я усмехаюсь и задаю каверзный вопрос:
– Для чего тогда отрезать язык?
– Традиция, – невесело усмехнувшись, бурчит он.
– Ненавижу всё это лицемерие! – рявкаю я, и он удивленно смотрит на меня. Откуда ему знать, что тупые правила непосредственно касаются и моей жизни. – Если бы не Игра и никчемные традиции, то покой и нормальная жизнь царили бы в каждом поселении мира!
– В каждом поселении ми-ра? – усмехается он, сделав странный акцент на последнем слоге, и его глаза насмешливо загораются.
Он произносит это настолько чудно́, что хочется спросить, что имелось в виду. Но, потянувшись ко мне, он гладит мое голое бедро, и на следующие полчаса я забываю обо всём на свете.
Пробираюсь в поместье перед рассветом, немного хмельная после вина и любви, безуспешно пытаясь спрятать розу в складках юбки. Прокручивая в памяти ночь, напеваю под нос и не сразу замечаю стоящую на верхней ступеньке Мару.
– Надеюсь, ты принимаешь лунные травы, – замечает она, и я, испуганно ахнув, спотыкаюсь на нижней ступени, но Мара продолжает как ни в чём не бывало: – Не поедешь же на Игру с ребенком в животе?
Во-первых, я не королобая и, конечно, принимаю лунные травы. А во-вторых, какого Велеса она торчит ночью на лестнице?
Мара пугает меня до чертиков. Последний год она проводит с нами и пытается рассказывать мне разные былины и сказочки, но этот ее слепой взгляд, который, кажется, видит всё на свете, мне выносить настолько тяжело, что ее общества я избегаю. Стараясь не смотреть на нее, делаю вид, что не расслышала вопроса.
– Хорошо, что ты так быстро нарядилась для особого гостя, – как ни в чём не бывало продолжает она. – Меня послали за тобой.
Киваю по привычке, всё еще с колотящимся бешено сердцем из-за того, что меня застукали, но потом вспоминаю, что она не может меня видеть.
– Да, уже иду, – поравнявшись с ней, так и не решаюсь взглянуть в пугающие глаза.
– Розу лучше положить сюда, – она останавливается перед дверью общей залы и показывает на массивный шкаф с полками. – Нам не нужны лишние расспросы.
Так я и знала: никакая она не слепая! Просто у нее какие-то странные глаза. Но тут же вспоминаю, как она всегда смотрит перед собой, никогда по сторонам, и взгляд ее неподвижен. Жуть!
Мара толкает тяжелую дверь, и я вхожу в залу следом. Огонь в камине жарко пылает, и за столом сидят Ягишна, Владан и два незнакомых мне мужчины. Один высок, сухопар, бел и напоминает высушенную кость. Мара торопливо подходит к нему, садится рядом и берет за руку. Мужчина будто наливается красками рядом со своей слепой подругой, открывает глаза, и в них я вижу боль напополам с жизнью. Наверное, это Кален. Они очень странная пара, и я нехотя перевожу взгляд на второго мужчину и застываю. Не могу перестать смотреть: меня окутывает мягкий кокон, а кулон и пояс, которые я ношу на теле, теплеют.
От него веет силой и властью. На нем современная черная одежда, но на мгновение она обращается волчьей шкурой. Я испуганно моргаю – и мираж растворяется. Волосы гладко зачесаны и падают на воротник рубахи, которая похожа на черную гладь озера. Именно из такой ткани носит платья Ягишна. У горловины рубашки, будто узел нашейного платка, сверкает застежка. Она кажется золотой, но со странным отливом. А прозрачные камни, каких я в жизни не видела, складываются в знак Велеса. Очень странное украшение. Я всё смотрю и смотрю на эту брошь, но мужчина медленно поднимает знакомый стакан из кофейни и подносит к губам, делая глоток. И мой взгляд перескакивает на его руку, туго обтянутую черной перчаткой. Рогатый перстень на пальце блестит золотом. Чувствую запах кофе.
Я раскрываю рот, но ничего не говорю. В зале тишина, все взгляды направлены на меня.
– Здравствуй, дитя! – голос смутно знаком, я уже слышала его. – Счастлив познакомиться наконец со своим Чемпионом.
Я понимаю, что так и стою с открытым ртом, как дура, и потому смыкаю челюсти с такой силой, что зубы лязгают друг о друга. Потом пячусь и нервно смеюсь. Это шутка? Розыгрыш? Вроде как посвящение такое?
– Я говорил, что она не верит, – бурчит Владан, но Ягишна шикает на него.
Они сумасшедшие. Все. Не удивительно, что мы проваливаем каждую Игру. Они же сами верят в то, что говорят. В магию.
– Почему бы тебе не подойти и не присесть? – голос того, кто ведет себя как Велес, звучит вкрадчиво.
Я нехотя делаю шажок. А какой у меня выбор? Если распсихуюсь и убегу, игнорируя этот балаган, от Игры это не спасет. Подойдя к столу, я хочу сесть подальше от них, но мужчина отодвигает стул рядом с собой.
Я присаживаюсь и расправляю плечи.
– Позволь, мы закрепим знакомство рукопожатием, – предлагает лже-Велес, протягивая ладонь.
Нехотя отвечаю на его предложение, и, как только наши руки соприкасаются, их обволакивает темный сгусток, будто накрепко связав нас. Я испуганно вздыхаю и хочу вырвать руку, но не могу. Чувствую… нечто странное. Будто от него ко мне через рукопожатие перетекает непонятная энергия. Хмель быстро слетает, тело наполняется силой, и во мне возникает ощущение, что могу достать звезды с неба, повелевать ветром, пустить реку вспять или разжечь из маленькой искры огромный костер…
– Думаю, на сегодня достаточно, – мужчина разрывает контакт, и я чувствую необычайную… потерю.
Всё просто. Теперь я сошла с ума вместе с ними. Мне конец.
– Пока ты пытаешься придумать разумное объяснение тому, что сейчас произошло, – говорит мне Владан, – предлагаю обсудить дальнейший план подготовки.
– До́лжно переходить к следующей ступени, потому что до Игры осталось не так много, – мягко продолжает Ягишна. – Ты готова познакомиться со своим главным оружием.
– Магией? – я хочу, чтобы вопрос вышел язвительным, но получается что-то вроде испуганного писка.
– Да, Марья, – голос Мары звучит, словно она поет. – Магией!
– Конечно, полную силу Велеса ты получишь только в день Обряда и на время Игры, – зыркнув на Мару, продолжает Ягишна. – Но сейчас он может с тобой делиться крупицами силы для тренировок. Это соответствует правилам подготовки Чемпионов, и Велес будет присутствовать, чтобы контролировать магические потоки.
– Ага… – с одной стороны, хотелось засмеяться, с другой – было уже не смешно.
– Своей магией мы делиться не можем, но каждый из нас одарит тебя оберегом для Игры, – снова вступил в разговор Владан. – Кален!
Костяной юноша дергается, будто просыпается. На протяжении всего разговора он перебирает пальцы Мары, которую я впервые вижу без перчаток, и смотрит в никуда. Но как только Владан окликает его, он сосредотачивает свой взгляд на мне.
– Да… – шелестит он. – Я приготовил кое-что.
Он делает несколько уверенных движений руками. Я завороженно смотрю, как из ниоткуда возникают мелкие косточки. Они парят в воздухе совершенно самостоятельно, и мне
