Я ощутила в голове приятную тишину. Прекрасную и недолгую, как любая моя мечта. Нельзя беспомощно стоять и жалеть себя. Это неправильно. Непростительная слабость! Если от меня зависят жизни людей, я обязана бороться. Расспросить девочек не будет лишним. Занятия у них вел Дима, но нашел-то всех новеньких Вениамин. Точно! Как я сразу не сообразила? Веня знает, где искать юных дарований. Он поможет высмотреть их в городе. Вперед, к цели. Смысл поищу позже.
Оставив стену в покое, я добрела до лестницы. Преодолела четыре этажа и встала напротив Вениного кабинета. От двери веяло чем-то родным и безмятежным. Ох, какая ты жестокая, память о старых временах! Ничего не вернуть, не забыть, не исправить. Я в замкнутом круге, из которого один выход – замереть и не двигаться. Но я бегу, бегу, бегу… Спотыкаюсь на тех же местах, заранее зная, что меня ждет. Как глупая белка.
Я без стука толкнула дверь и вошла в темную комнату. Керосиновая лампа нещадно чадила, Вениамин сидел в углу на любимом кресле и обнимал сложенную пополам газету. Я не представляла, с чего начать. Надеялась, что мы закончили в прошлый раз. Опять ошиблась.
– Почему во вторник не зашла? – угрюмо спросил Веня, прервав затянувшееся молчание.
Ясно… Он заметил мой визит к Даше на занятие. Конечно, заметил.
– Так вышло, – сдавленно улыбнулась я. – У меня выдалась скверная неделька.
– По тебе видно, – буркнул он и отвернулся.
– Знаю, тот наш разговор не заладился…
– Как поживает парень, которого ты приводила?
– Влад? Нормально. По крайней мере, был утром. Если не натворил уже чего. С него станется…
Вениамин наконец соизволил повернуться.
– Ты ведь не поздороваться заскочила?
Он обижен, и причины у него имеются. Я повела себя некрасиво. Но дело есть дело – оно важнее.
– Я по поводу ваших учениц, Оли и Маши. Мне нужно их разыскать.
– Им грозит опасность?
– Нет, жертв младше двадцати еще не было. Подозреваю, все наоборот – детки могли… учудить что-нибудь.
– Молодежь, – хмыкнул Веня. – И как я раньше умудрялся за вами уследить? Состарился, не иначе.
– Бытует мнение, что кто-то из наших устроил это, – поделилась я.
– Явно не сам.
– Здесь замешаны силы, с которыми мы не сталкивались.
– Я тебе это сразу сказал! Чем ты слушала?
– Простите… Нам бы теперь догадаться, как загнать эти силы обратно.
– И каким боком тут девочки?
– Ну… – Я замялась. Не посвящать же наставника в постыдные подробности моей беседы с Настей. – Зачем убивать всех, я без понятия, а вот Диму… Мотив кое у кого был.
– Ты про Олю, что ли? – ухмыльнулся Вениамин.
Ох… Неловко вышло. Все-то он замечает… Значит, Настя говорила об Оле. Да, не ожидала от Димы!
Веня поморщился и забросил газету под кресло. Отныне его внимание всецело принадлежало мне.
– Сколько в тебе осуждения, дорогая. С какой стати?
– Вообще-то у него жена была, – высказалась я. – А Оля – ребенок…
– Ты просто не знаешь.
– Не знаю чего?
– Каково строить отношения с человеком, который никогда тебя не поймет. Твое окружение было другим.
– Без разницы! Мерзко это.
– Попустись, – властно произнес Вениамин. – Диму обвинить не в чем, совершенно.
– То есть у них не было романа?
– В смелых Олиных мечтах был. Он заботился о ней, а девочка неверно все истолковала. Вообразила невесть что… Но ты права, она обиделась, и натура у нее вспыльчивая.
– Вот я с ней и поговорю.
– Я отыщу Олю, но убедись, что она к этому причастна, прежде чем…
– Мы только поговорим.
Он сосредоточенно вздохнул и напрягся. Я притихла, боясь его отвлечь. Регулярные тренировки научили Веню распознавать энергетические отпечатки. Большинству людей со средними способностями это не под силу, но Вениамин… Это же Вениамин! Такой выдержке любой позавидует.
– Странно, – сказал он после продолжительной паузы.
Я почувствовала его тревогу – резкую, нарастающую, как катящийся с горы камень.
– Вы нашли ее?
– Найти-то нашел. Не в том дело. В городе появился очень сильный вем. Почти как ты.
В груди стало тесно, стены и полоток поплыли перед глазами.
– Соня? – спросила я едва слышно, с трудом пошевелив губами.
– Ее бы я узнал, а этот человек мне незнаком.
Но сильнее меня и Паши в городе никого нет. Поправочка – в России. К нам нагрянули из-за рубежа?
– Где он?
– Недалеко, – ответил Веня. – У него необычная энергия, будто не до конца сформировалась.
