разбираться. Он жаждал крови.
Однажды Бартлер напал на отца. Все обошлось несколькими царапинами, но это осложнило их отношения. Отец надел на него ошейник. Все это творилось на моих глазах, а я была соплячкой, чтобы понять, каково приходилось Барту. Одно дело добровольно принести клятву верности, другое – стать рабом и подчинить природные позывы воле хозяина, а тот запрещал ему подлунные прогулки. Но причина здесь таилась отнюдь не в уязвленном самолюбии отца.
У Барта обнаружился сильнейший телепатический дар, который становился тем слабее, чем чаще оборотень перекидывался. Отец же не мог отказаться от такого преимущества перед "партнерами по бизнесу". Со временем оборотень успокоился, свыкся с необходимостью подчиняться, приспособился, возвысился над прочими обителями Дома, фактически став правой рукой отца, его поверенным в любых делах. Но вот смирился ли он? Нет, не думаю.
– Прости, я не хотела, – я коснулась его плеча. Пусть и с натяжкой, но я все-таки могла назвать Барта другом. – Но согласись, если Клинки захотят развязать войну, они это сделают. Если понадоблюсь, ты всегда сможешь меня найти. И потом, у нас есть Мика и его волшебная дудочка.
Бартлер улыбнулся краем рта.
– Он свил гнездышко в борделе мадам Силиции. Пьет без просыху и трахает все, что движется третью неделю кряду. Об этом они тоже знают. Боюсь, когда начнется заварушка, он и вынуть-то не успеет, как его порешат.
– Да, узнаю дорогого братца, – хмыкнула я.
В последний раз я видела Мику и того дольше. Мы переселись в Грязных Кварталах месяца два назад. Я бродила по рынку в поисках ингредиентов для одного зелья. И тут нате вам, пожалуйста.
В стельку пьяный Мика вывалился из неприметной двери ко мне под ноги и попутно обдал ядреными парами трехдневного перегара. Вслед ему неслись отборная ругань и членовредительские обещания. Братец вообще мало кому внушал уважение, даже посредством отцовского авторитета. Я полюбовалась на барахтающееся в грязи "чудо" и попыталась вернуть в вертикальное положение. Все-таки брат, хоть и приемный. Получилось далеко не сразу. Тело сопротивлялось и материлось, а когда поняло, откуда пришла помощь, прицельно в меня плюнуло и уковыляло в подворотню. Напоследок Мика обернулся. Ненависть в синих глазах была вполне себе трезвой. Я ответила привычной гаденькой ухмылкой, хотя скулы сводило омерзением. Вот такие братские чувства мы друг у друга вызвали.
Сейчас я пила кофе, и мои мысли перескакивали с Мики на возможное участие в грядущих разборках. Никогда бы не подумала, что кто-то посягнет на территории отца. Его авторитет среди кланов Бьёрсгарда и Убежища был непререкаем, а любые наскоки подавлялись еще в зародыше. Жестоко и быстро. Так нет же, Кровавые Клинки снова позволяют себе заглядывать в пасть голодному дракону.
Бартлер посмотрел на часы и поставил чашку на стол.
– Пожалуй, мне пора, – он забрал пальто со стула. – Проводишь меня?
Я кивнула и поставила чашку рядом с чашкой оборотня. У двери он обернулся:
– Не расскажешь, где тебя носило столько времени?
Я неопределённо пожала плечами. Я знала Барта чертову уйму лет и никогда не скрывала от него своих дел, но в этот раз что-то удерживало меня от рассказа о выпавших из жизни неделях. Странное и неприятное чувство. Барт проницательно прищурился:
– Уверена?
– Более чем, – кивнула я.
Он покачал головой и шагнул за порог, обернулся.
– Мой тебе совет, дорогая, не играй в азартные игры с КВМБ. Они могут дорого стоить.
Я кисло улыбнулась.
– Не слишком ли ты обо мне печешься?
– О тебе? Вряд ли. Видишь ли, когда тебя нет дома, твой отец почти все время пребывает в дурном настроении. Это вызывает у меня несварение. А если тебя упекут в тюрьму, мне придется жить с этим вечно.
Я освободилась и отступила за порог.
– Я передам твой привет отцу, – оборотень коснулся моего подбородка жесткими пальцами. – Скажу, что ты обещала навестить его в ближайшее время. Так будет лучше.
– Пока, Барт. И мой тебе совет, запасайся желудочными каплями. Потому что я не вернусь без крайней необходимости.
Он покачал головой и ушел. Я же захлопнула дверь, проверила замки и руны и направилась в ванную, чтобы наконец побаловать себя пенными процедурами. Подогрела остывшую воду заклинанием и сбросила халатик. И с тихим стоном поместила многострадальное тело в ее исцеляющие объятия. Глаза закрылись сами собой.
Я ушла из Дома несколько лет назад. С тех пор как начала учиться и освоила ремесло травника, моя жизнь перестала подчиняться только прихотям отцам и моим обязанностям перед его Домом. Я была сама по себе. Работала в агентстве, жила на Ведьминой горе и брала заказы все реже. И да, в отношении меня дэ Аншэри оказался не так уж и не прав. Доступ к Вратам действительно открывал для меня неограниченные возможности в перемещении между мирами.
Все что мне было нужно сделать, это слегка подкорректировать их работу. До недавних пор мне это удавалось. Охрана знала мою привычку проверять и перепроверять данные перед каждым запуском и потому не обращала внимания на мои долгие отлучки в недра колец. Запустить оттуда маленький портал, а затем списать это на точечную активацию матрицы было проще простого. Так нет же! Вторжения нежити спутали мне планы и поставили под угрозу все, чего удалось достичь за пять лет кропотливой работы. Впрочем, в обрушении Врат были и плюсы. Если там и остались хоть какие-то мои следы, оно их полностью разрушило. Дэ Аншэри вряд ли удастся хоть что-нибудь найти, но сбрасывать со счетов этого надменно упыря пока не стоило.
Мое внимание привлек странный звук – то ли скрежет, то ли шуршание. Я лениво приоткрыла один глаз, надеясь, что это мантикора крадется из спальни, чтобы спереть хозяйский тапочек, и выскочила из ванной как ошпаренная. Только убежать далеко не удалось. Разлитая водичка сыграла со мной злую шутку. Я угодила пяткой в лужу, поскользнулась и, глупо взмахнув руками, рухнула на пол, треснувшись затылком о кафель. Из глаз сыпанули искры.
Сидящая на потолке тварь размером с теленка, задумчиво склонила голову набок и по-кошачьи завиляла задницей, готовясь к прыжку. Длинные когти заскребли по штукатурке и оставили глубокие борозды. Поджарое тело в клочках сероватой шерсти задрожало, вздыбливая иголки от холки до кончика хвоста. Короткая, но полная кривых клыков пасть ощерилась, и вниз потянулись ниточки слюны. Взгляд у нее был спокойный, до жути осмысленный, человеческий. Я начала отползать к двери в комнату. Надеялась добраться до секретки в полу, где у меня лежал пистолет, заряженный серебром, до нападения твари.
Не успела.
Загребая задними, немного более длинными лапами, вурдалак оттолкнулся от потолка и приземлился прямо надо мной. Я оказалась между его передними, машинально вскинула руку, чтобы защитить горло и глаза, в которые со шкуры посыпались
