестнице.
— Константин Платонович, а как же я? — очнулась рыжая. — А мне ружьё? Я тоже стрелять умею, меня папенька всегда на охоту брал.
Вот же ж упрямица!
— Сударыня, что мне открутит ваш папенька, если с вами что-нибудь случится?
— Константин Платонович, — на этот раз Александра решила не требовать, а воспользоваться методом Тани. Состроила жалостливое выражение лица и перешла на ласковый тон. — Я аккуратно, честное слово. Выстрелю и сразу спрячусь.
— Нет.
— Пожалуйста! Я буду очень, очень осторожна.
— Александра, даже не думайте.
Почувствовав, что метод не работает, она вернулась к прежней стратегии.
— Константин Платонович, если вы мне не дадите оружие, я возьму в сарае вилы.
— Не смешите меня, сударыня. Вы их хоть раз в руках держали?
— Не извольте сомневаться, держала. У нас слуг не так много, руками иногда тоже приходится работать.
Рыжая подошла ко мне ближе, вздохнула и сказала гораздо тише:
— Константин Платонович, ну правда, что за глупость. Я отлично умею стрелять и могу помочь вам. Если вас убьют, это будет моей личной трагедией, и тогда я сама вместо папеньки вам что-нибудь откручу. А если боитесь, что я как