Не до конца сформировалась? Значит, инициация недавняя. Но всех новеньких Веня выловил собственноручно и отдал на воспитание Диме. Или не всех? Минуточку! Что я делала в ночь гибели Димы? Ездила к Зорьевым вытаскивать из Потока Артема. Потом он сам меня разыскал, а сложнее этого ничего нет. Мальчик неопытный, да и инициация в восемь лет – нонсенс. Его дар быстро набрал силу, раз Артем стал выделяться на карте. Даже Веня заметил, а я искала ответы на стороне. Ну, и что я пропустила? То, что происходило у меня под носом!
– Лейка, в чем дело? – напористо поинтересовался он.
– Помогите его найти, – тихо попросила я. – Того человека, которого вы увидели.
– Ты что-то недоговариваешь. – Вениамин нахмурился, и его тревога заполнила всю комнату. – Выкладывай начистоту.
– Я знаю, кто это. Он еще маленький, совсем. Найдите его, пожалуйста!
– Мне понадобится время.
– Я подожду.
Веня кивнул и замолчал. Лицо его стало отрешенным, отсутствующим. Я не спеша прошлась по кабинету, стараясь успокоиться. Вдруг моя догадка верна, и Артем имеет отношение к убийствам? Он неосознанно привел в реальный мир нечто смертельное? Надеюсь, это поправимо. Только бы никто не добрался до Артема раньше меня… Особенно Совет.
Я оглянулась на неподвижного Вениамина и пригладила прядь, выбившуюся из хвоста. Чтобы отвлечься, начала разглядывать письменный стол. Поверх пыли и пятен стояли стройные ряды фотографий в рамках. Их было мало, если учесть, сколько у Вениамина насчитывалось учеников. Хватило бы весь кабинет обклеить, как альбом, места бы свободного не осталось. Он помогал людям с даром и до основания центра. Внезапно среди кучи черно-белых и цветных снимков я разглядела наш. Тот самый, на котором меня узнала Настя, других общих фотографий мы не делали. Отчетливо помню этот момент – Вениамин щелкнул нас на память в актовом зале на втором этаже. Я обернулась за секунду до вспышки, и опоздай немного, фотография запечатлела бы мою спину. Соня, наоборот, усердно позировала, повиснув на рослом парне, вспомнить бы его имя… С краю улыбался Дима, держа за руку Киру. Паша смотрел на часы – ждал важного звонка, а я думала, что пора представить его бабушке. Копии этого снимка у меня не было, три года назад я избавилась от всего, напоминавшего о Паше. Многое полетело в мусорную корзину, и фотографии в том числе, поэтому видеть картинку десятилетней давности было больно. Пришлось подавить желание схватить фотографию и зашвырнуть куда подальше. Да и чувствовала я себя плохо – голова кружилась. Присесть бы, а лучше прилечь. Должно быть, сказывались события позапрошлой ночи. Чертов Феликс! Нужно было полностью восстановить силы, а уж потом пускаться во все тяжкие.
Зачем Вениамин поставил на стол эту фотографию? Некого больше в рамочку засунуть? У него постоянно появлялись ученики, мы были далеко не первыми и не последними. Учитывая, что мы с Пашей и Соней натворили, вряд ли Веня по кому-то из нас скучал. Киру он на дух не переносил с тех пор, как она занялась бизнесом. Может, причина в Диме? Он был его любимчиком, даже получил диплом по психологии, чтобы помочь центру. Дима не успел уволиться, и хорошо. Вениамин бы очень расстроился. Кира уверяла, что никто не слышал об его уходе. Но… Дима рассказал жене, с учениками попрощался. Неужели он не простился бы с любимым наставником? Бедный Веня! Наверное, он расценил это как предательство.
Развернувшись, я встретилась взглядом с Вениамином. Он смотрел на меня уже совсем не отрешенно, с примесью жалости и тревоги, которая камнем упала вниз. И, кажется, упала прямо на меня. Невероятная усталость валила с ног, жутко хотелось пить. Вокруг разливалась неприятная, навязчивая вибрация. Она сдавливала пространство, делая его невыносимо жарким. К энергии Вениамина примешалась другая – посторонняя и очень мощная. Я узнала ее сразу. Такая же была у Даши в квартире.
– Зачем? – наконец выдавила я, осев на пол. Боль в висках нарастала.
– Что значит «зачем»? – спросил он. – Свои ошибки надо исправлять.
Его голос был хладнокровным и чужим. Я едва разбирала слова, а они сыпались, сыпались, сыпались.
– Ты знаешь, сколько вемов сходит с ума в первый год? Конечно, знаешь. Девять из десяти примерно. Среди них стабильно оказываются те шибко одаренные ребята, в коих скрыта настоящая сила. По сути, это и есть смерть. Я понимал, что не спасу всех, но рассудил… не можешь спасти всех – спаси одного. И я спас многих, ты знаешь. Как ужасно я ошибся! Мне нельзя было вмешиваться в естественный процесс. Такие, как мы, не должны жить.
