Комната Артема оказалась огромной, доверху забитой игрушками и всевозможной техникой, предназначение которой осталось для меня загадкой. Как он выдержал в моей скромной квартирке четыре дня? Спасибо Владу, что играл с ним и развлекал. Он молодец.
Артем кинулся показывать мне комиксы собственного авторства. Комментировал нарисованные картинки, разыгрывал сцены эпичных битв и едва не расшиб лоб. Время пролетело незаметно. Спохватилась я к полуночи, сообразив, что Артему пора ложиться спать.
– Когда ты в следующий раз придешь? – печально спросил он.
– Мы видимся каждый день, – напомнила я.
Артем исправно названивал мне на мобильный с воплем: «Пойдем куда-нибудь».
– Ну, не по-настоящему же.
– О… – в смятении выдавила я.
Поначалу возвращаться домой из Потока никому не хочется. Люди готовы сутками в нем сидеть, отвлекаясь лишь на еду и сон. Еще бы, там они могут все, а здесь жизнь редко складывается удачно. Путешествуют и о реальном мире вспоминают поздно. Некоторые совсем не вспоминают. Нарываются на ловушку, и играм приходит конец. Артем получил дар недавно, и вряд ли Поток ему наскучил, а он уже считает его «ненастоящим». Поразительно! Я обняла его на прощание, ощутив нечто вроде… гордости?
Испугавшись нахлынувших чувств, я поспешила на выход. В коридоре меня перехватил Михаил с настойчивой просьбой уделить ему время. Поводов для отказа я не придумала, пришлось проследовать за ним на второй этаж, в тот самый кабинет, где мы впервые встретились с Артемом. Обстановка ничуть не изменилась, даже записная книжка была раскрыта на той же странице. Кого я не ожидала увидеть, так это жену Зорьева. Нина сидела в кресле у камина и изучала свой маникюр, боясь встретиться со мной взглядом. Состояние ее было плачевным, я бы сказала, близким к обмороку. Причина была не во мне, хотя мое присутствие ее нервировало.
– Мы забыли поблагодарить вас. – Михаил плотно закрыл за собой дверь. Надеется что-то скрыть от Артема, наивный…
– Вы же компенсировали причиненные неудобства.
– Ерунда, – отмахнулся он.
Вспомнив о сумме «ерунды», я не удержалась и хмыкнула. Еще обналичивать стеснялась!
– Вы с ним сделали что-то волшебное, – продолжил Зорьев. – После того как Кира привезла Артема, ребенка словно подменили. Слушается, не сбегает, не хамит, а к его фокусам мы еще привыкаем.
– Каким фокусам? – уточнила я.
Михаил замялся.
– Странности, зависания, невероятные истории. Сейчас они выглядят детской фантазией, но потом его примут за психа…
– Артем умеет хранить секреты.
Он так никому и не проболтался о нашем совместном приключении. Я тешила себя надеждой, что ни у кого не возникло подозрений. Артем будет в безопасности, только когда разберется в своих способностях. Или когда я в них разберусь.
– Валерия, – неуверенно начал Михаил. – Как вы смотрите на то, чтобы заняться его… м-м-м… воспитанием?
– Как заняться?
– Например, вы могли бы переехать к нам… присматривать за ним.
– Вы в своем уме? – Я всмотрелась в Зорьева. Нет, он говорил абсолютно серьезно.
– Вы живете одна, нигде не работаете, вот я и подумал…
– Подумали, раз я веду такую никчемную жизнь, то с радостью побегу к вам в няньки наниматься?
– Что вы… – смутился Михаил. Похоже, рассчитывал на другую реакцию. – Я так не думаю.
Это было правдой – он относился ко мне хорошо, даже с некоторым уважением. Впрочем, неважно.
– Нет, – решительно отмела я его предложение. – Всего наилучшего.
Я направилась прочь из кабинета, но взволнованный оклик Зорьева меня остановил.
– Поймите, мы не знаем, что делать!
– Просто будьте его семьей, – искренне посоветовала я. – Любите его, заботьтесь о нем. И не притворяйтесь, он все чувствует.
– Вдруг Артем снова удерет? Как за ним вообще присматривать? Глядишь на него в упор – бум – и его уже нет! Помните, что он сделал с нами? Моя жена до сих пор в шоке!
Нина отвела взгляд от маникюра, обхватила себя руками и уставилась в пол. Я застыла на пороге, разрываясь между желанием сказать что-нибудь обнадеживающее и хлопнуть дверью.
– Очевидно, деньги вас не привлекают, – заключил Зорьев. – У меня есть много других возможностей, которые могут оказаться весьма полезными.
– Нет, – повторила я. – К вам я не перееду. Но…
…секундные колебания, искорка сомнения, последняя попытка рассудить здраво. Напрасная.
– Ладно, сходим, – сдаюсь я. – Туда и обратно.
