могут существовать друг без друга.
Дэлан сдал дежурство при штабе больше часа назад, а все никак не мог уснуть. То ли слишком устал, чтобы сразу отключиться, то ли мешали бряцающие снаружи походного офицерского шатра доспехи караульных. Он и сам не знал, но что-то было не так. С ним или со всем миром разом. Трепыхающиеся на ветру стены давили на него, будто каменные. Словно он застрял в одиночной камере, и в глаза сквозь узкое зарешеченное окошко бьет свет. И звучит голос. Едва различимый за шорохами обыденных мыслей. От него нет спасения, в какой бы угол не забился.
– Вы, магистр, либо не умеете играть, либо держите в уме хитроумную стратегию, – задумчиво проговорил один из офицеров, с которыми вампир делил шатер. Послышались шлепки засаленными картами по складному столику. – Сколько вы мне должны?
– Треть дневного содержания, – отозвался противник, подбрасывая в кучку мелкого серебра в центре еще одну монетку. – Один умный человек меня однажды научил, что перед начальством и партнерами по картам выгоднее казаться глупцом втрое от того, что есть на самом деле. Как вы считаете, Дэланакар?
Вампир поморщился и сбросил ноги с лежака, не имея желания быть втянутым в чужой разговор. Магистр Эйвэ смотрел на него голубыми глазами деревенского паренька, в глубине которых таилась легкая насмешка. Он прибыл в их боевое звено три дня назад и уже успел оставить половину офицерского состава полка без недельного содержания, именно с этим нарочито простодушным выражением.
– Мой вам совет, Анаэль, считайте это признанием, – сказал Дэлан хмурому капитану. – Он выманивает у вас монеты.
Магистр Эйвэ притворно вздохнул.
– Мне кажется, вы говорите о ком-то другом. Почему бы вам не присоединиться к нам, и тогда вы поймете, что я играю исключительно честно.
Дэлан поднялся.
– Предпочту убедиться, что в лагере все спокойно, – сухо ответил он, проверяя, все ли боевые амулеты на шее и запястьях на месте, потом закрепил на поясе ножны с верным клинком. На самом деле ему просто хотелось выйти на свежий воздух в полном одиночестве. – А вам, господа офицеры, следует отдохнуть.
– На гражданке отдохнем, – отмахнулся Эйвэ, снова покрывая карты капитана козырями. Противник ошарашенно уставился на разыгранную комбинацию. – Сколько теперь вы мне должны, любезный Анаэль? Два дня?
– Я что-то не совсем понял, как вы это сделали, – процедил капитан.
– Вы хотите, чтобы я объяснял вам основы игры, или попытаетесь отыграться? – усмехнулся дроу.
– Я обдиру вас как липку! – проскрежетал капитан, хватаясь за колоду. – Сколько на кону?!
– А вот это уже другой разговор, – медовым голосом протянул магистр. – Позволите сдвинуть?
Вампир покачал головой и шагнул в темноту.
Туман покрывал лагерь беспросветным колпаком. Чадившие факелы превратились в желтые размытые пятна. Проходящий мимо патруль, молча отдал ему честь и пошел дальше, чтобы сразу исчезнуть. Дэлан запахнулся в шинель и побрел к своему дракону. В его груди вибрировала дрожь сродни той, что ощущаешь, когда вот-вот начнется бой, в котором либо ты, либо тебя.
Во мгле спящие боевые драконы казались причудливо очерченными валунами. Воздух пах серой. Его Изенгест тоже не спал. Узкие щелочки желтых глаз были прикованы к единственному клочку чистого неба, усыпанному точками весенних звезд. Искусной иллюзии, но ни вампир, ни дракон не могли отвести взгляда от их таинственного мерцания. Там, за толщей породы, за налетом человеческих городов, сияли настоящие звезды.
Дрожь внутри Дэлана усиливалась. Он не пытался себя перебороть, но и не мог ее терпеть. Он устал. Поэтому и прибегнул к излюбленному средству успокоения – прижался к влажному от конденсата боку дракона, жесткому и шершавому. Внутри Изенгеста глухо ухнуло томящееся в заточении пламя. Ящер выпустил из ноздрей светящиеся струйки дыма и опустил голову на лапы, прикрыл глаза.
Небо расчертила широкая золотая полоса, отозвавшаяся яркой вспышкой где-то за туманом. Боль в груди бросила Дэлана в грязь. Она терзала его тело, терзала разум и душу. Рвала острыми когтями помутившееся сознание, не давала дышать. Глухое рычание вырывалось из охваченного огнем горла. Но все исчезло. Вампир понял, что лежит под крылом дракона. Он хрипло дышал, с трудом понимая, кто он такой.
– Найди мое дитя…
Это был тот голос. Чистый и громкий, молящий и повелевающий одновременно. Он обрушился на его воспаленное сознание градом острых иголок. Они рванулись внутрь, разрывая его на куски, но боли было так много, что он ее уже не чувствовал.
Вампир тяжело поднялся с земли и забрался в седло на спине дракона. Изенгест покорно расправил крылья и рванулся в небо.
Блуждать не пришлось. Боль вела вампира не хуже маяка. Под крыльями дракона мелькали поля, леса, селенья. Наконец, когда Дэлан стал думать о смерти, как об избавлении от мук, Изенгест заложил круг и плавно опустился на землю. Вампир окончательно обессилил и уже не мог держаться в седле. Просто скатился по скользкому боку на жирную от влаги землю.
– Уже близко…
Дэлан думал, что еще больнее уже быть не может, но ошибся. Перед глазами пылали кровавые круги. Но он знал, что скоро все закончится. Его цель близка. Он поднялся. Боль отступила. Ровно настолько, чтобы двигаться, но не мыслить самостоятельно.
Вампир огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, тянулось черное поле в клоках белого тумана. Он не знал куда идти, но пошел, оставив обеспокоенно рыкнувшего дракона позади. Ноги заплетались, но уверенно несли подчиненное тело вперед. Ему казалось, что он умирал и воскресал одновременно.
– Спрячь… Сбереги…
Боль исчезла. Словно спали оковы. Воздух рвался в грудь. Его стало так много, что он не мог дышать.
Впереди, в темноте, что-то шевельнулось. Дэлан пошел на это слабое движение, и силы возвращались в измученное тело. В грязи что-то было. Он наклонился и поднял на руки покряхтывающий сверток.
Младенец. На него внимательно смотрели удивительные золотые глаза. Вампир видел в них свое отражение и чувствовал его запах. Его дыхание пахло звездами, а персиковая кожа – небесами и земной твердью. Жизнью.
Вдоволь налюбовавшись на вытянувшееся от удивления лицо вампира, младенец разразился таким криком, что Дэлан едва не выронил его из рук. Он прижал к себе крохотное тельце и уже собирался отправиться к дракону, когда увидел приближающихся всадников. Их было пятеро. Вампир снова заглянул в золотые глаза и понял, что будет защищать это дитя до конца. Даже если придется рвать противников клыками.
Дэлан открыл глаза и сел, смахнув на пол клетчатый плед, которым был укрыт. От него пахло ведьмочкой. Полынь и мед окутывали незримой вуалью, проникали в горло и оживляли маленькие лезвия. Ночь
