не хуже меня знаешь, как господин Коновал поступает с теми, кто много болтает о его делах. – Я чиркнула по горлу ногтем. – А ты только что сдал его любимого ручного уродца. Вот теперь сам подумай, кому хуже будет.
– Я лучший в своем деле.
– Правда, что ли? – подняла я брови. – Тогда я сижу здесь не иначе как по недоразумению. Кстати, еще один повод Баклажану навестить твою лабораторию, а там, глядишь, еще какой-нибудь косяк за тобой найдут. И мое дело в шляпе. Уж с Бориком-то я договорюсь, а ты вали отсюда, пока я сытая и добрая. – Я одним рывком выдернула из его руки палочку, брезгливо смахнув осевшие на рукаве капли кровли.
– Да я прямо сейчас отправлюсь к хозяину и сам все расскажу. Ты не проживешь и часа! – Рецептарь вскочил и задел стол. Некоторая часть лакомств оказалась на моих брюках, что меня чуть-чуть расстроило.
– Какой-то ты нервный сегодня, коллега. – Я отложила палочки и, стряхнув с колен кусочки краба, поднялась.
– Ты что задумала? – попятился он и задницей наткнулся на лысую башку за соседним столиком.
– Пше за движень долбанутый отчебучил?! – взревели оттуда, разворачиваясь.
– Не хамите идиоту, я сама ему вштырю.
– Ага, щас! Мы еще посмотрим, кому из нас вштырят!
Милош резво выскочил в проход и рванулся к выходу, едва не сбив господина Лу. Дверь за ним захлопнулась под гнусный смех с соседних столов, я же вернулась за свой, только есть как-то расхотелось. Нужно было выбираться отсюда.
– Узе ухозите? А как зе пелемешики? Пинг вернулися, я приказяль ему готовите для васе.
– В другой раз, господин Лу. – Я положила на стол несколько монет и вышла в надежде, что свежий воздух очистит сознание, но не успела сделать и пары шагов, как вымокла до нитки. Пустую улицу заливало дождем. Все вокруг – небо в низких тучах, дома, снег под ногами и лужи, все было алым. Я слизнула с губ каплю и заплевалась по сторонам.
Вода смешалась с кровью.
Поглощенная жутким явлением, я заметила притаившуюся в проулке напротив тень слишком поздно, но все же успела отшатнуться в сторону. Кинжал с хрустом вонзился в дверь за спиной. Наемник бросился прочь по улице, петляя между прилавками, словно заяц между кочками. Знал, паршивец, с кем имеет дело, и не желал лишний раз подставлять спину под симметричный ответ, а я как назло была без любимого швыряльного наборчика.
Недолго думая, метнула в негодяя кастетом, ибо жертвовать береттой было все-таки жалко. Удар пришелся аккурат в затылок. Убегавший споткнулся и кубарем полетел на землю, но мое торжество было преждевременным. Почти сразу он вскочил на ноги и побежал дальше. Офигевая, я активно припустила следом.
Бежать по кровавой слякоти, посекундно оскальзываясь и ласточкой влетая в повороты, было не слишком весело. Особенно в те моменты, когда большую часть меня заносило в одну сторону, а полный желудок – в другую. Однако превозмогая позывы плюнуть на сие неблагодарное занятие, я не отставала. Владения Коновала быстро остались позади, а гонка как-то незаметно переместилась с улиц на крыши домов. Минут через десять я начала понимать, что долго не продержусь, а "заяц" даже ни разу не оглянулся. Еще через пять почувствовала, как супчик начинает ломиться в печень, требуя прекратить издевательства над организмом, а через две плюнула на все и остановилась. Уперла руки в колени и попыталась наполнить легкие воздухом.
Что самое интересное, он тоже остановился, словно позволял полюбоваться на себя перед тем как сделать ручкой на прощание. Нас разделяло метров пять, но сквозь завесу дождя я едва могла различить мужской силуэт в плаще, неестественную белизну кожи и сияние чего-то золотого на его груди.
– Кто тебя послал?!
Он медленно отступил назад, а я осторожно двинулась вперед. До края крыши оставалось несколько шагов, а дальше багровый провал улицы. Слишком широкий, чтобы перепрыгнуть даже с разбега.
Стеганув по глазам ветром, с неба рухнула зубасто-чешуйчатая тень и крыльями разметала по сторонам кровавые лужи. Пока я стирала брызги с лица, дракон, уносящий прочь странного незнакомца, уже был слишком далеко. Я проводила размытое темное пятно злобным ведьмовским взглядом, попутно проклиная жутковатое природное явление, которое внезапно себя исчерпало.
Сплюнув, я быстро спустилась с крыши и вернулась к "Изумрудному дракону". Народ только-только начал выходить из домов, в ужасе озираясь по сторонам, а к моему "подарочку" уже примеривался какой-то тип в замызганном пальто и калошах на босу ногу.
– Пошел вон, огрызок! – рявкнула я.
– А чевой-то, а? Я его первым увидел!
– Если не свалишь, он же станет последним! – Я пошевелила пальцами, проверяя, насколько удобно ложится в ладонь рукоять ножа. – Ну?!
– Ша, меня уже здесь нет! – вскинул лапки тип, растворяясь в воздухе.
Кинжал ушел в дерево почти по рукоять, но я вытащила его без усилий. Лезвие оказалось матовым, полупрозрачным, с тонкими синеватыми прожилками у самого кончика. Легкий, значит, минерал или кость. Больше похож на ритуальное оружие, чем на рабочий инструмент наемника.
Не зная, что и думать, я бессмысленно пялилась на дверь, пока не поняла, что вижу в щели от кинжала неясное трепетание и подцепила что-то кончиками ногтей. Птичье перо. Маленькое, коричневое перышко. Вот уж в чем я не разбиралась, так это в птичках, но на ум немедленно пришла только одна – глупый воробей, расколотивший мою форточку прошлым утром. Бред, но интуиция упрямо твердила, что первая мысль всегда верная. Ну, и как это понимать?!
Пнув от злости дверь, я сунула кинжал за голенище сапога и побрела прочь. Похоже, мне нужно было выпить, прежде чем пытаться в чем-то разбираться. Но сначала в душ, и немедленно.
Глава 18. Хозяин вертепа
В отцовский кабинет вошла без стука, здесь меня давно ждали.
В комнате ярко пылал камин, горели свечи, и все же по углам шевелились глубокие тени. Отец сидел за дубовым столом и был не один. Лицо гостя в черном плаще скрывали складки глубокого капюшона, а руки он прятал в широких рукавах. Я сразу почувствовала его взгляд. Вдоль позвоночника табуном пронеслись колючие, как осколки стекла, мурашки, и волоски на коже встали дыбом.
Время застыло.
Из глубин капюшона потянулись щупальца Тьмы. Они опутывали меня мерзко шевелящимся коконом. Там, где они касались кожи, вспухали гноящиеся рубцы, быстро разъедающие плоть. Щупальца ввинчивались в раны, отрывали мясо от костей. Я не могла даже кричать от боли и ужаса, пока они пожирали меня заживо. Я хотела протянуть руку и попросить о помощи, но уже не могла. Попросту нечего было тянуть.
– Дочь, это ты?
Голос отца развеял жуткий морок. Все исчезло, как дурной сон, оставив после себя ломоту в висках, привкус крови во рту и подкашивающиеся ноги. Я бы упала, если бы