– Ура! – ликует Соня, щелкая пальцами в воздухе.
Отказ вертится на языке, но никак не оформится в слова. Еще не поздно сказать «нет». Почему я молчу?
– Втроем мы справимся, – мурчит она. – Мы лучше всех, забыла?
– Не забыла.
Соня улыбается, как сытая кошка. Знает, что победила…
– Но? – переспросил Михаил, устав ждать, пока я закончу фразу.
– Пусть Артем поживет у меня, – неожиданно для самой себя ответила я.
– Что?! – Нина вскочила с места. – Об этом не может быть и речи!
– Милая, – остудил ее муж, – давай обсудим.
– Я никому не отдам моего мальчика, – упрямо выговорила она, глядя на меня с вызовом. Словно это изначально была моя идея.
– Кто его забирает? – рассердилась я. – Временно за ним присмотрю, вот и все.
Михаил с готовностью закивал.
– Ты только и думаешь о том, как от него избавиться, – бросила Нина ему в лицо.
Зорьев нахмурился:
– Я пытаюсь предотвратить трагедию.
– Не будет никакой трагедии!
– Вообще-то будет, – вмешалась я.
Нина моего участия не оценила. Прищурилась и наградила убийственным взглядом. Счастье, что взгляды не смертельны, иначе меня бы уже упаковывали в мешок.
Мне что, больше всех надо? Признаюсь самой себе – да, надо. Даже если надо не мне. Вдруг сейчас тот самый момент, когда еще можно помешать свершиться чему-то ужасному? А я снова промолчу?
– Оставьте нас вдвоем, – попросила я Михаила.
На мгновение он замешкался. Затем кивнул и скрылся в дверях, до которых мне добраться так и не удалось.
– Нина… – мягко сказала я, но осеклась. Дружеской беседы у нас не получился. Зачем зря тратить силы?
– Что вы о себе возомнили? – прошипела та, отбросив приличия.
Она права. Кому нужны прелюдии, ободряющие слова, корректные обращения? К черту вежливость и обдуманные фразы. Скажу как есть. Как бы страшно оно ни прозвучало.
– Все хуже, чем вам кажется.
– Без вас обойдусь! – сверкнула яростью Нина.
– В прошлый раз не обошлись.
– Мы были к этому не готовы.
– Полагаете, готовы к остальному?
– У вас нет шансов меня запугать, ясно? Я говорила с Артемом, он больше нас не тронет.
– Специально не тронет, – согласилась я. – А если перенервничает…
– Что вы имеете в виду?
– Моя подруга однажды поссорилась с родителями. Из-за чепухи полнейшей. Мать сказала ей что-то обидное, отец добавил. Ну, она разозлилась и нечаянно перекинула их в то же чудное место, где побывали вы с мужем. Все бы ничего, но в это время ее отец вел машину. На хорошей такой скорости.
– И что с того? – тихо спросила Нина.
– Ей пришлось жить с этим дальше. Одной.
– Вы сочиняете на ходу! – Она воинственно скрестила руки на груди. – Не верю ни единому слову!
– Ваше право.
– Я знаю, знаю, чего вы добиваетесь! Убеждаете, что мой сын для меня опасен.
– Вы для него тоже.
– Последнюю совесть потеряли? – Нина едва не задохнулась от злости. – Что мать сделает своему ребенку?!
– Как вам сказать… – протянула я, стараясь отсрочить миг, когда произнесу это вслух. – Моя вот пыталась меня убить.
Нина вздрогнула и отступила на шаг. Я продолжила:
– Психика – интересная штука. Человеческая воля сильна, очень, поэтому если ломается, случается всякое. Я получила дар рано – в четырнадцать. Отца я не знала, а мама… не готова была принять меня такой. Я хотела показать, какой неизведанный мир ее окружает. Настаивала, давила на нее, лезла без спроса в мысли и чувства. Я не заметила, как она начала меня бояться, перестала доверять. Из-за этого любое мое воздействие доставляло ей боль. Я не понимала. Думала, дарю ей нечто прекрасное, но за полгода просто свела ее с ума. Мама сломалась. Как-то раз она резала салат, я подошла спросить, надо ли помочь. В общем, выжила я только благодаря тому, что лезвие застряло между ребер. И бабушка заскочила нас проведать на час раньше, чем договаривались. Маму не спасли, она покончила с собой. Вскрыла вены там же, на кухне. Может, совсем помешалась, а может, поняла, что сделала.
– Я никогда не причиню Артему вред… – Губы Нины задрожали. – Ни за что!
– И моя не собиралась меня трогать. Она, собственно, за свои действия даже не отвечала. Кстати, о дочери вы подумали? Детские игры порой выходят из-под контроля.
– Прекратите! – воскликнула Нина, вытирая подступившие к глазам слезы.
