дура вылезу под пулю, давайте напишу записку, что я покончила с собой от несчастной любви.
— Ко мне? — я чуть не рассмеялся.
— Нет, к вам это банально. Пусть будет Левин, например.
— Вы меня доведёте до корчей, сударыня. Вот, держите пистолет. Это «громобой»…
— Я знаю, у отца такой был раньше.
— Продали?
— Сломали, — девушка вздохнула. — Взяли пострелять с сёстрами, ствол перегрелся и лопнул. Матушка нам розог всыпала по первое число, даже сидеть не могли.
— Этот не перегреется. Всё, уйдите с глаз моих, пока я не передумал.
Александра сбежала на второй этаж, а я остался в прихожей. Здесь как раз отличная позиция для стрельбы — узкое окно, похожее на бойницу. И дверь заодно прикрою от назойливых визитёров.
— Костя, — в прихожую заглянул Бобров, — едут.
Я бросился к окну. Ага, точно, едут. Четыре экипажа вылетели из леса, промчались по дороге и остановились под той самой берёзой. Отлично! Будет им сюрприз, как и планировалось.
Из экипажей выпрыгивали опричники. Ёшки-матрёшки! Да их там человек двадцать! Это всё по мою душу? Прямо-таки горжусь — ради меня одного толпа народу. Хотя подозреваю, что это не меня боятся, а все свободные от другой службы приехали развлечься.
— Нам конец, — уныло вздохнул Бобров, — разделают, как бог черепаху.
— Отставить панику, — я ткнул раскисшего Боброва локтем, — смотри, к нам выслали парламентёра.
Один из приехавших вынул белый платок и, размахивая им, пошёл к усадьбе.
— Пётр, сходи узнай, что им надо.
Бобров и опричник шли навстречу друг другу. Чёрт, слишком далеко, так я ничего не услышу! А мне ведь интересно, в пересказе Боброва наверняка пропадут мелкие детали. Ладно, попробуем исправить ситуацию.
Я вытащил из кармана small wand. Так-с, попробуем. Быстрым движением я нарисовал на стекле Знак воздуха. Справа от него Знак резонанса, затем Печать усиления и Знак концентрации. Если такую дикую связку показать профессорам Сорбонны, меня бы лишили степени и выгнали с позором. А между тем она вполне рабочая, и даже слова разобрать можно.
— …неожиданная встреча! Любезный душка-Бобров! Каким судьбами? Голицыны прислали?
Голос, хоть и искажённый Знаками, я узнал сразу — бастард Шереметева.
— А хоть бы и так. Да, прислали. А скоро приедут и остальные.
Бастард расхохотался.
— Врёшь, Бобров, ой, врёшь! Не будут Голицыны вмешиваться в этот спор. Твой князь не любит воевать, особенно по таким пустякам.
— А кто сказал, что это пустяк?
— Не смеши меня, Бобров. Мы оба знаем: Урусов — случайная пешка, не больше. Ни родни, ни знакомств. А его мерзкий дядя кормит червей.
— И всё-таки…
— Не начинай. Если бы Голицыны хотели его защитить, я бы не стоял здесь.
— Ошибаешься.
— Бобров, ты как телёнок, даже убивать жалко. Три дня назад твой князь виделся с моим отцом. И знаешь что? Урусова сдали нам с потрохами. Это имение — законное владение Шереметевых. Или ты не знал, что Василий Фёдорович в нашем роду? Его завещание не стоит и рубля без одобрения семьи. Понимаешь?
— Завещание оформлено по всем правилам.
— Ты реально дурак, Бобров. Кого интересуют бумаги? Главное — что скажут главы родов. Если бы князь хотел защитить этого напыщенного французика, он прислал бы не тебя и даже не опричников, а просто заявил, что Урусов под его покровительством. Но князь не хочет ссориться с моим отцом.
Если честно, я подозревал что-то такое. Слишком уж несерьёзная фигура Бобров, чтобы посылать его ко мне. Да и кто я для князя? Мелкая сошка. У них в России многовековые интриги, разборки, финансовые интересы. Кто будет портить отношения с давним партнёром по «большой игре» ради никому не известного деланного?
— Константин и сам может постоять за себя.
— Деланный маг? Ты серьёзно в это веришь? Против Таланта он недобитая муха. Червь.
— Но тебя он без пальцев оставил.
— Хах! — Шереметев заржал. — Только дядя помешал мне разделать его как курёнка. А сейчас старый хрыч мёртв и не сможет прикрыть эту бездарность.
Бастард покачал головой и перестал смеяться.
— Мне надоел этот глупый разговор. Передай Урусову — если он добровольно выйдет сюда, принесёт извинения и даст клятву верности роду Шереметевых — я оставлю его в живых. Самонадеянный болван будет заниматься тем, чем и должен: работать на благо моего отца.
— Он не согласится.
— Тогда пусть пеняет на себя. Скажи ему — будет умирать медленно и мучительно.
Шереметев продемонстрировал правую ладонь, где не хватало двух пальцев.
— Вот за это я отомщу сторицей. Всё, хватит болтать — иди и передай мой ультиматум. Жду здесь Урусова через пять минут.
Бобров, проваливший переговоры, опустил плечи и пошёл обратно в дом.
Значит, ультиматум. Ах, мой дорогой бастард, ты слишком самонадеян! Думаешь, я сам выйду и сдамся? Уже бегу и падаю. Я прекрасно помню, как ты подло напал на меня. Ничего, я тогда отстрелил тебе пальцы, а сегодня оторву голову.
Говорят, род Урусовых происходит от воинственных степных огров, завоевавших полмира и создавших «Огрын эзэнт гүрэн» — Огрскую Великую Орду, от восточного берега Катая до Карпатских гор. А предки-орки ходили походами против Царь-града и несколько раз грабили город подчистую. Сегодня пращуры будто стояли у меня за спиной и требовали насадить головы противников на копья. И знаете, я был с ними солидарен.
— Костя, — Бобров проскользнул в дверь, — он говорит…
— Знаю.
— Ты…
— Нет, не собираюсь.
— А если…
— Если хочешь, можешь уехать, здесь будет горячо.
— Вот ещё! — Бобров возмутился. — Я обещал помочь и останусь.
Я хлопнул его по плечу.
— Спасибо, дружище. Тогда приготовься, мы начинаем. Прикрой левое крыло, пожалуйста.
— Сделаю, Костя.
Пётр кивнул и пошёл в столовую. Надеюсь, он хоть разок попадёт, всё помощь. А я закончу остальное.
* * *
Бастард Шереметева вытащил из кармана часы-луковицу и открыл крышку. Пять минут истекло, а противник и не думал сдаваться. Впрочем, сомнений не было — выйдет, никуда не денется. Кто этот деланный против настоящего Таланта? Ни одного шанса против двух десятков опричников.
Чтобы ускорить сдачу, бастард зло ощерился и поднял руку. С пальцев сорвалась молния и ударила в стену дома. Вот так! Маленькая демонстрация силы, чтобы Урусов осознал свою ничтожность.
* * *
Я только этого и ждал — первый выстрел сделан, любому суду я поклянусь, что только защищался. А теперь пора показать, что может натворить middle wand в умелых руках. Закрыв глаза, я взялся за тонкую струну эфира и дёрнул со всей силы.
Под старой берёзой открылся филиал ада. Огромная девятивершинная эннеаграмма,
